Эволюционисты пытаются трактовать тексты Священного Писания так, чтобы его смысл не противоречил бы данным науки. Поставив такую цель, эволюционисты всегда с удовлетворением могут констатировать, что "данные современной науки никак не противоречат Библии". Такой вывод неудивителен, если иметь в виду, что он предрешен , поскольку все "трудные" места Св. Писания переосмыслены и искажаются так вольно, как это кажется угодным "примирителям". Наиболее известный пример такого "примирения" науки и веры - попытка трактовать слово "день" в библейском Шестодневе неким произвольным образом, как это удобно исследователю, например, как эпоха в миллионы или миллиарды лет. Такой эволюционистский подход ставит науку сегодняшнего дня в качестве объективного и незыблемого мерила истины Божественного Откровения. На Западе эту точку зрения официально принял Ватикан. Приведем любопытное свидетельство епископа Василия (Родзянко).
"Католическая церковь еще в 1952 г. приняла идею "биг бэнга" (большого взрыва - свящ. К.Б.) как "согласную с Библией". По словам Хокинга, Папа Иоанн Павел II сказал присутствовавшим на ватиканской конференции космологам, в 1981 г., что они могут изучать эволюцию мира после "биг бэнга", но им не следует вдаваться в самый "биг бэнг", потому что это "момент творения", а потом дело Божие: Так или иначе, но официальная реакция церкви на теорию "большого взрыва" в науке известна. Они по-видимому, недалека от сказанного Хокингом, и поэтому мы можем объединить их вместе, отвечая на общее мнение о том, что "биг бэнг", если говорить о Божием участии в нем, и есть творение мира соответственно Библии и по учению Католической церкви" (9).
На это можно ответить одно. Слава Богу, папский авторитет никак не связывает совесть верующих православных христиан, и мы не обязаны вслед за Ватиканом принимать ересь эволюционизма.
Креационизм представляет собой другой подход, во всем противоположный. Последователи научного креационизма, будучи православными христианами, не считают возможным в своей вере отступать от святоотеческого Предания, которое библейский Шестоднев трактует вполне буквально. Креационисты пытаются примирить веру и науку путем пересмотра научных гипотез и осмысления экспериментальных фактов таким образом, чтобы они не противоречили Божественному Откровению. "Примирение" в данном случае достигается с сохранением приоритета веры, в соответствии со словами святителя Феофана Затворника: "Всем ведомо, то что неверы всегда духа гордого и что вера более всего требует покорности ума под свое иго" (10)
В западном христианском мире такую позицию заняли преимущественно протестанты - фундаменталисты.
Как же допустимо и как недопустимо относиться к этим вопросам людям православным? Чего следует остерегаться и кого можно в этом противостоянии поддерживать без ущерба для своей веры?
Слабости позиции креационизма достаточно известны. Их две. Первая заключается в том, что иногда желание отдельных ученых примирить данные науки со словом Божиим приводило не слишком искушенных авторов (преимущественно из числа протестантов) к явным натяжкам, и труд их казался специалистам недобросовестным. Вторая - в том, что не все научные факты удалось убедительно и безупречно объяснить в библейской шкале времени. Такого рода упреки раздаются из лагеря эволюционистов в адрес креационистов.
Упреки справедливы. Однако, первый из них снимается тем, что отдельные неудачные попытки достичь безупречного согласования свидетельств Св. Писания в данными науки не могут опорочить само стремление достичь такого "примирения", тем более, что немало в этом отношении уже сделано и делается.
Относительно же другой слабости креационизма следует заметить следующее. Научные теории, как хорошо известно, не являются абсолютом, ибо постоянно меняются, диалектически отрицая одна другую. Так что отсутствие объективного согласования данных науки и Божественного Откровения ложится виной отнюдь не на незыблемые основы Христовой веры. Но даже если предположить, что человеческое знание могло бы достичь объективного и совершенного уровня достоверности, все равно можно ожидать необъяснимых нашему разуму противоречий между человеческим взглядом на мир изнутри самого мира и взглядом Творца на Свое творение. Все проявления в нашем мире Бога чудесны, то есть научно неописуемы, поскольку противоречат естественным законам. Тайна творения Богом мира и человека, несомненно, также непостижима для человеческого ума. Однако, в том следует видеть не столько слабость креационизма, а сколько слабость нашего разума.
Между прочим, в концепциях эволюционистов подобных несоответствий, недоумений и противоречий содержится ничуть не меньше. Например, вопрос: как из "большого взрыва" получились порядок и красота?..
Кроме двух отмеченных нами, других серьезных претензий к креационизму у эволюционистов, по видимому, нет. И оба упрека, как мы показали, несостоятельны. Первый - поскольку обличает отдельных неудачливых и недобросовестных креационистов, или точнее шарлатанов от креационизма. Второй - поскольку относится не к креационизму как таковому, а к человеческой природе вообще.
Прочие упреки к креационизму несправедливы. Иные утверждают, будто креационизм - учение молодое и возникшее в недрах протестантизма. Однако это мнение несостоятельно. Мысль о творении мира в шесть дней принадлежит не лютеранам и кальвинистам, а коренится в Библии, освящена пророческой, апостольской и святоотеческой традицией Церкви. Христианство, в отличии от язычества, всегда принципиально исповедывало именно креационизм, а не эволюционизм. Хотя протестанты, в целом, действительно разделяют позиции креационизма, хотя бы было великой несправедливостью сводить святоотеческое учение о Шестодневе к протестантизму. Симпатии протестантов к креационизму никак не могут опорочить последнего, как не оскверняет Библию известная их любовь к слову Божию.
Скоре можно заметить, что современный эволюционизм под внешней личиной церковного благочестия опирается на ту науку, которая появилась в Европе в эпоху Возрождения - возрождения языческих принципов в искусстве, науке и философии. Так что не креационизм есть детище протестантизма, а эволюционизм есть плод возрождения языческого мировоззрения в расцерковленном западном мире.
Современный эволюционизм, рядящийся в церковное обличие, сродни модернизму, обмирщению, обновленчеству. При этом он прикрывается авторитетом науки и потому вызывает большое доверие у современных людей.
В свете сказанного справедливо теперь будет не креационистам принимать упреки эволюционистов, но самим устыдить последних: если они хотят быть православными христианами, то как могут допускать модернистские обновленческие идеи, подстраивая вероучение Церкви под скоромимоходящие мудрования века сего? Эволюционисты, вольно или невольно отрекаясь от догматов православного учения являются пятой колонкой, открывают ворота, впуская дух века сего в церковную ограду. Упрек ко всем эволюционистам заключается в измене Священному Писанию и догматическому апостольскому Преданию, содержимому Православной Церковью. Иными словами, эволюционизм есть ересь, и всякий исповедующий себя эволюционистом, должен знать, что тем самым отсекает себя от единой святой соборной и апостольской Церкви, как еретик.
Представим основания, которые вынуждают видеть в учении эволюционизма догматическую ересь.
Главный догматический вопрос - Был ли Адам исторической личностью?
От ответа на этот вопрос зависит вся антропология и христология, все церковное учение о спасении.
Поясним нашу постановку вопроса известным примером. В 20-е - 30-е годы XX века марксистская наука "доказала", что Господа Иисуса Христа как исторической личности "не было". Утверждали, что Спаситель - всего лишь собирательный образ, мифологема, продукт синтеза верований различных восточных культов, вымысел реакционного поповства и т.п. Экспозиции многочисленных музеев атеизма неопровержимо "доказывали" подобную ахинею. Из литературных героев увековечены в этом убеждении, в частности, персонажи романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита", (одному из которых отрезало голову, а другой попал в психиатрическую больницу). Не желая пересказывать содержание на эту тему мерзких книг крывелевых и губерманов, дадим оценку этой воинствующей атеистической науке. Следует четко сказать, что эта наука имела своей целью сознательное богоубийство и христоубийство.
Эволюционизм практически во всех своих проявлениях совершает нечто подобное. Только он посягает не на Второго Адама - Христа, а на Адама первозданного. Он лишает Адама права быть исторической личностью, иметь свою биографию, родословие своих потомков, свое время жизни, свою личную ответственность за совершенные деяния. Эволюционизм убивает Адама, размазывает его по сумеркам "палеолита", утопает в глубине тысячелетий. Эволюционизм учит о том, что был Адам не как первозданная человеческая личность, а некий появившийся и прогрессирующий биологический вид с множеством переходных форм, а если и был Адам индивид, то мы о нем ничего не можем знать. Отринув библейское свидетельство, эволюционизму весьма трудно говорить об Адаме как о реальном человеке. Если научный атеизм богоубийственен, то эволюционизм - человекоубийственен .
Если признавать удачным данное прот. Всеволодом Шпиллером определение христианства как "вера в Бога и вера в человека", то убивающий Адама эволюционизм должен говорить и более определенно, вспомнив того, кто "человекоубийца искони" (Ин.8.44).
Некоторые эволюционисты "православного" или "телеологического" толка, быть может, готовы будут возразить, что непричастны к духовному убийству Адама, но признают его сотворение Богом, понимая Бога как Законодателя и Промыслителя о мире и человеке. Но такое понимание менее всего соответствует православному толкованию книги Бытия.
