Соматизированная депрессия лечение и прогноз. Маски депрессии. Депрессия и сексуальные проблемы

Взаимосвязь болевого синдрома и такого психического расстройства, как депрессия, очень часто встречается в практике психотерапевта, психиатра, а также любого врача соматического профиля. Поэтому знать о взаимосвязи хронических алгий (болей) и депрессии очень важно, поскольку вышеуказанные состояния значительно утяжеляют течение друг друга, а также болевая симптоматика может прикрывать собой депрессию.

Болевое расстройство и депрессия

Маскированная депрессия может сопровождаться соматическими проявлениями, вуалирующими такие основные симптомы депрессии, как снижение настроения и работоспособности . Хроническая боль – одна из масок депрессивного расстройства. Жалобы пациентов на болевые ощущения различной интенсивности и локализации нередко являются основными в жалобах больного и клинической картине депрессивного расстройства.

Также у людей, которые страдают от хронических болей, зачастую с течением времени возникают симптомы депрессии, как реакция на боль и постоянные отрицательные эмоции. Это утяжеляет течение хронического болевого расстройства и требует комплексного лечения не только его, но и сопутствующей депрессии, поскольку она существенно утяжеляет и изменяет картину болезни, а также способствует ее затяжному течению.

Хроническая боль и депрессия могут существовать вместе и не являться причиной возникновения друг у друга, то есть, быть коморбидными. Итак, формируется типичный порочный круг “боль-депрессия-боль”, когда боль и депрессия усугубляют тяжесть протекания друг друга.

В этой статье мы снимем маску с депрессии, которая маскируется (прикрывается) болевыми ощущениями.

Стойкие алгии (боли) наиболее часто прикрывают соматизированные (маскированные, ларвированные) депрессии. При этих депрессиях характер болевых ощущений, их сила и локализация имеют атипичную картину, которая не характерна для определенных соматических заболеваний. Как правило, пациенты описывают эти боли с различной локализацией. Боли могут иметь мерцающий характер, а также быть самыми разнообразными в описании и ощущении больными. О них говорят, как о «тупых, ноющих, разрывающих, сдавливающих».

Пациенты могут эти болевые ощущения называть другими терминами, такими, как «несвежая или ватная голова», «камень внизу живота», «заложенность в пояснице» и т. д. Может наблюдаться сенестопатическая окраска боли, когда пациенты ощущают «как что-то движется и перетекает в голове», «кровь с трудом течет по сосудам», «ползание мурашек под кожей», «голова, как обручем перетянута» и др. Причиной возникновения этих «странных» ощущений-болей является снижение порога болевой чувствительности. Это наблюдается при характерных нарушениях нейромедиаторного обмена серотонина (снижении) при депрессии. Тогда снижается порог болевой чувствительности, и больные чувствуют подпороговые боли, которые имеют необычную окраску, описанную выше, и в норме у этих больных не проявляются.

Диагностика депрессивного состояния при болевом расстройстве

Пациенты с не диагностированной депрессией посещают врачей различного профиля, проходят множество разнообразных обследований, могут даже инвалидизироваться. А конкретного соматического заболевания, вызывающего болевые ощущения, которые мучают больных и мешают полноценной жизни, не находят . В этом круговороте обследований и консультаций у пациентов формируется ипохондрическая фиксация, когда во главе угла их жизни становятся болевые ощущения и «госпожа болезнь». И самое обидное и страшное в этой ситуации, что «госпожи болезни» нет, а все это придумано и принято за истину самим уже больным.

В диагностике депрессивного состояния у этих больных может помочь их характерная внешность. Эти люди зачастую выбирают одежду темных или серых тонов, одеваются небрежно, не уделяя достаточного внимания прическе, макияжу и аксессуарам (это чаще касается женщин). У пациентов с депрессивной симптоматикой мимика и движения становятся скудными, речь – замедленной, ответы – односложными. Внешний вид совершенно преображается по выходу из депрессии: женщины начинают заглядывать в зеркало, красят губы, причесываются, а мужчины начинают бриться и пользоваться туалетной водой. Поэтому, при диагностике депрессии необходимо анализировать не только жалобы пациента, но и «язык тела», т. е. невербальные коммуникации.

Важную роль в определении расстройства играет выявление у этих пациентов симптомов, характерных для депрессии.

Симптомы депрессии:

сниженное настроение и отсутствие удовольствия от того, что ранее его приносило,
тревожность, которая может сопровождаться учащенным сердцебиением и повышенным артериальным давлением,
нарушения сна, с ранним пробуждением при умеренном или тяжелом течении депрессии,
снижение или повышение аппетита: человек либо значительно уменьшает количество принятой пищи (худеет) или, наоборот, начинает «заедать» болезнь (набирает вес),
постоянная слабость, быстрая утомляемость, снижение работоспособности,
ухудшение памяти, снижение способности к концентрации внимания и восприятию новой информации,
нарушения менструального цикла у женщин, вплоть до отсутствия менструаций,
снижение полового влечения,
диспепсии (нарушение нормальной деятельности желудочно-кишечного тракта), а также запоры. Это происходит потому, что вегетативная система при депрессивном расстройстве «спит». И когда на фоне лечения антидепрессантами у моих пациентов обостряется язва или появляются «приливы» в климаксе, я радуюсь, потому что знаю: «Вот-вот депрессия уйдет, осталось подождать совсем немного».

Проявления хронического болевого синдрома при маскированной (соматизированной) депрессии:

отсутствие заболевания, которое может лежать в основе хронической боли,
атипичность характера болевого синдрома, что характеризует его психогенный характер,
наличие характерных депрессивному состоянию симптомов.

Но выход с этой ситуации есть! Депрессивные состояния поддаются лечению! И тогда улучшается настроение, восстанавливается работоспособность и уходит боль. И жизнь снова играет в ярких красках!

СУИЦИДЫ

Угроза суицида у больного депрессией постоянно довлеет над врачом и в значительной степени предопределяет тактику лечения. Проблема суицидов в настоящее время широко разрабатывается психологами и социологами, однако в данной книге она рассматривается только в клиническом аспекте и лишь в отношении больных эндогенной депрессией. Принято считать, и это, очевидно, соответствует действительности, что у всех больных депрессией в той или иной степени имеются суицидные тенденции или во всяком случае в разной мере выраженное нежелание жить. Такие больные заявляют, что жизнь их тяготит, что они не думают о возможности суицида, по если бы смерть наступила естественно, из-за несчастного случая или болезни, это было бы но так уж плохо. В других случаях больной говорит, что он мечтает о смерти, хотя ничего не предпримет для ее наступления. У части больных имеются спорадические или постоянные суицидные мысли, и некоторые из них реализуют эти идеи в более или менее серьезных суицидных по пытках.