Бог эволюционистов не Бог Библии, а другой бог. Он в иной последовательности, в другие сроки, другими средствами, и видимо с другой целью творит мир. Точнее даже не "творит", а управляет механизмом эволюции. Поэтому если теория эволюции пользуется понятием "Адам" - это ни в коем случае не Адам библейский. Единого значения термину "Адам" в разных эволюционистских теориях нет. Одни понимают некоего коллективного "Адама", размазанного в нескольких поколениях или племенах, другие - совокупного "Адама" как всечеловека, третьи - принимают Адама с атрибутами современной естественнонаучной теории описывают иного небиблейского Адама с иными качествами.
Наукообразные рассуждения эволюционистов подобны псевдонаучным концепциям "научных атеистов". Те говорили о Христе: "Кто-то, конечно, был, но не тот, в Кого верят христиане". Эти говорят об Адаме: " Какое-то начало человеческому роду Бог, конечно, положил, но не тот Адам, который описан в Библии и в которого верят креационисты". Научный атеизм убивает или подменяет исторического Иисуса Христа. Эволюционизм убивает или подменяет Адама.
Иудеи по отношению к Иисусу Христу имеют две вины. Первая - грех христоубийства, когда они кричали перед Пилатом: "Возьми, возьми, распни Его! (Ин.19.14). Вторая вина иудеев заключается в не менее богоубийственной клевете, когда они за мзду подговорили стражу у гроба Спасителя: "глаголюще: рцыте, яко ученицы Его нощию украдоша Его нам спящим:И промчеся слово сие во иудеех даже до сего дне" (Мф.28.13,15). Эволюционисты точно такое же действо пытаются совершить с первозданным Адамом. Они либо убивают его, говоря, что его "не было" , либо выкрадывают, когда подменяют, говоря, что "был, но не тот". Любопытно заметить, что сами иудеи оценили второй грех более тяжким, чем первый. Вспомним, что когда они пришли к Пилату с просьбой поставить стажу у гробу умершего Господа, мотивировали свою просьбу так: "Да не како пришедше ученицы Его нощию, украдут Его и рекут людем: воста от мертвых, и будет последняя лесть горше первыя " (Мф.27.64). Так же точно можно, по-видимому, оценить и грех эволюционистов в отношении Адама.
Адам первозданный имеет вполне определенные признаки которые отличают его от всех вымышленных псевдо-адамов. Адам был сотворен Богом из праха земного на шестой день от начала мироздания. От Адама до Иисуса Христа родословие насчитывает ровно 77 поколений. Между прочим, те кто отвергают этот исторический факт, засвидетельствованный в Св. Писании, посягают не только на две первые "туманные" главы книги Бытия, но ниспровергают Евангелие, в частности от Луки 3 глава ст. 23-38. Адам библейский был сотворен великовозрастным, не переживал грудного и младенческого состояния. Он не имел далеких и близких предков, ни папы не мамы (а значит не имел ни отчества, не пупка). Прожил Адам 930 лет. Биографию его мы знаем не слишком подробно, но знаем главное: обстоятельства грехопадения и изгнания из райского сада.
Факт грехопадения, заключавшийся во вкушении запретного плода, является для Адама ключевым поступком в его жизни, так как он привел к качественному изменению природы и, как следствие, к изменению всего тварного мира. И Библия и все Святые Отцы воспринимают первородный грех как личный и ответственный поступок Адама. Любая другая трактовка книги Бытия, при которой не указывается на виновника, на конкретного человека, ответственного за нарушения Божьей заповеди, - любая такая трактовка делает Бога ответственным за зла, грех и смерть, царящие в этом мире. Согласно Библии, Бог ко греху не причастен никак, Он лишь выносит Свой приговор змею, жене и Адаму. Христианин не может ответственность за грех приписывать Всеблагому Творцу либо природе Им созданной.
Этот вопрос о первородном грехе, грехе Адама, имеет несомненно догматическое значение. Это центральный вопрос православного богословия. В самом деле, если согласно концепции эволюционизма конкретный Адам не согрешил, то Иисус из Назарета не может быть назван ни Спасителем, ни Искупителем. Спасать-то и искупать окажется некого! Более того, окажется, что сомнительным станет евангельское наименование Иисуса Христа Сыном Человеческим - по-еврейски "бен га-адам". Убивая или подменяя ветхого Адама, эволюционисты обесценивают жертву Христа.
Исходя из этих догматических вероучительных положений, православный христианин не может разделять человекоубийственную философию эволюционизма, но должен в соответствии с Никео-Цареградским Символом исповедовать себя креационистом, верующим в Бога - Креатора, Творца неба и земли.
Дарвинизм противоречит Библии, но он представляет собой не науку, а лишь мнение ученых, противоречащее научно установленным фактам.
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)
50 лет назад во время юбилейных чтений, посвященных столетию Дарвина в 1959 году, Джулиан Хаксли так выразил содержание эволюционной теории: «Согласно эволюционным представлениям, нет ни места, ни необходимости в сверхъестественном. Земля не была создана, она возникла в результате эволюции. То же самое можно сказать и о животных, и о растениях, которые ее населяют, включая нас, людей, наше сознание и душ, а также наш мозг и наше тело. Эволюционировала и религия…» .
Из этих слов следует, что дарвинизм имеет помимо научного также духовное содержание. Согласно с этим писал философ Карл Поппер: «Я пришел к выводу, что дарвинизм является не доказательной научной теорией, а метафизической программой исследований - возможным обрамлением для доказательных научных теорий» [цит. по 2].
Действительно, еще в 1885 году автор капитального трехтомного трактата «Дарвинизм. Критическое исследование» Н.Я. Данилевский утверждал, что «теория эволюции не столько биологическое, сколько философское учение, купол на здании механического материализма, чем только и можно объяснить ее фантастический успех, никак не связанный с научными достижениями» . В этом кроется причина того, что теория эволюции, несмотря на свою поразительную научную бесплодность, остается практически безраздельно господствующей в современном расцерковленном обществе.
По мнению Данилевского, отдавая согласно учению Дарвина жизнь на земле во власть эволюции, то есть во власть случайностей, невозможно объяснить удивительную гармонию в природе и во всем мироздании. Данилевский писал: «Из сказанного ясно, какой первостепенной важности вопрос о том, прав Дарвин или нет, не для зоологов и ботаников только, но для всякого мало-мальски мыслящего человека. Важность его такова, что я твердо убежден, что нет другого вопроса, который равнялся бы ему по важности, ни в области нашего знания и ни в одной области практической жизни. Ведь это, в самом деле, вопрос «быть или не быть», в самом полном, в самом широком смысле» .
С тем, что вопрос об отношении к дарвинизму имеет принципиальное значение для нашего сознания, были согласны также либерально-демократические и социалистические деятели. Разница была лишь в том, что Н.Я. Данилевский решал этот вопрос с позиции православного христианина, а дарвинисты - с позиции материалистической.
Карл Маркс по прочтении «Происхождения видов» ликовал в письме к Лассалю от 16 января 1861 года, что Бог, по крайней мере, в естественных науках, получил, по его мнению, «смертельный удар». Фридрих Энгельс в своей «Диалектике природы» писал: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг…» . Ленин в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов» приравнял учение Дарвина в области естествознания по своему значению к учению Маркса о человеческом обществе, особо подчеркнув, что Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений как на «богом созданные» . Духовное противоречие между теорией эволюции и христианским вероучением осознавали и ученые-естествоиспытатели последователи Ч. Дарвина. В частности, Дж. Хаксли писал: «Дарвинизм, опираясь на рациональные идеи, отверг саму идею Бога как Творца всех организмов… мы можем полностью считать несостоятельной любую идею сверхъестественного управления, осуществляемого каким-то высшим разумом, ответственным за процесс эволюции» .
Приведем мнение Артура Кейта: «Позвольте мне объявить, к какому выводу я пришел: закон Христа нельзя примирить с законом эволюции по крайней мере, в том виде, в каком закон эволюции существует сегодня. Нет, эти два закона находятся в противоборстве друг с другом, закон Христа никогда не победит, пока закон эволюции не будет уничтожен» .
Сам Ч. Дарвин прекрасно осознавал, что его теория вступает в противоречие с христианским вероучением. В книге «Происхождение видов» он писал, явно пытаясь оправдаться: «Я не вижу достаточного основания, почему бы воззрения, излагаемые в этой книге, могли задевать чье-либо религиозное чувство .
В книге «Происхождение человека и половой отбор» он писал: «Я знаю, что заключения, к которым приводит это сочинение, будут некоторыми сочтены крайне нерелигиозными, но тот, кто заклеймит их, обязан доказать, почему начало человека как особого вида происхождением от какой-нибудь низшей формы при помощи законов изменения и естественного отбора безбожнее, нежели объяснять рождение отдельной особи законами обыкновенного воспроизводства» .
Дарвин безусловно осознавал, что его безбожное учение бросает вызов церковному вероучению о творении мiра Богом в шесть дней, о происхождении человека, появлении смерти в мiре и другим догматическим вопросам.