Поэтому важнейшая задача психиатра - правильно оцепить риск суицида у больного депрессией. Точка зрения, согласно которой врач всегда должен исходить из максимальной вероятности суицида и принять все крайние меры (госпитализация, строгий надзор и условиях больницы и т. д.), хотя, на первый взгляд, и

уменьшает возможность самоубийства, но едва ли может быть приемлемой. Во-первых, даже практически невозможно всех больных депрессией, вне зависимости от тяжести их состояния, госпитализировать. Кроме того, что более существенно, госпитализация, предпринятая без достаточных оснований, часто наносит непоправимый ущерб больному, подрывая его социальный статус, служебное положение, веру в себя, и, что очень важно и на что обычно мало обращают внимания, подрывает вору больного во врача.

Если больной и его родные могут действительно усмотреть в поведении врача прежде всего не заботу о больном, а стремление перестраховаться, то при следующем приступе заболевания, который может оказаться более тяжелым, они постараются утаить от психиатра проявление болезни или попросту вовремя не обратятся к нему. В этом случае риск суицида будет очень высоким. Поэтому, придя к решению госпитализировать больного, врач должен объяснить ему и его близким необходимость данного шага, хотя в этот момент объяснения могут и не встретить понимания. Однако в дальнейшем, когда депрессия окончится, больной сможет попять и правильно оценить мотивы врача. Тем более нельзя прибегать к обману больного, госпитализируя его под предлогом консультации в соматической больнице и т. п.

Разумеется, в некоторых редких случаях необходимы крайние меры, чтобы удержать от неизбежного суицида и не упустить опасного в этом отношении больного. Но, как правило, руководствуясь и этическими соображениями, и вероятностью повторных депрессий у данного больного в будущем, психиатр должен делать все возможное, чтобы сохранить контакт с ним, его веру и уважение.

При оценке риска суицидной попытки его можно представить как результирующую двух противоположно направленных факторов: интенсивности суицидных побуждений и психологического барьера, препятствующего их реализации.

Интенсивность суицидных побуждений определяется тяжестью тоски, степенью тревоги и аффективного Напряжения, а также выраженностью других, перечисленных выше проявлений депрессии, формирующих «депрессивное мироощущение». Чувство собственного бессилия, беззащитности, беспомощности, страх перед жизнью и ее трудностями - все это порождает в больном стремление к самоубийству. Значительно повышается риск суицида при наличии деперсонализации: мучительно переживаемая утрата привязанностей, отчужденность от окружающих проявлений жизни, ангедония, снижение инстинкта жизни и другие проявления деперсонализации «логически» приводят больного к мысли о необходимости прекратить существование. Следует отметить что угасание инстинкта жизни, очевидно, характерно и для депрессии, и дли деперсолизации.

Барьером, препятствующим реализации суицидных тенденций, прежде всего являются этические нормы и принципы больного, чувство долга перед родными и окружающими, взятые на себя обязательства, а также страх пород смертью и перед болью. Поэтому, оценивая вероятность суицидной попытки, врач должен исходить не только из анализа симптоматики, ее тяжести и структуры, но и из социальных, личностных и культуральных фактором. Роль этих факторов подтверждается транскультуральными исследованиями, которые показывают, что суицидные идеи и действия не свойственны некоторым цивилизациям, а частности африканским (Binilio A., 1975), а также многократно отмеченной старыми авторами зависимостью между религиозностью и риском суицида. Так, верующие христиане относительно более устойчивы в борьбе с суицидными тенденциями, причем в наибольшей степени это относится к католикам, для которых самоубийство является неискупаемым «смертным грехом». С другой стороны, в истории известны цивилизации или, точнее, периоды их развития, когда самоубийство являлось нередким и даже почетным способом решения жизненных проблем. Достаточно напомнить Римскуюимперию времен упадка и особенно обычай харакири у японских самураев.

Как указывалось выше, оценка вероятности сама убийства является крайне ответственной задачей при лечении больного депрессией. Поэтому знание факто ров, снижающих психологический барьер и отношении суицида, представляется необходимым. Ведь даже больной с тяжелой депрессией выдерживает борьбу с самим собой перед тем, как решиться на суицид.

Риск суицида повышается при наличии нескольких факторов:

1. Одиночество. В этом отношении особенно опасны больные, живущие в полной изоляции: у них нет привязанности и обязательств, заставляющих держаться за жизнь. Иногда и присутствие в доме собаки или кошки, о которых некому будет заботиться после гибели хозяина, удерживает его от самоубийства. Это прежде всего относится к пожилым больным. Чувство одиночества и собственной ненужности, обременительности может возникнуть при конфликтной семенной ситуации.

2. Нарушение жизненного стереотипа и лишение любимого или привычного вида деятельности. В этом случае опасность представляет депрессия, возникшая после выхода на пенсию и даже переезд на новое место жительства, в новое, незнакомое окружение.

3. Суицидная попытка в прошлом или завершенный суицид среди родственников, когда как бы снимается «запретность» самоубийства. Так, некоторые больные, у которых родственники покончили с собой, почти не пытаются бороться с суицидными тенденциями, убеждая себя, что такая смерть - «рок их семьи».

К факторам, повышающим риск суицида, также относится ряд клинических особенностей заболевания и особенно деперсонализация. Помимо указанных выше причин, она облегчает совершение суицида из-за наличия анальгезии. К этим факторам также относятся длительная бессонница, мучительно переживаемая больными, резкая тревога, чаще наблюдаемая у женщин, особенно при послеродовых и инволюционных депрессиях.

Наконец, следует учитывать роль ятрогении. Так, нами наблюдалось несколько случаев суицида, обусловленного неправильной тактикой врача после окончания первой фазы: из «психотерапевтических соображении» больному говорилось, что заболевание больше не повторится, что он может спокойно и уверенно жить так же, как до болезни, и что просто надо про явить волю, взять себя в руки. Повторный приступ убеждает больного, что врач ошибся в оценке его заболевания, что болезнь станет хронической, неизлечимой

Эти мысли и существенной мере способствуют суициду. Относительно часты суициды у больных с нераспознанными затяжными депрессиями с выраженной соматической, ипохондрической и деперсонализационной симптоматикой. Отсутствие облегчения, «отфутболивание» от специалиста к специалисту приводят их к мысли о нераспознанной и неизлечимой болезни (часто «раке»), и, чтобы избавиться от мучений, такие больные пытаются покончить с собой.