Оценка дарвинизма Святыми Отцами
Не присваивая себе чести высказывать суждения от лица соборной апостольской Церкви, заметим, что исчерпывающая оценка дарвинизму уже дана Святыми Отцами и церковными учителями. Тот факт, что православные святители и святые ревнители благочестия определенно высказали свое отношение к эволюционной теории Ч. Дарвина, свидетельствует, между прочим, о том, что дарвинизм - явление не чисто научное, но духовное. Никто ведь из Святых Отцов не давал специально оценок закону Архимеда или теории электромагнетизма. Об эволюционной же теории высказывались единодушно многие церковные авторитеты-и современники Дарвина, и жившие после него.
Преподобный Варсонофий Оптинский: «Английский философ Дарвин создал целую систему, по которой жизнь - борьба за существование, борьба сильных со слабыми, где побежденные обрекаются на погибель, а победители торжествуют. Это уже начало звериной философии, а уверовавшие в нее люди не задумываются убить человека, оскорбить женщину, обокрасть самого близкого друга - и все это совершенно спокойно, с полным сознанием своего права на все эти преступления» .
Святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Недоучки и переучки не верят в личного, праведного, всемогущего и безначального Бога, а верят в безличное начало и в какую-то эволюцию мiра и всех существ… и потому живут и действуют так, как будто никому не будут давать ответ в своих словах и делах, обоготворяя самих себя, свой разум и свои страсти. В ослеплении они доходят до безумия, отрицают самое бытие Божие, и утверждают, что все происходит через слепую эволюцию (учение о том, что все рождающееся происходит само собой, без участия Творческой силы). Но у кого есть разум, тот не поверит таким безумным бредням» .
Святитель Феофан Затворник: «Когда мы характеристику человека перенесем в дух, тогда вся теория Дарвина падает сама собой. Ибо в происхождении человека надо объяснить не то одно, как происходит его животная жизнь, но то паче, как происходил он яко духовное лицо в животном теле с его животного жизнью и душою» . Тот же святитель отмечал: «Во дни наши россияне начинают уклоняться от веры: одна часть совсем и всесторонне падает в неверие, другая отпадает в протестантство, третья тайком сплетает свои верования, в которых думает совместить и спиритизм, и геологические бредни с Божественным Откровением. Зло растет: зловерие и неверие поднимает голову; вера и Православие слабеет» [цит. по 13]. «Точно такова теория образования мiрa из туманных пятен с подставками своими - теорией произвольного зарождения, дарвиновского происхождения родов и видов и с его же последним мечтанием о происхождении человека. Все как бред сонного» .
Между прочим, смиренный вышенский затворник писал, что эволюционисты подлежат по достоинству церковному прещению - анафеме: «У нас теперь много расплодилось нигилистов и нигилисток, естественников, дарвинистов, спиритов и вообще западников, - что ж, вы думаете, Церковь смолчала бы, не подала бы своего голоса, не осудила бы и не анафематствовала бы их, если бы в их учении было что-нибудь новое? Напротив, собор был бы непременно, и все они, со своими учениями, были бы преданы анафеме; к теперешнему чину Православия, прибавился бы лишь пункт: «Бюхнеру, Фейербаху, Дарвину, Ренану, Кардску и всем последователям их - анафема!» Да нет никакой нужды ни в особенном соборе, ни в,каком прибавлении. Все их лжеучения давно уже анафематствованы. По нынешнему времени не то что в губернских городах, но во всех местах и церквах следовало бы ввести и совершить чин Православия, да собрать бы все учения, противные слову Божию, и всем огласить, чтобы все знали, чего надо бояться и каких учений бегать. Многие растлеваются умом только по «неведению, а потому гласное осуждение пагубных учений спасло бы их от гибели. Кому страшно действие анафемы, тот пусть избегает учений, которые подводят под нее; кто страшится ее за других, тот пусть возвратит их к здравому учению. Если ты, неблаговолящий к этому действию, - православный, то идешь против себя, а если потерял уже здравое учение, то какое тебе дело до того, что делается в Церкви содержащимися ею? Ты ведь уже отделился от Церкви, у тебя свои убеждения, свой образ воззрений на вещи, - ну и поживай с ними. Произносится ли или нет твое имя и твое учение под анафемой - это все равно; ты уже под анафемой, если мудрствуешь противно Церкви и упорствуешь в этом мудровании» .
Преподобный Иустин (Попович): «Потому предал их Бог срамным сластям и они удовлетворяются не небесным, а земным, и только тем, что вызывает смех диавола и плач Ангелов Христовых. Сласти их в заботе о плоти… в отрицании Бога, в полностью биологической (скотоподобной) жизни, в назывании обезьяны своим предком, в растворении антропологии в зоологии» .
Святитель Николай Сербский: «Должны были пройти миллионы лет, говорят бессловесные умы в наше время, чтобы позвоночник выпрямился и обезьяна стала человеком! Говорят так, не зная силу и могущество Бога Живаго» .
Святой Нектарий Пентапольский также выражал свой праведный гнев, обличая тех, кто желает «доказать, что человек - это обезьяна, от которой, как они хвалятся, они произошли» [цит. по 18].
Священномученик Фаддей (Успенский) созвучно учил: «Не верующий в Бога человек из круговращения мiровой пыли хочет объяснить происхождение мiрa, в котором в каждой былинке, в устройстве и жизни каждого малейшего существа вложено столько разума выше понимания человеческого. Ни одного живого зерна многовековая мудрость человеческая не смогла создать, а между тем все дивное разнообразие в мiрe неверие пытается объяснить из бессознательных движений вещества» . «Жизнь, как они говорят, есть громадный сложный механический процесс, неизвестно когда, кем и для чего приведенный в действие… Но если жизнь есть механический процесс, тогда надо отречься от души, мысли, воли и свободы» [цит. по 20].
Священномученик Владимир Киевский из новомучеников к исповедников Российских дал наиболее глубокую и обличительную оценку дарвинизму: «Только в настоящее время нашла себе место такая дерзкая философия, которая ниспровергает человеческое достоинство и старается дать своему ложному учению широкое распространение Не из Божиих рук, говорит оно, произошел человек; в бесконечном и постепенном переходе от несовершенного к совершенному он развился из царства животных и, как мало имеет душу животное, также мало и человек… Как неизмеримо глубоко все это унижает и оскорбляет человека! С высшей ступени в ряду творений он низводится на одинаковую ступень с животными… Нет нужды опровергать такое учение на научных основаниях, хотя это сделать и нетрудно, так как неверие далеко не доказало своих положений… Но если такое учение находит для себя в настоящее время все более и более последователей, то это не потому … что будто бы учение неверия стало неоспоримо истинным, но потому, что оно не мешает развращенному и склонному ко греху сердцу предаваться своим страстям. Ибо если человек не бессмертен, если он не более как достигшее высшего развития животное, то ему нет никакого дела до Бога… Братие, не слушайте губительных ядоносных учений неверия, которое низводит вас на степень животных и, лишая человеческого достоинства, ничего не обещает вам, как только отчаяние и безутешную жизнь!» .
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Дарвинизм, признающий, что человек посредством эволюции развился из низшего вида животных, а не является продуктом творческого акта Божества, оказался только предположением, гипотезой, уже устарелой и для науки. Эта гипотеза признана противоречащей не только Библии, но и самой природе, которая ревниво стремится сохранить чистоту каждого вида, и не знает перехода даже от воробья к ласточке. Неизвестны факты перехода обезьяны в человека» .
Мы привели небольшой список высказываний о дарвинизме церковных учителей, прославленных в лике святых в Русской, Сербской и Греческой поместных Церквах. Перечень этот без труда можно продолжить.
В Зарубежной Русской Православной Церкви о заблуждении эволюционизма говорил Святитель Иоанн Шанхайский. Наиболее обстоятельную оценку дарвиновской теории эволюции с позиции святоотеческого богословия дал его ученик и духовный последователь иеромонах Серафим (Роуз) . Сегодня многие православные христиане считают отца Серафима Платинского достойным прославления в лике святых как Преподобного.
Отметим, что приведенные нами святоотеческих мысли представляют собой не случайные необдуманные частные суждения по данному богословскому вопросу, но практически единогласное мнение Православной Церкви. На это, говоря о вопросах эволюционизма и прогресса, указал священномученик Иларион (Троицкий): «Идея прогресса есть приспособление к человеческой жизни общего принципа эволюции, а эволюционная теория есть узаконение борьбы за существование… Но святые Православной Церкви не только не были деятелями прогресса, но почти всегда принципиально его отрицали» .
Из сказанного вытекает важный вывод о том, что принципиальное неприятие эволюционистских идей, и в частности критика дарвинизма, святыми, жившими после Чарльза Дарвина, является не нововведением в православном богословии, но последовательным и верным продолжением традиции святоотеческого духовного наследия.
Отношение Чарльза Дарвина к христианству
Сам Чарльз Дарвин христианином не был. Убедительно писал об этом Генри Моррис, отмечавший о Дарвине следующее: «В молодости, изучая богословие и готовясь к христианскому служению, он был полностью убежден в истинности и авторитете Писания, а также в неопровержимости доказательств существования Бога-Творца, заключающихся в замысле и причинности мiрa. Постепенно признав эволюцию и естественный отбор, он потерял веру и стал, наконец, атеистом» . Учение Дарвина должно быть названо вполне безбожным. По крайней мере, сам Дарвин никогда не утверждал, будто его теория соответствует Библии и должна рассматриваться как учение христианское.
Убедительнее всего об отношении Дарвина к христианскому вероучению и Библии свидетельствуют его собственные признания.
«Я постепенно пришел к сознанию того, что Ветхий завет с его до очевидности ложной историей мира, с его вавилонской башней, радугой в качестве знамения завета и пр. и пр., и с его приписыванием богу чувств мстительного тирана заслуживает доверия не в большей мере, чем священные книги индусов или верования какого-нибудь дикаря» .
«Я постепенно перестал верить в христианство как божественное откровение» [там же].
«Понемногу закрадывалось в мою душу неверие, и, в конце концов, я стал совершенно неверующим. Но происходило это настолько медленно, что я не чувствовал никакого огорчения и никогда с тех пор даже на единую секунду не усомнился в.правильности моего заключения. И в самом деле, вряд ли я в состоянии понять, каким образом кто бы то ни было мог бы желать, чтобы христианское учение оказалось истинным… Отвратительное учение!» [там же].
«Нет ничего более замечательного, чем распространение религиозного неверия, или рационализма, на протяжении второй половины моей жизни» [там же].
Без всякого сомнения, человек с таким мiровоззрением если и употреблял слово «Бог», то в значении весьма далеком от библейского христианского представления о личностном Творце.
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) приводит следующее высказывание Чарльза Дарвина: «В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом» . Совершенно очевидно, что «Творец» Дарвина мало похож на библейского Бога - Творца неба и земли.
О противоречии дарвинизма и неодарвинизма православному догматическому вероучению
В «Православном богословском энциклопедическом словаре» написано: «Сам Дарвин был сторонником архебиозиса - учения, по которому органическая жизнь возникла в отдаленные геологические эпохи естественным образом путем медленного преобразования неорганической материи в органическую, а затем одни организмы происходили от других и произвольного зарождения в последующие эпохи уже не было, но он допускал, что первые 5 основных форм были созданы непосредственно Богом» . Приведем в связи с этим высказывание известного физика и молекулярного биолога Дж. Бернала: «Одинокая молекула ДНК на пустынном берегу первобытного океана выглядит еще более неправдоподобно, чем Адам и Ева в Райском саду» [цит. по 27].
Многие последователи Дарвина, начиная с эволюциониста № 2 П. Тейяра де Шардена, предлагая свои эволюционистские теории, претендовали и претендуют на то, чтобы называться «христианскими эволюционистами», «телеологическими эволюционистами», «православными эволюционистами». Многие из подобныхприверженцев теории «божественной эволюции» спешат откреститься от Дарвина и даже называют себя «антидарвинистами».
Однако все, что было сказано Святыми Отцами и православными богословами в отношении собственно учения Ч. Дарвина, вполне справедливо может быть перенесено и на теорию номогенеза Л.С. Берга , и на прочие «неодарвинистские» эволюционные учения, немало разновидностей которых появилось в XX веке. Дело в том, что осуждение дарвинизма церковными учителями было проведено не по причине имеющихся отдельных научных ошибок или неточностей в исследовательских выводах, но из-за антихристианского принципа эволюционизма, положенного в основу дарвиновской научной теории.
В этой связи следует заметить, что действительно эволюционизм не сводится к дарвинизму, а представляет собой целый спектр различных учений, подобно пластинам веера, более или менее близких друг ко другу и имеющих единую скрепу в основании. По сути «атеистический» и «теистический» эволюционизм различаются лишь тем, что первый о Боге умалчивает «за ненадобностью», а второй про каждую ступень эволюции неустанно говорит, что она произошла «по воле Божией». Бога как личностного Творца не знают ни дарвинисты, ни последователи «телеологического эволюционизма».
Расхождение между различными эволюционистскими школами должно быть признано скорее научно-методологическим, чем принципиальным. В духовном отношении эволюционизм любого толка противоречит апостольскому учению и Никео-Цареградскому Символу веры. Таким образом, оценка Святыми Отцами собственно дарвинизма вполне справедливо может быть отнесена и к любому другому виду эволюционной теории.
В заключении приведем перечень догматически значимых вопросов, имеющих различное решение в эволюционной мiровоззренческой концепции дарвинизма и в православном догматическом вероучении.
1. Существовал ли Адам как историческое лицо, ответственное за личное деяние - преступление Божией заповеди или первое грехопадение? (Так писал пророк Божий Моисей. Верим ли мы в Духа Святаго, «глаголавшаго пророки»?)
2.Был ли Адам сотворен из праха земного или из какого-либо другого животного вида? Имел ли вообще первый человек Адам каких-либо «предков»? (Ключевой вопрос библейской антропологии.)
3. Имел ли тех же «предков» Господь Иисус Христос? Единосущно ли Его человеческое тело телу прочих животных? Текла ли в Его жилах кровь Адамовых «предков»? Чему, в этой связи, причащаемся мы в таинстве Святой Евхаристии? (Христология, литургика, учение о таинственном пресуществлении.)
4. Пролил ли свою божественную кровь Спаситель только за людей, или за прочую тварь? Допустимо ли далеких Адамовых «родственников» крестить и причащать? (Сотериология, учение о таинствах.)
5. Был ли первый человек Адам создан бессмертным? (Учение Катехизиса о спасении от греха, проклятия и смерти.)
6. Была ли Ева сотворена из части (ребра) Адама, или она является существом «другой крови»? (Ключевой вопрос мариологии, имеющий связь с Непорочным Зачатием и Нетленным Рождеством Христа.)
7. Существовала ли смерть в природе до грехопадения Адама и Евы? (Христология, сотериология.)
8. Эволюционировали ли одни виды в другие, или они были созданы изначально по роду их? (Считать ли Бога Творцом всего видимого и невидимого?)
9. Следует ли понимать буквально родословие Иисуса Христа от Адама, согласно Евангелию от Луки (3 глава)? (Нет ли в искажении этого родословия хулы на Господа, как на Сына Человеческого?)
10. Предстоит ли мiрy еще существование в течение миллионов и миллиардов лет, или следует ожидать скорого Второго пришествия Христова? (Отношение к Парусин, Суду и Жизни будущаго века.)
11. Следует ли буквально понимать слова Символа веры: «Чаю воскресения мертвых»?
12. Ожидает ли в исторической эволюционной перспективе человечество некий земной рай и благоденствие, царство «ноосферы»? Насколько буквально следует относиться к ожиданию прихода антихриста? (Отношение к хилиазму.)
Все перечисленные вопросы имеют вероучительное значение.
© Протоиерей Константин Буфеев
Литература:
I. Tax S. (cd.) Evolution alter Darwin, University of Chicago Press. 1960
2 I’uiu Дуmil. Учёные-Креационисты отвечают своим критикам СПб.: Библии дня всех. IW5, с.25
3. Данилевский 11.Я. Дарвинизм. Критическое исследование. Т. I.. Ч. 1., СПб. 1885
4. Энгельс Ф. Диалектика природы. М.; Гос. Изд. Политической литературы. 1949, с.135
5. Ленин В.И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов. ПСС. Т. 1,0.139
6. Julian Huxley, in Issuts in Evolution, Sol Tax, Ed,University of Chicago Cress. Chicago. 1960. c.45
7. Arthur Keith, Involution and Ethics, Putnam, New York. 1947. c.15
8. Дарвин Ч. Происхождение видов. M.: Гос. изд-во с.-х. Лит. 1952
9. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор М 1953
10. Варсонофий Оптинский, прп., Беседы с духовными детьми. СПб. 1991, с.57
II. Иоанн Кронштадский, св. прав. Полное собрание сочинений. Т. 1. СПб. 1893 //Репринт: Изд-во Л.С. Яковлевой. 1994, с. 13,91
12. Феофан Затворник, свт. Мудрые советы. М.: Правило веры. 1998, с.261 13 Шестоднев против эволюции // Сборник статей М.: Паломникъ. 2000, с.251
14. Феофан Затворник, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из слова Божия. Мн.: Лучи Софии. 2000, с.181
15. Феофан Затворник, свт. Созерцание и размышление. М.: Правило веры. 1998, с. 146
16. Иустин (Попович), архим., преп. Православная Церковь и экуменизм. М.: Подворье Свито-Троицкой Сергиевой Лавры. 1997, с. 165
17. Николай Сербский (Веземирович), сет. Беседы. М.: Ладья. 2001, с.398
18. Серафим (Роуз), иером. Православный взгляд на эволюцию // Приношение православного американца. М.. 1998, с.514
19. Фаддей (Успенский), сщмч. Радуйтесь! М. 1998, с 164
20. Кутецов А.И О проповедях владыки Фаддея Успенского / Патриарх Тихон и история русской церковной смуты. СПб. 1994, с.352
21. Владимир Киевский, сщмч.. Где истинное счастье: в вере или неверии? М. 1998
22. Лука (Войно-Ясснецкий) свт. Наука и религия. Троицкое слово.2001, с.41, 70
23. Серафим (Роуз), иером. Православное понимание книги Бытия. М. 1998
24. Иларион (Троицкий), сщмч Христианства нет без Церкви. М -СПб. 1999, с.269, 274
25. Моррис Генри. Сотворение и современный христианин. М. 1993. с. 102
26. Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 1., М. 1913 // Репринт. М. 1992, с.710-711
27. Сотворение. Альманах. Вып. 1. М.: Паломник. 2002, с. 207
28 Нерг Л.С. Номогенез или эволюция на основе закономерности // Труды по теории эволюции. Л. 1978
29. Дарвин Ч. Воспоминания о развитии моего ума и характера. Сочинения. Т.9. Москва: Изд-во АН СССР. 1959. с
- В карбоне место узких прибрежных зарослей
заняли настоящие леса древовидных папоротников, хвощей и плаунов, в которых прямо-таки кишела всякая съедобная живность - насекомые, пауки, многоножки.