Для разных форм депрессивных состоянии характерны определенные различия в способах суицида. Так, при тяжелой меланхолической депрессии суицид обычно совершается в утренние часы, часто путем отравления или самоповешения. При тяжелых тревожных депрессиях время суицида менее определенное, хотя тоже нередки попытки в утренние часы. Такие больные пытаются выброситься из окна, бросаются под транспорт, наносят себе ножевые ранения. При тревожных депрессиях, протекающих с идеями самообвинения, обвинения и особого значения, возможны расширенные суициды, чаще у женщин. Опасны расширенные суициды при послеродовых депрессиях.

Наиболее серьезными и чаще всего просматриваемыми являются суицидные попытки у больных с депрессивно-деперсонализационным синдромом. Суицидные попытки у этих больных хорошо продуманы. Они совершаются с «холодной головой», рассудочно, не под влиянием острого аффекта. Отсутствие существенной психомоторной заторможенности облегчает реализацию суицида. Кроме того, часто отмечаемая при тяжелой деперсонализации анальгезия позволяет больному производить крайне жестокие действия. Так, один больной с депрессивно-деперсонализационным синдромом обломком от карандаша под одеялом медленно проколол себе кожу, межреберные мышцы и дошел до перикарда. По выражению лица никто из окружающих не смог ничего заподозрить, и только когда из-за кровопотери больной побледнел, суицидная попытка была обнаружена.

Опасность просмотра суицидных тенденций, а иногда и самой депрессии у таких больных также усугубляется тем, что выражение лица у них часто бывает не скорбным, а безразличным, нет выраженной заторможенности, а иногда они даже улыбаются невыразительной вежливой улыбкой, которая вводит врача в заблуждение. Именно такие «улыбающиеся» депрессии крайне опасны в отношении ошибочной диагностики.

Вообще следует помнить, что нередко решившийся на суицид больной делается внешне спокойнее, чем даже может создать иллюзию наступающего улучшения и ввести врача в заблуждение.

Не всегда легко квалифицировать как сознательный суицид некоторые случаи отравления снотворными и седативными средствами. Особенно часто бывают они у больных, страдающих мучительной бессонницей. Они принимают большую дозу снотворного не для того, чтобы умереть, а чтобы «забыться», затем в полузабытье, потеряв контроль, боясь, что они все-таки по заснут, они продолжают принимать все новые таблетки снотворного.

В настоящее время благодаря хорошо налаженной реанимационной и токсикологической службе такие больные, как правило, не погибают. После реанимации иногда трудно установить, действительно ли они хотели покончить с собой или «только забыться». Чаще одновременно присутствуют оба мотива.

Мы не останавливаемся на реактивно обусловленных суицидных попытках, предпринимаемых людьми, не страдающими эндогенной депрессией. Однако в ряде случаев на фоне неглубокой эндогенной депрессии возникают реактивные ситуации или эндогенная депрессия «маскируется» реактивной симптоматикой. Подробно такие формы депрессии описаны ниже.

Психотерапия имеет большое значение в предотвращении суицидов. Ее эффективность, как это хорошо известно, прежде всего основана на доверии больного к врачу. Обычно больного следует но прямо и категорично спрашивать о суицидных мыслях, а в процессе беседы подвести к тому, чтобы он сам рассказал о них. Не следует при этом возмущаться, резко осуждать эти идеи. Наоборот, признание больного лучше принять как обычное, само собой разумеющееся, объяснить ему, что это не более как обычный симптом болезни, что у всех больных депрессией имеются такие мысли.

Разубеждение больного следует также производить исподволь, приблизительно в такой форме: «Я понимаю, что сейчас Вас ни в чем разубедить невозможно, что Вы убеждены в правоте своих выводов; когда болезнь пройдет, Вы сами будете удивляться своим намерениям и вспомните мои слова, а сейчас я даже по хочу тратить время на уговоры. Вот когда Вы вылечитесь, тогда поговорим подробно» и т. д. Основная мысль, которая должна проводиться в беседе, - это прежде всего убедить больного в понятности его состояния для врача и в твердой уверенности врача и излечении заболевания. Как бы между прочим надо напомнить об обязательствах больного перед близкими: если есть дети, то рассказать о том, какое влияние на их дальнейшую жизнь может оказать такая смерть отца (или матери), что это может послужить им примером в трудную минуту. Однако не всегда стоит резко упрекать больного, иногда после этого усиливаются идеи виновности («я такой негодяй, что был готов оставить детей») и вследствие этого - усиление суицидных мыслей («...следовательно, я не достоин жить»).

Не следует насильно вырывать у больного обещание не кончать с собой, но добровольно сделанные в процессе беседы признание и обещание не совершать суицид являются весьма желательными и в известной мере уменьшают вероятность попытки. Однако этим обещаниям нельзя доверять при выборе тактики, так как в любое время состояние больного может измениться в худшую сторону. Иногда у больных депрессией, обычно добросовестных по характеру, сдерживающим фактором может быть задание или поручение, данное врачом.

Разумеется, и форма беседы, и тактика психотерапевтического воздействия прежде всего определяются индивидуальными особенностями психопатологической симптоматики и личности больного. Но во всех случаях не следует употреблять в качестве аргумента утверждение, что врач несет юридическую ответственность в случае самоубийства больного. Обычно это заявление приводит к потере доверия к врачу и но всем другим его доводам.

При высоком риске суицида в условиях стационара и при известной опасности у амбулаторного больного,

который по каким-то соображениям все же не госпитализируется, лечение необходимо начинать не с активных антидепрессантов, а с транквилизирующих средств или антидепрессантов с сильным транквилизирующим компонентом действия и лишь после смягчения аффективного напряжения приступать к лечению показанным по состоянию больного антидепрессантом.

ИДЕИ МАЛОЦЕННОСТИ

Депрессивные идеи в еще большей степени можно рассматривать как результат преломления депрессивного мироощущения через призму личностных, социальных и культурных особенностей больного. Во всех случаях в их основе лежит чувство малоценности.

Зависимость тематики депрессивных переживаний от социальных и культуральных факторов хорошо известна. В прошлых столетиях в христианской Европе наиболее типичным и частым проявлением депрессии считались бредовые идеи греховности, тематика которых обычно была связана с религиозными представлениями. В середине века самообвинения в богохульстве, колдовстве, «нанесении порчи» нередко приводили больных депрессией на костры инквизиции. В XX столетии в промышленно развитых странах Европы религиозная фабула идей виновности стала встречаться намного реже, уменьшились их интенсивность и частота, однако до относительно недавнего времени многие психиатры рассматривали бред виновности как один из основных дифференциально-диагностических критериев эндогенной депрессии.