- Откуда же они все взялись? - удивился Антошка. - Помнится, были дождевые черви...
- Первые членистоногие появились на суше одновременно с сосудистыми растениями - в зарослях риниофитов. Это были паукообразные - потомки прибрежных ракоскорпионов...
Учебник по естествознанию, 5 класс
1. Книга протоиерея Николая Иванова «И сказал Бог...»
Фондом «Христианская жизнь» издана книга покойного протоиерея Николая Иванова «И сказал Бог...» . Труд ученого богослова включает в себя опыт осмысления первых пяти глав книги Бытия и содержит две главные части - Библейскую онтологию и Библейскую антропологию. Автор при толковании Священного Писания обращается к древнееврейскому тексту и проводит недоступный для контроля большинства читателей, не знакомых с ивритом, лингвистический анализ отдельных слов и выражений языка оригинала. Некоторые гебраизмы попали даже в название разделов книги: «Ган», «Мик-кедем», «Тардема» и другие. Одни выражения объясняются более удачно и убедительно, другие - менее. Важно отметить, что большинство акцентов, которые о. Николай делает в своей книге в связи с лингвистическими пояснениями Библии, не имеют, за редким исключением, никаких аналогов в святоотеческих толкованиях книги Бытия.
При этом не вызывает сомнения, что прот. Николай Иванов хорошо знаком со святоотеческим духовным наследием. Во Введении и второй части книги - о Библейской антропологии - он обильно подтверждает свои суждения цитатами из творений Святых отцов. Однако далеко не все авторские мысли находят подтверждение ссылками на мнение учителей Церкви. Большая часть смелых утверждений, содержащихся в первой части книги - о Библейской онтологии - о. Николай делает «от себя». Если же он находит себе единомышленников, то в среде, весьма далекой от Церкви. Приведем, указывая в скобках страницы, имена всех мыслителей (кроме Святых отцов), которых упоминает в I части своей книги прот. Николай Иванов: Монтень (57), Фома Аквинат (58), Гераклит Ефесский (62), Платон (62, 74, 92), Аристотель (62, 80), Филон Александрийский (62, 92), Ориген (62), Гегель (62, 63, 96, 125), Эйнштейн (63, 106), Кант (66, 74), М. Ломоносов (67), Анаксимандр (76), Фалес Милетский (84), Гераклит (95, 96), Дарвин (96, 122, 123), Галилей (100), Ньютон (100), Шредингер (101), Тейяр де Шарден (103, 137), Дрейк (103), Холден (103), В. Вернадский (103), Дж. Бруно (108), Линней (114), Мендель (114), Вирхов (116), Кювье (122), Де-Фриз (123).
Перечень имён достаточно представительный. Сравним его с полным списком имён Святых отцов, на которых также ссылается на тех же страницах автор.
Трижды упоминается преподобный Иоанн Дамаскин: на стр. 70 приведена его мысль об отличии божественной природы от любого творения, на стр. 120 - его суждение о реальности человеческой психики, на стр. 131 - цитата о наличии общих признаков у человека и низших творений.
На стр. 63 приводятся имена трёх вселенских учителей Церкви. Далее в тексте они упоминаются: святитель Василий Великий - несколько раз (стр. 84, 85, 88, 113, 117, 121, 122, 133); святитель Иоанн Златоуст - единожды, на стр. 72, в подстрочном примечании; святитель Григорий Богослов - дважды, на стр. 78, мысль о том, что «Бог всегда есть», и на стр. 127 в эпиграфе к 3 главе.
И всё. Больше обращений к Святым отцам на девяноста двух страницах I части книги нет. Причём в главе 4: «Единый «день» творения» имена церковных учителей не упоминаются вовсе.
Таким образом, содержание книги «И сказал Бог...», по крайней мере в I части - о Библейской онтологии - представляет собой оригинальные мысли автора о первых главах книги Бытия, с большим оглядом на современные научные и философские суждения по этим вопросам людей неправославных и практически в полном пренебрежении традицией святоотеческого толкования Библии. Вот такая «Библейская онтология»!
2. О символическом прочтении Шестоднева
Протоиерей Николай Иванов убеждает читателя, будто смысл первых глав книги Бытия - не буквальный, но лишь приточный и символический. Он так и пишет: «При внимательном чтении первых четырёх глав книги Бытия мы действительно увидим, что они написаны приточным и символическим языком образов и иносказаний и что поэтому их невозможно понимать в буквальном смысле , а лишь как образы, притчи и символы» .
Этим ответственным утверждением о. Николай ставит себя в непримиримое противоречие со всей святоотеческой традицией толкования Шестоднева. Преподобный Ефрем Сирин учил: «Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание» . По мнению святителя Василия Великого , подменять буквальный смысл Шестоднева аллегорическим толкованием «значит ставить себя премудрее словес Духа и под видом толкования вводить собственные мысли. Посему так и будем разуметь, как написано» .
Святые отцы многократно предостерегали от той ошибки, которую допустил прот. Николай - от аллегорического толкования Шестоднева. Есть такие места в Священном Писании, которые никогда не воспринимались церковными учителями как аллегории или иносказания. К ним относятся, например, повествования о Благовещении и Рождестве Спасителя, крестных страданиях и смерти Богочеловека, Воскресении и Вознесении Христа. Несмотря на обилие символов и образов в описании этих событий, их аллегорическое прочтение, отрицающее прямой смысл содержания Евангелия, означает просто-напросто ересь. Точно так же буквально, а ни в коем случае не символически, понимали все Святые отцы главы Ветхого Завета о Шестодневе. Символическое прочтение стихов Моисея о Сотворении мiра будет заведомо ложным, если оно отрицает прямой буквальный смысл Слова Божия.
Отец Николай выбирает логически порочный путь для защиты своей точки зрения на Шестоднев. Он пишет: «Некоторые места Священного Писания написаны языком притчи или символическим языком, заключая в себе двойной смысл» . Из этого утверждения никак не следует делать заключения, будто подобным образом могут быть прочитаны все места Священного Писания, и, в частности, рассматриваемые автором строки о Шестодневе. Во Введении, на страницах 43-44, в надежде убедить читателя в правомочности аллегорического восприятия первых глав Книги Бытия, автор выстреливает залпом цитат из Святых отцов - Дионисия Ареопагита, свт. Иоанна Златоуста, свт. Григория Нисского, прп. Никодима Святогорца, прп. Иоанна Кассиана Римлянина, свт. Игнатия Брянчанинова. Однако выстрел этот попадает мимо цели, поскольку ни в одном из приведенных святоотеческих высказываний не говорится о толковании библейского Шестоднева. То, что уместно при разумении притч Соломона и Христа Спасителя; то, что верно по отношению к снам Иакова и Иосифа; то, что приличествует при восприятии библейских пророчеств и Откровения апостола Иоанна Богослова - может стать помехой в истинном понимании иных глав Священного Писания, и прежде всего - повести о Шестодневе. Для правильного понимания различных мест Библии нам следует руководствоваться не собственным разумением, а Священным Преданием Церкви.
К сожалению, о. Николай Иванов в этом совершенно дезориентирует своего читателя. Аллегорически воспринимая библейский Шестоднев, он изменяет традиции святоотеческого Православия и прочно становится на позицию модернистского богословия, исповедующего «библейский эволюционизм».
3. Вера в эволюцию
Позиция прот. Николая Иванова как эволюциониста обозначена весьма определённо. Во Введении своей книги он пишет: «Библия задолго до возникновения современной науки раскрыла перед человеком тайну становления Космоса и ту эволюционную лестницу развития форм жизни на Земле, которую наука открыла лишь в прошлом веке» .
Остаётся только недоумевать, как удалось многоучёному автору углядеть в Священном Писании указание на какую-то «эволюционную лестницу развития форм жизни на Земле». Ни библейских, ни святоотеческих подтверждений этому заявлению мы в его книге не встречаем.
Для о. Николая теория эволюции - факт непререкаемый и не обсуждаемый. Он без доказательства принимает за аксиому, что теория эволюции истинна, как якобы установленная наукой. На самом деле, это положение совершенно не верно. Между прочим, подтверждение несостоятельности этого факта можно найти в книге «И сказал Бог...»: «Церкви ставится на вид несколько запоздалое признание эволюционной теории, которая, впрочем, остаётся ещё на положении теории, а не закона, ибо факт образования новых видов из предшествующих пока не удавалось ни наблюдать непосредственно в природе, ни экспериментально воспроизвести в лаборатории » .
Вторая, выделенная нами, часть этой мысли отца протоиерея представляется вполне справедливой. Действительно, теория эволюции - не закон и не научный факт. Остаётся лишь недоумевать, как человек, ясно осознающий это, может писать про «запоздалое признание эволюционной теории» (а точнее говоря - гипотезы) Церковью.