За послевоенные десятилетия идеи малоценности при этих заболеваниях стали встречаться значительно реже. Их фабула, как правило, стала более обыденной, зато значительно участились ипохондрические идеи. В литературе приводится ряд объяснений этому факту: появление все большего числа легких, стертых депрессивных состояний, ранняя антидепрессивная терапия, которой охватываются практически все больные, «соматизация депрессий», уменьшение роли религии в жизни общества, изменение этических норм и т. д. Роль культуральных факторов подтверждается сравнением частоты и значением идеи виновности в разных культурах: например, среди жителей Англии идеи виновности встречаются значительно чаще, чем в некоторых областях Нигерии (Binitie A., 1975). В ряде исследований было показано, что различия определяются социокультуральными, а не национальными или расовыми особенностями.

Определенное влияние на содержание идей малоценности оказывает и профессия. Так, например, у профессиональных спортсменов в период депрессии очень часто наблюдаются ипохондрические идеи и очень редко - идеи виновности (Pichot P., Hassan J., 1973). Это, очевидно, объясняется и кругом интересов этих людей, и большим вниманием, которое они должны уделять своему здоровью, и, основное, тем, что именно соматические нарушения и вытекающая отсюда физическая несостоятельность являются воплощением собственной малоценности в главной для них сфере деятельности и интересов.

Как известно, депрессивные идеи относятся к группе аффективных (голотимных) и в значительной степени определяются интенсивностью аффекта: при меньшей аффективной напряженности они предъявляются как сверхценные идеи; по мере нарастания интенсивности аффекта исчезает способность к критике, и те же по фабуле идеи предъявляются больным в форме бреда, который по мере интенсификации все в большей степени определяет поведение больного. По мере уменьшения тяжести аффекта наблюдается обратная динамика, хорошо прослеживаемая в процессе фармакотерапии.

Как указывалось выше, фабула депрессивных идей в значительной степени определяется личностными особенностями больного, его культурным уровнем, профессией и т. д. Для оценки клинического состояния больного, прогноза и выбора терапии эти различия, очевидно, имеют второстепенное значение.

Намного важнее использовать депрессивные идеи как дополнительный критерий, «индикатор» для оценки аффективной структуры синдрома. Чем более выражен тревожный компонент в структуре синдрома, тем в большей степени в переживаниях больного присутствует подтекст внешней угрозы. Такое изменение бредовых идей по мере изменения аффективной структуры иногда прослеживается при неправильно выбранной терапии депрессии, а именно - когда больному назначается препарат с чрезмерным для его состояния стимулирующим компонентом действия, например ингибиторы МАО - больному с напряженным меланхолическим или тревожно-депрессивным синдромом.

Если такой больной вначале утверждал, что он виновен в безволии, не может себя заставить справиться с работой, ленится, то по мере нарастания аффективного напряжения он начинает утверждать, что он преступник, что из-за пего срывается план предприятия, и т. п. Далее, по мере роста тревоги, этот же больной, признавая себя преступником, начинает бояться ареста; при еще большей степени тревоги основной темой переживаний является страх перед наказанием, пытками, расстрелом («Я, конечно, виновен, но не настолько же...») или появляется страх за семью («Я виновен, конечно, но за что арестуют детей?»). При еще большем нарастании тревоги элемент «я виновен» исчезает, и бредовые переживания больного приобретают характер идей преследования.

Содержание бредовых высказываний достаточно точно отражает удельный вес тревоги в аффективной структуре синдрома и соответственно служит критерием для выбора того или иного антидепрессивного препарата в зависимости от величины его анксиолитического действия. Сама по себе формальная констатация фабулы бреда, без раскрытия его внутреннего подтекста, мало что дает в этом отношении. Например, заявление больпого, что он болен сифилисом, может звучать как идея виновности в структуре меланхолического синдрома («Я заболел постыдной болезнью, я совершил грех перед женой»), при тревожной депрессии нести в себе элемент опасения («Я заразил жену, детей, все узнают про это, опозорят»), а при значительном преобладании тревоги эта же идея заражения сифилисом приобретает уже иное значение («Я болен страшной, неизлечимой болезнью, она разъедает мой организм, меня ждет мучительная смерть»). Таким образом, при формально одной и той же фабуле бред отражает различную аффективную структуру.

При анергической депрессии часто идеи малоценности проявляются в виде жалости к себе,

сочетающейся со своеобразной завистью к окружающим: «Мне всегда в жизни не везет; даже калеки, хромые, горбатые, слепые счастливее меня; я завидую всем окружающим, я поменялся бы мостами с любым на них. Они хоть как-то могут радоваться жизни, а я лишен всего». Подобные жалобы встречаются и у больных с аутопсихической деперсонализацией.

Таким образом, на основании анализа депрессивных идеи можно судить об интенсивности и структуре аффекта.

НАВЯЗЧИВОСТИ

Другим симптомом, также отражающим аффективную структуру депрессивного состояния, являются навязчивости. Как правило, они возникают в период депрессивной фазы у людей с обсессивной конституцией в преморбиде. Как указывалось выше, еще Пропели» (1904), С. А. Суханов (1910), Ю. В. Каннабих (1914) отмечали относительную частоту сочетания навязчивостей с депрессией и склонность лиц с психастеническим (обсессивным) складом личности к заболеванию маниакально-депрессивным психозом.

Действительно, у значительной части больных с выраженным депрессивно-навязчивым синдромом об-сессии наблюдались до возникновении психоза. У других больных навязчивые переживании до болезни или интермиссии обычно не возникали, за исключением редких кратковременных периодов астении, наступившей в результате тяжелого соматического заболевания или других истощающих факторов. Создалось также впечатление, что навязчивости в период депрессии несколько чаще наблюдались у лиц, перенесших и детстве или в молодости легочный туберкулез. Однако эта корреляция но достигает статистически значимою уровня. И, наконец, приблизительно у 1/3 больных с депрессивно-обсессивным синдромом навязчивости и прошлом никогда не было.

Фабула обсессий, так же как и депрессивных идей, в известной мере связана с «духом времени». Так, в прошлом, в период широкого распространения сифилиса и недостаточной эффективности методов его лечения, сифилофобия была одной из наиболее часто встречающихся фобии при тревожной депрессии. В последние годы она наблюдается реже, а одно из первых мест по частоте заняла канцерофобия. Намного реже стали возникать навязчивые страхи заражения проказой, чумой. Клаустрофобия стала проявляться в виде страха нахождения в метро; строительство новых высотных домов с балконами привело к увеличению больных с навязчивым желанием прыгнуть с балкона и т. п.