На самом деле, никакого своевременного или несколько «запоздалого» признания Церковью эволюционной теории никогда не было и не будет. Ни один из Святых Отцов ее не принимал. Православное мiровоззрение не может «с запозданием» принимать те мысли и идеи, которые коренятся в язычестве и которые чужды по духу христианскому Откровению. Эту теорию принял протоиерей Николай Иванов, от чего теряет ценность его во многом интересная книга. Но эволюционизм не стал и не может стать частью православного вероучения.
Действительно, странно в книге, претендующей на честь выражать православное отношение к вопросам происхождения мiра и жизни, встречать такие пассажи. «Что является причиной жизни растения: Солнце или Земля? Земля еще задолго до появления на свет всякой жизни принимала на себя мощный поток солнечных лучей , носителей энергии Солнца... Эта энергия явилась условием возникновения на Земле форм, которые могли уже сами, непосредственно, воспринимать солнечную энергию» .
Автор как будто забывает, что, согласно Библии, растения украсили поверхность Земли в третий день творения, а Солнце с Луной и звезды были сотворены лишь после этого, в четвёртый день. Как могла Земля принимать на себя «мощный поток солнечных лучей» до четвёртого дня творения, когда Солнце еще не было создано Богом? Святитель Василий Великий писал о третьем дне, что растения уже появились, «но солнца и луны еще не было, дабы неведущие Бога не именовали солнце начальником и отцем света и не почитали его зиждителем земных произрастений» . Вселенский учитель называет именующих солнце «зиждителем земных произрастений» - неведущими Бога. О последовательном украшении Творцом сперва - в третий день - земли растениями, а затем - в четвёртый день - неба светилами, говорил святитель Иоанн Златоуст : «Земля вдруг получила такую красоту, что почти может состязаться с небом. Как это, спустя немного, имеет украситься разнообразными звёздами, так и она красовалась теперь таким разнообразием цветов» .
Мы видим, что прот. Николай Иванов находится в духовном противостоянии с великими церковными учителями. Книга «И сказал Бог...» выражает другое мiровоззрение, чем то, которое встречается в творениях Святых отцов. В книге излагается такое отношение к библейскому Шестодневу, которого заведомо невозможно встретить в православной традиции.
«День первый нашей вселенной - это волновая, доатомная природа проявления материи. День второй - это появление вещества, начиная с атомов, появление трехмерных тел, отделённых друг от друга поверхностью (твердью). Может быть, лучше сказать - возникновение возможности существования этих тел. День третий - это принципиальная возможность возникновения всех процессов материального мiра» !
Никто из Святых отцов ничего похожего никогда не говорил.
Мысль эта вполне наукообразна, но совершенно не стыкуется с библейским смыслом и контекстом. Такой комментарий к книге Бытия должен быть признан весьма экстравагантным. В книге же прот. Николая Иванова эта цитата представляет собой не отступление от главной темы, но выражает принципиальную концепцию автора: «Мы видим, что Моисей, хотя и руководствовался в изложении Откровения своей основной задачей - открыть человеку тайну происхождения мiра и показать ему место среди этого мiра, мудро поставил описание Космоса лишь после того, как сказал обо всем том, что является его основными элементами - о его волновой природе, о веществе, о процессах , происходящих внутри него, и только после этого стал говорить обо всем целом» .
Похоже, о. Николай выдаёт желаемое за действительное. Он очень хочет, чтобы Моисей сперва сказал бы о творении волновой природы элементарных частиц, затем - сказал бы о веществе и его атомной структуре, а затем - сказал бы о процессах, проходящих в этом веществе. Однако, к огорчению прот. Николая, пророк Моисей описал совсем не это, но: в первый день - создание неба и земли (безвидной и пустой) и света; во второй день - тверди между водами (которую Бог назвал небом); в третий день - разделение суши от моря и появление всех земных растений. Какое специфическое надо иметь видение, чтобы признать в повествовании Моисея свидетельство о «волновой природе, о веществе, о процессах» Космоса!
«День четвёртый - это картина целостной вселенной (в каком смысле?? - прот. К. Б.), это синтез, завершающий тот аналитический обзор, который был дан описанием дней - первого, второго и третьего, когда о свете, тверди и их взаимосвязи говорилось большей частью символически . Теперь, в день четвёртый, принципиальное и конкретное уже сливаются в одно целое» .
Прот. Николай заявляет, что в библейском повествовании о первых трёх днях творения «говорилось большей частью символически». Это утверждение бездоказательное и неправильное по существу. Непонятно, что в описании Шестоднева заставляет о. Николая считать, будто первые три дня описаны символическим языком, а начиная с четвёртого дня язык пророка Моисея вдруг становится конкретным. С чего это прот. Иванову так показалось? В качестве возражения, можно заметить, что первая глава книги Бытия написана как цельная повесть, стиль которой не меняется от стиха к стиху.
4. «Не бысть вечер, не бысть утро - и день един не бысть»
Принципиально нельзя согласиться с о. Николаем, когда он предлагает в библейском тексте понимать слово «день» как неопределённый промежуток времени. Автор пишет об этом достаточно подробно, однако все его умозаключения оказываются неубедительными. Он утверждает, будто древнееврейское слово «йом» есть «слово-символ», и что «оно может означать и день, и сутки, и эпоху, и период, и момент, и вообще любой отрезок времени» .
Но вопрос на самом деле не в том, что «может означать» то или иное слово, а в том, как понимает его значение в библейском контексте Церковь. Отец Николай не приводит в подтверждение справедливости своего понимания ни одной цитаты из Святых отцов, если не считать единственной, заведомо несправедливой, фразы о том, что святитель Василий Великий будто бы писал в своём «Шестодневе», что «библейские дни нельзя понимать в смысле обычных земных суток, и что они представляют собой какое-то особое деление времени» . Это - мысль прот. Николая Иванова, но не святителя Василия Великого. Святой отец пишет ровно противоположно: «Состояние в мiре, предшествовавшее сотворению света, была не ночь, но тьма; а что стало отлично от дня, то названо ночью; сему и наименование дано после дня. И так бысть вечер, и бысть утро. Пророк разумеет продолжение дня и ночи » . Так что, если обходиться без фальсификаций, то вселенский великий учитель выступает о. Николаю не союзником, но оппонентом.
Весьма искусственной кажется попытка о. Николая обойти прямое указание Библии на то, что каждый день-йом слагается из вечера и утра. По этому поводу он пишет: «Мы предполагаем, что слова вечер и утро здесь символически означают границы качественно различных состояний бытия» . Такое «предположение» было бы оправдано, если бы оно не выбивалось из строгой логики Шестоднева. Мы видим, что о. Николай сперва решил символически трактовать слово «день», а затем оказался вынужден символически же трактовать «вечер» и «утро» каждого дня.
Войдя во вкус символического толкования, прот. Николай дерзает критиковать святоотеческое буквальное восприятие Шестоднева, называя его «наивным»: «Наивное религиозное сознание обычно представляет себе каждый акт творения как мгновенный, не задумываясь над тем, почему все-таки в Откровении говорится не о мгновениях, а о днях» .
На самом деле, критика несправедлива. Святые отцы не путают мгновения и дни, но говорят о мгновенных актах творения в течение шести дней. Святитель Василий Великий : «Творец всяческих, изрекши слово Свое, мгновенно вложил в мiр благодать света. Да будет свет. И повеление стало делом» . Преподобный Ефрем Сирин : «Непозволительно говорить, будто бы, что по Писанию сотворено в продолжение шести дней , то сотворено в одно мгновение» .
Отцу Николаю «вполне понятно, что не о наших календарных сутках идет речь в Библии, ибо бытописатель говорит о днях задолго до того, как сказал о солнце и о смене дня и ночи» . В этой фразе хромает и фактическое основание, и логическое построение.
Припомним, что бытописатель прежде повествует об отделении Богом света и тьмы (Быт. 1, 3), затем - о наречении света днём, а тьмы - ночью, (Быт. 1, 4), затем говорит о вечере и утре первого дня ( 5">Быт. 1, 5). Таким образом, в Библии «смена дня и ночи», точнее «ночи и дня», относится к самому первому дню творения. Далее эта смена лишь подтверждается, причём теми же самыми словами - и бысть вечер, и бысть утро - как до четвёртого дня, так же точно и после него. В отличие от прот. Николая Иванова, Библия не связывает появление чреды светлого и тёмного времени суток на Земле с Солнцем. Эта привычная для нас связь установилась лишь на четвёртый день. Из сказанного вытекает логический вывод, вполне противоположный тому, что делает о. Николай.
Пророк Моисей упоминает о днях-йомах при описании четырёх дней творения в том же смысле и контексте, как дни-йомы всех последующих суток. Если мы признаем, что после четвёртого дня длительность календарных суток-йомов регулируется Солнцем, то до четвёртого дня, согласно Библии, длительность таких же суток-йомов регулировалась без посредства светил. Никак не выглядит логичным делаемый о. Николаем вывод: «Следовательно, понимать йом в смысле земных суток невозможно» . Согласно библейскому повествованию, невозможно воспринимать Шестоднев иначе, приписывая дням-йомам произвольную неопределённую длительность.