Характер навязчивостей также в большой степени определяется аффективной структурой депрессивного состояния. Так, при анергической депрессии, протекающей без заметного напряжения и тревоги, чаще встречаются обсессий относительно индифферентного содержания: навязчивые сомнения, счет, «загадывания» и т. п. При выраженной тоске они могут носить характер хульных мыслей, навязчивых мыслей о самоубийстве (чаще о каком-то одном способе). Подтекст этих обсессивных переживаний - подумать пли сделать нечто грешное, недопустимое, противоречащее моральным нормам. При тревожной депрессии навязчивости проявляются в виде фобий: канцерофобии, сифилофобии, кардиофобии (которой иногда дебютирует депрессивная фаза), боязни толпы, страха острых предметов и т. д. Последний вид фобий иногда возникает у женщин с послеродовой или инволюционной депрессиями, в их генезе лежит страх нанести повреждения детям пли внукам, реже - самоповреждения. Закономерные изменения характера навязчивостей в зависимости от аффективной структуры депрессии можно наблюдать и при спонтанном течении фазы, но более отчетливо - в процессе фармакотерапии.

Следует отметить, что у больных с постоянными навязчивостями в преморбиде (например, страх заражения) общая сюжетная канва в динамике депрессивной фазы может оставаться прежней, однако при этом изменяются интенсивность обсессий и некоторые нюансы, отражающие характер аффекта. При достаточно тяжелой депрессии навязчивости, обнаружившиеся у больных в преморбиде и в дебюте фазы, могут полностью исчезнуть и возобновиться лишь впериод редукции депрессивной симптоматики.

СОМАТИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ ДЕПРЕССИИ

Для эндогенной депрессии характерен ряд соматических нарушений, которым придается большое значение при диагностике этого заболевания. Прежде всего обращает внимание сам внешний вид больного достаточно сильной депрессией: мимика не только скорбная, но и застывшая, выражение скорби усиливается складкой Верагутта; поза согбенная, при ходьбе ноги волочатся; голос тихий, глухой со слабыми модуляциями или вообще немодулированный. На людей, знавших больного до депрессии, он производит впечатление внезапно постаревшего, что обусловлено понижением тургора кожи, появлением или усилением морщин; взгляд больного становится тусклым, глаза западают, черты делаются как бы стертыми, иногда волосы утрачивают блеск, может усиливаться их выпадение. При быстрой редукции депрессии, иногда достигаемой быстродействующими препаратами, прежде всего бросаются в глаза просветление и омоложение лица и всего облика больных.

Безусловно, одним из наиболее важных и постоянных соматических симптомов депрессии являются снижение аппетита и похудание. До применения современных методов терапии отказ от пищи и истощение, нередко достигающее степени кахексии, представляли, наряду с суицидами, основную угрозу жизни больных. В то время весьма широко применялось искусственное питание, однако даже с его помощью не всегда удавалось успешно бороться с истощением.

Весьма проблематичны эффективность и целесообразность в этих случаях введения глюкозы и малых доз инсулина, так как количество сахара и количество и активность инсулина в крови таких больных не снижены, а даже повышены.

Тяжелых депрессивных больных, помимо исхудания, отличают «голодный запах» изо рта, обложенный язык и зев. Однако и в более легких случаях почти всегда отмечается снижение аппетита, больше в первую половину дня. Поэтому таких больных легче накормить в ужин или обед, чем в завтрак.

Постоянным и иногда очень неприятным и мучительным для больных соматическим проявлением депрессии являются запоры. В отдельных случаях стул отсутствует в течение педель, а обычные слабительные средства и простые клизмы оказываются неэффективными, так что приходится прибегать к сифонной клизме. У некоторых пожилых больных из-за тяжелых запоров во время депрессии происходит выпадение прямой кишки. Запоры отрицательно сказываются на общем соматическом состоянии, а иногда становятся объектом ипохондрических переживаний. Поэтому у всех больных депрессией необходимо тщательно следить за стулом, постоянно прибегая к различным слабительным и послабляющим средствам, а при сильных запорах - к комбинации более сильных слабительных или к клизме.

Запоры при депрессии связаны с атонией толстой кишки, частично обусловленной повышенным тонусом симпатической нервной системы. Следствием периферической симпатотонии являются также тахикардия, мидриаз, сухость слизистых, особенно полости рта. Сочетание этих симптомов, особенно вместе с бессонницей и тревогой, нередко приводит к ошибочной диагностике тиреотоксикоза. Однако содержание гормона щитовидной железы в крови оказывается не повышенным.

Обычными являются нарушения в сексуальной сфере: снижение либидо, у женщин временная фригидность и прекращение менструаций, у мужчин - снижение потенции.

Менее постоянно наблюдаются при депрессии некоторые болевые, неврологические и мышечные нарушения, которым, однако, в последнее время стали уделять очень много внимания. Им посвящена большая литература, и с ними в значительной мере связана столь модная в последние годы проблема «скрытых», «маскированных» или «ларвированных» депрессий и «депрессивных эквивалентов». Кроме того (что практически крайне важно), эти симптомы нередко приводят к ошибочной диагностике различных соматических заболеваний и просмотру депрессии. Они, приковывая к себе внимание больного и врача, действительно могут «замаскировать» депрессивную симптоматику. Ряд неприятных и болевых ощущений, возникающих при депрессии, связан с нарушениями тонуса гладкой и скелетной мускулатуры. Возможно, что учащенно этих явлении обусловлено увеличением числа тревожно-депрессивных состояний, при которых они обычно наблюдаются. К этим нарушениям относятся: неприятные, тянущие болезненные ощущения в области шеи и затылка, иногда они напоминают шейный миозит. У некоторых больных шейный миозит возникает в дебюте депрессии. Сходные ощущения иногда возникают между лопатками, и плечевом поясом, в нижних конечностях, в области коленей, голеней. Нередки спастические явления: как судорогой сводит икроножные мышцы, чаще по ночам, причем до такой степени, что утром больные продолжают ощущать сильную боль, затвердение в икрах. Иногда сводит стопы, пальцы ног. Во сне часто затекают и немеют конечности. Вероятно, это также связано с повышенным тонусом скелетной мускулатуры и нарушением венозного оттока.

Как показали электрофизиологические исследования P. Whybrow, J. Mendels (1969), при депрессии определяются изменения мышечного тонуса, имеющие центральное происхождение.

Болевые ощущения при депрессии, очевидно, имеют разную природу. Иногда они обусловлены спазмами гладкой мускулатуры; такие боли часто имитируют картину «острого живота» - заворота кишок, приступа аппендицита, холецистита и т. п. Чаще возникают сжимающие, давящие болевые ощущения в области сердца, а также за грудиной, реже - в эпигастральной области, в подреберье. Эти ощущении обычно описываются как «витальный компонент» тоски (в прекардиальной зоне) или тревоги (за грудиной). В отдельных случаях яти боли приписывают приступу стенокардии, инфаркту миокарда или острому холециститу, в результате чего больные попадают в соматические больницы.

Природа этих болей изучена недостаточно. Они, как правило, возникают в областях симпатических сплетений и иногда смягчаются или купируются (особенно загрудинные боли) введением транквилизаторов или альфа-адреноблокаторов (например, пирроксана или фентоламина). Капельное внутривенное введении адреналина здоровым испытуемым вызывает ощущения, аналогичные описываемым больными депрессией. Очевидно, жжение вдоль позвоночника относится к той же группе явлений.

При депрессии нередко возникают приступы крестцово-поясничного радикулита. Природа этих болей была выяснена: при депрессии, так же как и при стрессе, нарушается минеральный обмен, происходит накопление внутриклеточного натрия, за счет чего происходят набухание межпозвонковых хрящей и сдавливание нервных корешков, особенно если для этого имеются предрасполагающие факторы, например явления остеохондроза (Levine M., 1971).

Отмечаются головные боли, сдавливающие затылок, виски, лоб и отдающие в шею, боли, напоминающие мигрень, и боли, напоминающие невралгию лицевого нерва. Однако чаще больные жалуются на «свинцовую тяжесть» «отупляющее давление», «мутность» в голове.

При депрессиях иногда описывают алгический синдром, очевидно, обусловленный снижением порога болевой чувствительности. Вероятно, таково, например, происхождение мучительной зубной боли, при которой больной требует и нередко добивается удаления нескольких или всех зубов, и других подобных болей. Следует отметить, что, хотя подобные случаи относительно часто описываются в литературе, среди массы больных депрессией они встречаются чрезвычайно редко и могут рассматриваться как казуистика.

У больных эндогенной депрессией обнаруживаются ряд биохимических сдвигов: гипергликемия, которой, однако, но предварительным данным И. Г. Ковалевой, сопутствуют высокая инсулиновая активность, гиперадреналинемия, повышенная свертываемость крови, некоторые гормональные отклонения и др.

Следует, однако, обратить внимание на то, что значительная часть соматических нарушений: мышечные боли, спастические явления, радикулит, острые головные боли и боли в животе, а также загрудинные боли и гипергликемия - чаще наблюдаются и начале приступа депрессии или предшествуют ему, а также наблюдаются при тревоге (особенно это относится к мышечным и болевым симптомам).

Особого внимания заслуживают и этом отношении изменения артериального давления. Было принято считать, что для депрессии характерна гипертензия. Эта точка зрения нашла отражении во многих руководствах. С другой стороны, у части больных депрессией отмечается склонность к гипотензии. Наши совместные с Н. Г. Клементовой наблюдения показали, что у 17 из 19 больных (преимущественно женщин) с поздней монополярной депрессией, страдавших до этого гипертонической болезнью с высокими цифрами давлении и тенденциями и кризам, в период депрессий, но до начала лечения артериальное давление существенно снижалось, а кризы исчезали. Возможно, этот факт не обратил на себя внимания, поскольку в первые 1 - 2 дня после поступления в больницу давление может вновь повыситься как следствие эмоционального стресса, вызванного госпитализацией, а в дальнейшем снижение ого показателей приписывается действию психотропных средств. С другой стороны, у некоторых больных (чаще биполярным МДП) таких изменении давления не отмечалось.

О том, что такое депрессия и как с ней справляться, мы уже рассказали в отдельной статье "Лечение депрессии ".

Здесь же я хочу поговорить о таком явлении, как маски депрессии.

Когда человек теряет интерес к жизни, перестает радоваться происходящему, перестает верить в лучшее, сводит к минимуму общение с людьми, уходит в себя... Это состояние тяжелое, но довольно понятное: человек в депрессии.

Но иногда депрессия может не проявлять себя явно, она как бы маскируется за разного рода нарушениями в поведении или за физическими симптомами. И это очень непростая ситуация, ведь на лицо страдания и дискомфорт, а почему они возникают и как с ними бороться, непонятно, т.к. их причины не очевидны.

Соматические (телесные) проявления депрессии.

Одной из типичных масок депрессии являются телесные (соматические) проявления депрессии. Они могут выглядеть как расстройства пищеварения, желудочные, головные или сердечные боли, кожный зуд, различные невралгии и т.д. Когда у человека появляются такие симптомы, это, естественно, в первую очередь приводит его к подозрению о наличии у себя каких-либо серьезных соматических заболеваний. Он обращается к врачам и проходит многочисленные обследования, в результате которых не обнаруживается какой-либо физической причины возникновения недуга (либо находятся незначительные нарушения, коррекция которых не ведет к желаемому облегчению общего состояния).

Когда врачам предъявляются лишь физические симптомы, есть опасность, что правильный диагноз так и не будет поставлен, череда безрезультатных обследований затягивается, а пациент не получает желаемого избавления от страданий.

Поэтому важно понимать, что наше психическое состояние тесно связано с физическим и иногда душевное страдание проявляет себя именно так: в форме соматической болезни. Поэтому, если медицинские обследования тщательно проведены, а физическая причина страданий так и не обнаружена, имеет смысл обратиться за помощью к психотерапевту.

Депрессия и нарушения сна. Ночные кошмары.

Иногда депрессия прячется за маской бессонницы. Это мучительное состояние, когда человек не может заснуть вечером... либо засыпает и быстро просыпается... так проводит бесконечную ночь... а на утро разбитый и подавленный вынужден соскребать себя с постели.

Нередко бессоннице сопутствуют тревожные мысли о событиях, людях, обстоятельствах, тяжелые и неприятные воспоминания о прошлом и беспокойные призраки будущего. Фактически это превращается в многочасовую ночную пытку.

Чтобы помочь себе пережить ночь без сна, люди читают, бесцельно бродят по интернету, часами играют в компьютерные игры... Это убийство времени и к тому же прямой путь к компьютерной зависимости.