В полном соответствии с этим писал преподобный Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры»: «От начала дня до начала другого дня - одни сутки, ибо Писание говорит: И бысть вечер и бысть утро, день един (Быт. 1, 5)» .
5. О содержании библейского стиха Быт. 2, 4
Неправильным следует считать понимание прот. Николаем начала второй главы Книги Бытия. Вот что он пишет: «Во второй главе словом йом обозначено уже все время творения: Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время (йом), когда Господь Бог создал землю и небо » (Быт. 2, 4). В славянском тексте йом переводится в этом же месте словом день , а в русском - словом время » .
Подробнее эту мысль прот. Николай раскрывает в главе 4 своей книги, названной им: «Единый «день» творения». Там он про стих Быт. 2, 4 пишет: «В этой фразе дни творения и созидания мiра объединены в одном йоме , обозначены как один день . Здесь выражается та мысль, что все творение представляет по сути единый творческий акт, воплощающий в бытие одну творческую мысль» .
Но Святые отцы традиционно относили в этом библейском стихе слово йом не к шести дням-йомам творения, а к первому дню-йому, что подтверждает, в частности, греческий и славянский переводы Слова Божия.
Ясно пишет о четвёртом стихе второй главы Бытия преподобный Ефрем Сирин : «Всякий, слыша сие, должен разуметь, что, хотя Писание сказало уже, о днях творения, об освящении и благословении дня субботнего, но и по окончании дней творения снова обращается к повествованию о начале творения: сия книга бытия небесе и земли , то есть повествование о сотворении неба и земли, в онь же день сотвори Господь Бог небо и землю (Быт. 2, 4)» . Далее духоносный муж пишет об этом же месте Библии, что здесь Моисей говорит о том, «что было опущено и не изложено в повествовании о творении в первый день» .
При поверхностном взгляде ошибка о. Николая в прочтении 4 стиха 2 главы Книги Бытия может показаться невинной и малозначимой - велика ли беда относить слово «йом» к первому дню творения или ко всему Шестодневу? Но оказывается, что от интерпретации этого места может зависеть все мiровоззрение человека. Для о. Николая в одной йоме содержится весь Шестоднев, то есть мiр прошёл все стадии развития от небытия до своего совершенства в течение этого самого дня-йома. Отец Николай заключает из этого, что библейский Шестоднев описывает эволюцию мiра, происшедшую в течение этого дня-йома.
Святые отцы 4 стих 2 главы книги Бытия относят к первому дню творения, и потому никакой эволюции в течение этого дня-йома не находят. Для церковных учителей этот стих свидетельствует вовсе не об эволюции творения, а, напротив, о мгновенности действия Божьей воли, Словом Своим творящей мiр. Как писал святитель Иоанн Златоуст : «Показав, в каком порядке сотворены вещи, - что сотворено прежде, что потом... что же говорит Писание?.. - что не существовавшее дотоле получило бытие и не бывшее явилось вдруг по слову и велению Его» .
Можно сказать, что святоотеческое восприятие библейского Шестоднева сводится к двум главным принципам - мгновенности действия божественных повелений и последовательности этих действий Божиих в течение творческой седмицы. Православное Предание в этом вопросе единодушно, и оно вполне согласуется с Книгой Бытия. Книга же прот. Николая Иванова отрицает оба эти принципа и вместо ясного церковного учения предлагает нечто неудобовоспринимаемое.
«Мы можем представить себе дни творения как онтологически различные планы бытия, возникшие во времени, но долженствующие войти в вечность, разнородные по своим характеристикам, но существующие в одном общем дне - замысле бытия, существующие не просто в хронологической последовательности, а гармонической одновременной связи » .
Кто бы объяснил, что это за «гармоническая одновременная связь» шести дней творения? Зачем понадобилось «замысел бытия» называть «одним общим днём», окончательно затуманивая и без того неправильное понимание автором этого библейского слова? Похоже, о. Николай пропускает Моисеево сказание о Шестодневе через мясорубку и получившийся перемешанный фарш называет «одним общим днем» творения.
Затруднительно иначе воспринять следующую мысль автора: «Диалектическая связь библейских дней в одном дне не упраздняет возможности их хронологической разновременности в проявлении» .
Прот. Николай явно говорит, что «хронологическая разновременность» библейских дней творения есть всего лишь «возможность», которую он, диалектики ради, великодушно допускает. Другого выхода из лабиринта этой фразы мы не видим. Но такая мысль просто-напросто «диалектически» ниспровергает сам Шестоднев, допуская «возможность хронологической одновременности» дней творения. Странное и невразумительное богословие.
Из такого богословского сумбура и терминологической неопределённости вытекает следующий вывод автора.
«Были дни, то есть какие-то моменты времени, с которых начинались целые эпохи, когда во вселенной впервые вступали в силу те или иные ее законы. Был день, когда явился свет, и был день, когда явилось вещество. Был день, когда на Земле где-то впервые появилась жизнь. Должно быть, этому предшествовала целая эра, в течение которой накоплялись силы (условия), на основе которых она могла появиться» .
Отец Николай подменяет стройный библейский Шестоднев полным хронологическим произволом. Согласно его толкованию, после одних дней творения «начинались целые эпохи», другим дням «предшествовала целая эра». Наконец, он снисходит до более привычной православному человеку мысли о том, что «был день, и может быть, это был обычный календарный день земли, когда в мiр впервые вошёл человек» . Снисходительное «может быть» не примиряет автора этих слов с православной богословской традицией. Сравним сказанное хотя бы с фразой: «Может быть, был день, когда родился Иисус Христос». В Божественном Откровении не встречается речевых оборотов типа «может быть».
Важно подчеркнуть, что эти умозаключения отца протоиерея основываются не на православном Предании и не на добросовестном прочтении Библии, но на рационально-критических рассуждениях «от ума». Неслучайно в 4 главе книги, откуда взяты последние цитаты, нет ни одной ссылки на творения Отцов Церкви.
«Слова Книги Бытия, сводящие все разделённые вечерами и утрами дни в один день (Быт. 2, 4) - в еврейском тексте: йом; в греческом и славянском - день; в русском - время, выражают ту мысль, что все творение объединено в один целеустремлённый творческий процесс - процесс становления. Мiр развивается в своих формах и имеет своей целью совершенство. Таким образом, основным законом единого дня мiроздания , согласно картине творения, является развитие, на языке науки называется эволюцией » .
Из одной маленькой ошибки в прочтении 4 стиха 2 главы Книги Бытия протоиерей Николай Иванов выводит фундаментальное заключение, совершенно лживое по своей сути - будто, согласно библейской картине творения, эволюция является основным законом мiроздания. На самом деле, в Священном Писании нет упоминания ни о каком «едином дне мiроздания», но говорится о шести таковых днях. Равно как нет в Библии упоминания об эволюции, но говорится о творческих актах Вседержителя.
6. Эволюция от амёбы до человека
О возникновении жизни на земле в третий день о. Николай пишет весьма специфически. Он приводит библейский текст стихов Быт. 1, 9 -13. После этого, как бы абстрагируясь от приведенной цитаты Слова Божия, он утверждает: «Несомненно лишь то, что жизнь возникла на базе процессов развития форм материи, как об этом и говорится в Откровении» .
В другом месте книги, после тех же приведенных библейских стихов о. Николай пишет следующее: «В день третий на Земле возникает живой организм - саморегулирующаяся система... Организм не только поддерживает свое существование, но и дает жизнь другим, тождественным ему организмам, выделяя зачатки их из самого себя. Так на Земле возникает первый поток живых существ. В дальнейшем организмы становятся все более и более совершенными - происходит эволюция жизненных форм» .
Поразительно, насколько комментарий не соответствует тексту первоисточника. Прот. Николай учит, что первоначально жизнь возникла в результате эволюции мертвой материи, и эта же последующая «эволюция жизненных форм» привела мiр к совершенству и разнообразию. Комментарий чисто безбожный. Библия говорит о происхождении растений в третий день иначе: И рече Бог... и бысть тако . В Библии об эволюции растительных видов не говорится даже намеком. В ответ на Божье повеление земля произвела каждый вид флоры по роду его . В книге «И сказал Бог...» искажается и содержание, и смысл Священного Писания.
Нет, так о. Николай не думает. «Мы не знаем - пишет он - тайны происхождения видов. Палеонтология открывает нам только образцы существовавших видов. Как они трансформировались, как возникали новые виды - мы не знаем» .
Итак, «мы не знаем», но мы верим в то, что виды «возникали» и «трансформировались». Речь идёт не про знание, но именно про веру. Причём, вера эта, во-первых, не библейская и не святоотеческая, а во-вторых, не научная. Излагаемая в книге «И сказал Бог...» концепция противоречит Божественному Откровению и не находит подтверждения в научных фактах. Другими словами, она, по сути, представляет собой разновидность религиозного суеверия, выраженного, правда, псевдонаучным и псевдо богословским языком.