Часто депрессия также проявляется в тяжелых ночных сновидениях (кошмарах). Это, возможно, еще более мучительно: спать очень хочется, но это ловушка: во сне происходят чудовищные события и человек вновь и вновь переживает ужасные чувства, кричит, плачет, дерется во сне, умирает или убивает кого-то, нередко просыпаясь в холодном поту и боясь опять заснуть.

В тревоге бессонницы и кошмарах сновидений можно видеть связь с тяжелыми душевными переживаниями. И иногда это лишь верхушка айсберга: единственный симптом, отражающий депрессию. В таком случае, сотни интернетных страниц, тысячи посчитанных про себя баранов, и - тяжелая артиллерия - снотворные средства, не приносят облегчения. Ведь депрессия от этого не проходит. Чтобы действительно нормализовать ночную жизнь, необходимо что-то изменить в своей дневной жизни.

Страх и депрессия.

Нередко депрессия проявляется в приступах страха (фобиях), и даже в панических атаках. Наиболее часто это выглядит как страх заболеть или заразиться тяжелой болезнью, страх своей смерти или страх смерти близких людей. Но страхи могут принимать и иные формы.

Эти страхи могут очень сильно выматывать и буквально парализовать жизнь. Даже при том, что человек может сам осознавать, что эти страхи в общем-то беспочвенны, от них не так просто освободиться. Особенно когда страх маскирует депрессию.

Депрессия и сексуальные проблемы.

Депрессия может проявляться в сексуальных нарушениях: потере интереса к сексу, снижении сексуального желания, у мужчин - в проблемах с эрекцией.

Это связано с тем, что сексуальность очень тесно переплетена с эмоциональной сферой и любая эмоциональная дисгармония как в зеркале отражается в сексуальном поведении.

В попытках получить привычное удовольствие, человек может начать искать все более и более сильные сексуальные стимулы, все новых и новых партнеров. Это может приводить к сильному стрессу, одиночеству человека, окруженного любовницами, разрушению семьи... И в конечном итоге к глубокому разочарованию в любовных отношениях.

В других случаях, небольшие вначале сексуальные неудачи, могут вызывать такую сильную тревогу, что страх импотенции или фригидности воплощается в жизнь. И человек с болью и стыдом просто вычеркивает секс из своей жизни.

Депрессия: путь к алкоголю и наркотикам.

Одна из самых опасных масок депрессии - алкоголизация и наркотизация.

Алкоголь, как и наркотики - самый быстрый и самый легкий способ создать кратковременную иллюзию улучшения самочувствия. Ловушка этого способа очевидна: очень быстро развивается как психологическая, так и химическая зависимость от допинга.

Такой форме депрессии свойственны запои на несколько дней и даже месяцев. Отказ от очередной дозы наркотика или алкоголя приводит к обострению депрессии - появляются мысли о самоубийстве, мучительный комплекс вины.

Когда алкогольная или наркотическая зависимость уже сформировалась, избавление от нее включает уже и борьбу с химической зависимостью. А если основа формирования зависимости - депрессивные переживания, то без лечения депрессии полностью отказаться от алкогольно-наркотической ловушки оказывается очень и очень непросто.

Тяжелые переживания, недовольство собой и своей жизнью, не преодоленные внутренние конфликты влияют на нашу жизнь. Наша психика ищет способы, как вывести все это за пределы сознания. И иногда оказывает нам медвежью услугу, пряча наши проблемы за маской соматической болезни, бессонницы, кошмаров, страхов, сексуальных проблем, предлагая утопить горе в стакане...

Бороться со следствиями можно бесконечно, пока существуют причины. Психоанализ помогает лучше понять метаморфозы, происходящие внутри нашей психики. Он также признан эффективным методом лечения депрессии.

Психолог-психоаналитик
Обучающий аналитик и супервизор ЕКПП

Современный изнуряющий ритм жизни предрасполагает к появлению все большего числа психических заболеваний.

Одним из самых спорных считается соматизированная депрессия. Она же – маскированная.

Депрессия является очень коварной в плане диагностики, так как может протекать под маской практически любого заболевания внутренних органов. Этот факт позволяет ей часто оставаться не диагностированной вовремя и приводить к серьезным последствиям для здоровья и жизни.

Итак, соматизированная депрессия – это психическое заболевание, которое протекает необычно, то есть на первом месте преобладают не депрессивные симптомы, а жалобы на плохое самочувствие со стороны сердца, желудка, кишечника и других органов.

Среди общих признаков, которые бывают при соматизированной депрессии, как и при любом другом психическом заболевании, можно выделить три основных проявления:

акинезия – снижение активных движений;
абулия – безразличность к происходящему;
апатия – сниженное настроение.

Наряду с этим, при маскированной депрессии встречаются следующие симптомы:

рвота и боль в животе;
диарея;
боль в спине и суставах;
головные боли;
амнезия;
изменения выделений;
боль в ногах и руках;
боль при мочеиспускании;
затруднение глотания;
сексуальная апатия.

Эти симптомы заставляют годами обследоваться у разных специалистов. Порой, человек уверен в наличии у него неизлечимого, неизвестного науке заболевания.

Причины возникновения

Выделяют огромное количество причин, способствующих развитию соматизированной депрессии:

генетическая предрасположенность,
определенный тип характера,
факторы окружающей среды.

Фоном для возникновения соматизированной депрессии становится неуверенность человека в себе. Это бывает связано, например, с переездом, увольнением с работы, разводом. Нередко в жизни человека обнаруживается конкретная провоцирующая ситуация.

Например, кто-то из родственников погибает от сердечного приступа. На восприимчивого человека событие может оказать очень сильное впечатление.

С этого времени его будет преследовать тяготящее чувство недомогания – сердцебиение, колющие боли, затруднение дыхания. Эти симптомы усиливаются при волнении и стрессе.

Человек обратится к кардиологу, терапевту, однако никаких изменений на электрокардиограмме доктора выявить не могут.

Таким образом, именно психика человека, его подсознание выбирают симптомы. Именно головной мозг решил, что его сердце болит. Симптомы постепенно будут нарастать. Тот факт, что врачи не могут поставить диагноз, будет действовать на страдающего депрессией ещё более угнетающе.

Возрастная зависимость соматизированной депрессии

Наиболее подвержены соматизированной депрессии люди уязвимого возраста – дети и пожилые. Диагностика депрессии у детей бывает очень сложна.

Часто, дошкольники и подростки жалуются на странные ощущения в сердце, неприятные боли в животе. Но никакой патологии не выявляется.

В такой ситуации ряд детских психиатров считает, что нужно думать о симптомах соматизированной депрессии.

Люди пожилого возраста страдают от депрессии на фоне уже имеющихся проблем со здоровьем.

Нарушение психики усугубляет те симптомы, что беспокоят человека:

боли в суставах;
сердцебиение;
диарея, боли в животе.

Отсутствие эффективного лечения приводит к появлению очередных проблем, новых симптомов и усилению прежних.

Люди пожилого возраста склонны усиливать имеющиеся у них проявления болезни. Причина тому – свойственное многим престарелым людям пограничное расстройство психики.

Диагностика

Поставка диагноза депрессии основывается на некоторых базовых принципах:

Отсутствие патологии со стороны внутренних органов при многочисленных и многократных обследованиях.
Неблагоприятная социальная ситуация – одиночество, жизненные проблемы, алкогольная или наркотическая зависимость.
Соответствующий склад характера – эпизоды депрессии в прошлом, попытки суицида.
Отягощенная наследственность.
Цикличность – усиление симптомов в весенне-осенний период, изменение в течение суток.

Нередко, психотерапевты предпринимают попытки пробного лечения антидепрессантами. В ситуации с соматизированной депрессией это в течение короткого времени приносит положительный результат.

Человек нередко с трудом принимает диагноз депрессии, отрицая возможность участия психики в развитии симптомов.

Человек, находящийся в состоянии депрессии, иногда думает, что он может умереть. Можно ли умереть от депрессии? На этот вопрос ответит .

Маски соматизированной депрессии

Алгически-сенестопатическая маска, которая характеризуется преобладанием болевого синдрома. Это могут быть боли или неприятные ощущения в голове, сердце, животе и других органах.
Вегетативно-висцеральная маска. Она практически полностью повторяет клинику вегетососудистой дистонии.
Агрипническая маска, при которой возникают нарушения сна. Это может быть бессонница или очень поверхностный сон с частыми пробуждениями.
Наркоманическая маска протекает с развитием алкогольной или наркотической зависимости на фоне субдепрессивного настроения.
Психопатоподобная маска чаще всего встречается в юношеском и подростковом возрасте и проявляется как нарушение поведения.

Бывают варианты, когда сочетаются симптомы разных масок.

Лечение

Несмотря на симптомы со стороны внутренних органов, лечится соматизированная депрессия по принципам терапии всех психических заболеваний:

психофармакология;
психотерапия.

Лекарственные средства, которые используются для избавления от депрессии относятся к группе антидепрессантов.

Не стоит бояться этих препаратов, они действительно помогают справиться с симптомами. Антидепрессанты используются только по назначению врача-психиатра под его строгим контролем.

Это сильные медикаменты, которые могут вызвать ряд побочных действий.

Страдающие от соматизированной депрессии нередко с недоверием относятся к психотерапевтическим методам лечения. Здесь человеку важно поверить и принять, что источники его недомогания находятся в его мыслях. И поэтому только психотерапевт, как нельзя лучше, поможет побороть проблему.

Чаще всего используется метод индивидуальной терапии. Но, как дополнение, человек может посещать курсы групповой психотерапии. Широко применяется и гипноз. Лечение обязательно должно быть комплексным – с одновременным применением антидепрессантов.

Лечение может затянуться во времени. При этом существенную помощь окажет поддержка близких.

Соматизированная депрессия недостаточно изучена психиатрами, что связано со стертостью симптомов. Человек годами безрезультатно лечит желудок или нервную систему, все больше расстраиваясь отсутствию положительного эффекта. Порой это может привести к фатальным последствиям.

Быстрый ритм жизни заставляет порой с пренебрежением относиться к здоровью и терпеть боль или дискомфорт. Важно прислушиваться к симптомам и, если методы диагностики не подтверждают заболевание, вовремя вспомнить о существовании соматизированной депрессии. Это позволит сохранить здоровье и спасти жизнь.

Видео на тему

Депрессия может быть следствием тяжелой утраты, например, смерть близкого человека, разрыв отношений или финансовые потери. Однако в наше время достаточно часто встречаются люди с соматической депрессией. Возникает такой вид депрессии во время возникновения тяжелых заболеваний внутренних органов и может продолжаться даже после полного выздоровления.

Соматическая депрессия чаще встречается в позднем подростковом возрасте, в среднем возрасте и у мужчины, и у женщины, и в возрасте выхода на пенсию у пожилых людей.

Какие заболевания могут вызвать депрессию:

остеоартрит;
воспаление легких;
болезни сердца;
атеросклероз (в особенности сосудов головного мозга).

Кроме этого, соматическая депрессия может возникнуть на фоне осознания всей тяжести заболевания и возможного изменения ритма жизни.

Конечно, сложно не согласиться, что серьезные заболевания внутренних органов, несомненно, вызовут у каждого страх, однако в депрессию погружаются только те люди, которые имеют мягкий и мнительный характер. Такие люди по жизни переживают больше остальных любые неприятности, и даже самые незначительные заболевания, преувеличивая в несколько раз их опасность. Но, когда такой тип людей узнает обо всей серьезности проблемы своего здоровья – депрессии не миновать.

Проявление симптомов

Соматическая депрессия еще называется «маскированной», так как она скрывается за целым рядом соматических проявлений, а именно за тем, что человек чувствует во время заболевания внутренних органов и, конечно же, преувеличивая всю опасность.

Некоторые из многочисленных симптомов, которые могут произойти во время соматической депрессии, включают:

проблемы со сном;
напряженность и тревога;
раздражительность, гнев или боязливость;
головная боль, запор или расстройство желудка.

У человека страдающего соматической депрессией настроение остается неизменным, но можно заметить дрожь в руках, головокружение, проявляется также боль в области грудной клетки и усиленное сердцебиение.

В связи с индивидуальностью организма каждого человека, симптомы будут отличаться.

Как лечится соматическая депрессия?

После того, как все эти симптомы, как умственные, так и физические, сохраняются на протяжении не менее двух недель, правильным действием будет обратиться за консультацией к психологу. Специалисты в области психического здоровья способны диагностировать заболевание, если симптомы могут быть связаны с депрессией. Лечение важно начать как можно раньше, чтобы врач смог подобрать индивидуальный подход именно для вас.

Если соматические симптомы связаны с депрессией, они должны уменьшаться с началом лечения. Антидепрессанты являются одним из вариантов лечения в дополнение к психотерапии. Чтобы определить, какое лечение лучше, нужно проконсультироваться с врачом или другим специалистом в области психического здравоохранения. Использование антидепрессантов помогают регулировать гормоны, такие как серотонин в головном мозге, что значительно облегчает симптомы соматической депрессии.