Хотя основание бездоказательное, но вера в эволюцию у о. Николая несомненная. «Пути совершенствования и образования новых организмов, как конкретных ступеней на восходящей лестнице эволюции нам не известны... Но так или иначе , жизнь есть поступательное развитие, направленное к тому, чтобы создавать все более и более совершенные виды» . Пусть о. Николай, если может, лучше укажет хоть один растительный вид, который, по его мнению, был бы признан «несовершенным», требующим улучшения. Мы таких видов не знаем, но знаем, что под вечер третьего дня Творец осмотрел все появившиеся на Земле зеленые растения, и виде Бог, яко добро (Быт. 1, 12).
Переходя к описанию пятого дня творения, о. Николай обескураживает читателя утверждением о том, что наука палеонтология «подтвердила истинность библейского сказания о постепенном развитии жизни на земле» . В чем же научное подтверждение Откровения?
«Из числа позвоночных самыми первыми появляются рыбы, затем пресмыкающиеся, гигантские ископаемые - завры, только после них, как более совершенные по своей структуре, - птицы. Так возникла первая ветвь позвоночных » . Эту фразу можно рассматривать как описание одной из научных гипотез. Но о. Николай придаёт ей богословский смысл, когда увенчивает следующим перлом: «Именно такую картину постепенного возникновения живых существ бытописатель символически раскрывает перед нами как пятый день задолго до того, как о ней узнала наука» . Здесь каждый в праве с недоумением вопросить: как удалось о. Николаю в повествовании Моисея о пятом дне творения увидеть «именно такую картину постепенного возникновения» водных организмов? Где описана в Библии эта «первая ветвь позвоночных»?
В книге Бытия говорится иначе: И сотвори Бог киты великия, и всяку душу животных гадов, яже изведоша воды по родом их, и всяку птицу пернату по роду (Быт. 1, 21). Кого бы ни разуметь под китами великим и - или, как пишет о. Николай Иванов, «рыб больших», или, как в переводе О. Штейнберга, «больших морских животных», или, как в переводе Д. Щедровицкого, «морских змей» - «драконов», или, как в переводе архим. Макария (Глухарева), «больших морских чудовищ» - бесспорно одно: согласно Библии не они, как первые из упомянутых, но воды произвели всяку душу животных гадов , равно как и всяку птицу пернату . Отец Николай приписывает Откровению Божию утверждение о том, что одни классы животных порождали другие. Но такого утверждения в Библии нет. Есть утверждение обратное: всех водных животных и птиц изведоша воды по родам их.
В книге Бытия говорится: И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери земли по роду. И бысть тако (Быт. 1, 24). Не растения, не вода и не водные обитатели - но земля получает Божье повеление извести душу живу по роду их. Сказано предельно ясно.
Отец Николай Иванов этого замечать не желает и снабжает данный библейский текст следующим комментарием.
«Биология и палеонтология говорят нам, что птицы произошли от пресмыкающихся и что выход части земноводных из моря и образование из них другой ветви позвоночных - млекопитающих - является большим скачком по ступеням эволюционной лестницы» (4, с. 122). Автор упорно навязывает читателю эволюционистскую картину животного мiра. Однако в Слове Божьем нет и намёка ни на какую очередную «ветвь позвоночных». Комментарий тенденциозный и не убедительный.
Любопытно отметить, что выдавая за истину описанную картину возникновения новых видов и родов, о. Николай проговаривается: «Происхождение млекопитающих не вполне ясно, ещё не найдены соответствующие переходные формы» !
Выходит, что вновь его комментарий Библии, с одной стороны, не соответствует тексту, а с другой стороны - научно не подтвержден. Что же остаётся от всех этих наукообразных рассуждений?
«Сопоставляя теперь все дни творения, мы видим, что, прежде всего, возникло то, на основе чего могла появиться жизнь (первый, второй и первая половина третьего дней). Затем явились и самые формы жизни - сначала растительные, затем животные, причём последние опять-таки в порядке постепенного восхождения к совершенству. И все это в полном соответствии с палеонтологической летописью Земли» .
Лишь дилетант может поверить в «полное соответствие» описанной схемы с данными палеонтологии. К примеру, согласно общепринятой геохронологии, в кембрийский период еще не появились основные виды наземных растений, но в морях уже жили трилобиты со сложно устроенными глазами. Так что, нет никаких оснований идеализировать якобы существующее совпадение научных данных с приведённой псевдобиблейской концепцией.
В эпиграфе к настоящей главе, взятом нами из современного школьного учебника по естествознанию, гораздо более резонным представляется не мудрёная речь специалиста палеонтолога, но искреннее удивление Антошки, недоумевающего о появлении новых видов: «Откуда же все они взялись?» Вместо чёткого ответа на этот принципиальный вопрос атеистический школьный учебник, как и богословский трактат прот. Николая Иванова отвечают нечленораздельным сумбуром.
Несколько подбадривает о. Николай читателя, утешая его тем, что «дело науки - отыскать переходные формы, если таковые существовали , исчислять те сроки, которые нужны были для перехода одного вида в другой» . Но тогда дело веры - определить прежде, а был ли вообще переход одних видов в другой, и стоит ли тратить время для поиска несуществующих переходных форм?
Венцом рассуждений об эволюции животных форм прот. Николая является вполне логично вытекающее утверждение о появлении человека: «Сотворением человека (человечества) как вершины творения заканчивается процесс космической эволюции» .
Заметим, что последнее утверждение весьма уязвимо с точки зрения естественно-научных рассуждений, характерных для автора. В самом деле, где гарантия того, что завтра какой-нибудь новый вид насекомых или хордовых не «сэволюционирует» до нашего уровня или даже повыше? (Тема, плодотворная для писателей-фантастов.) Наша защита от подобных кошмарных предположений только в Слове Божии: Господь почи в день седмый от всех дел Своих, яже сотвори (Быт. 2, 2). Если уж Бог почи - то больше эволюции (слава Тебе, Человеколюбче!) не будет.
Однако, логика всей книги «И сказал Бог...» от этого рушится. Выходит, что мiр миллиарды лет эволюционировал, эволюционировал - а потом вдруг с появлением Адама прекращается всякая эволюция в природе. Это случается как-то неожиданно и непоследовательно.
Для православного святоотеческого представления ничего логически противоречивого здесь нет. Никакой эволюции ведь не было. Были шесть дней творения, по завершении которых Бог почи от всех дел Своих.
Для эволюциониста же внезапное прекращение развития после миллиардов лет эволюции материи - феномен необъяснимый. Но прот. Николай Иванов как бы не замечает этого. Он с восторгом пишет: «Если рассматривать человека как одно из звеньев всеобщей цепи эволюции, то он, как прекрасно выразился Тейяр де Шарден, есть пик высоты, достигнутый природой» . Не знаем насколько прекрасно это выражение основоположника телеологического эволюционизма - знаем, что оно не соответствует Библии и не выражает святоотеческого мировоззрения. Быть может, допуcтимо сказать, что «пик высоты, достигнутый природой» - это отрастивший себе шею жираф. Но человека создала не природа. Человека создал Бог: И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его (Быт. 1, 27).
Литература:
1. Василий Великий, свт. Беседы на шестоднев // Творения Ч.1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900.
2. Еськов К.Ю., Смоктунович Т.Л., Бурский О.В., Вахрушев А.А. Земля и люди // Учебник по естествознанию 5 класс. «Баласс». М., 2000.
3. Ефрем Сирин, прп. Толкование на книгу Бытия // Творения. Т.6. Сергиев Посад, 1901, // Репринт: М., 1995.
4. Иванов Николай, прот. И сказал Бог..., Фонд «Христианская жизнь», Клин, 1997.
5. Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. СПб, 1894. Кн.2, гл.12
6. Иоанн Златоуст, свт. Беседы на книгу Бытия. М.: Изд-во МП, 1993.
О святом мученике Уаре и церковной молитве за неправославных
Ни один священник его отпевать не хотел -
как, самоубийца, да еще некрещеный?
А этот, про которого прослышала Анна, подумал-подумал и согласился.
Ничего, говорит, что некрещеный. Мы его заочно покрестим и заодно сразу же и отпоем.
Олеся Николаева. «Мене, текел, фарес»
О неуставной службе мученику Уару
В докладе на епархиальном собрании Москвы 2003 г. Святейший Патриарх Алексий II отметил: «В последнее время все более получает распространение почитание святого мученика Уара. В честь его строятся часовни , пишутся иконы. Из его жития следует, что он имел особую благодать от Бога молиться за некрещеных умерших людей. Во времена воинствующего атеизма в нашей стране много людей выросло и умерло некрещеными, и их верующие родственники хотят молиться об их упокоении. Такая частная молитва никогда не запрещалась. Но в церковной молитве, за богослужением, мы поминаем лишь чад Церкви, приобщившихся к ней через Таинство Святого Крещения.
Некоторые настоятели, руководствуясь меркантильными соображениями, совершают церковное поминовение людей некрещеных, принимая массу записок и пожертвований на такое поминовение и уверяя людей, что такое поминовение равносильно Таинству Святого Крещения. У людей малоцерковных создается впечатление, что не обязательно принимать Святое Крещение или быть членом Церкви, достаточно лишь молиться мученику Уару. Такое отношение к почитанию святого мученика Уара недопустимо и противоречит нашему церковному вероучению» [ , с. 23–24]
Предстоятель Русской Церкви справедливо указал на то важное каноническое нарушение, которое, к сожалению, стало в последнее время уже довольно распространенным явлением.
Однако не житие святого мученика Уара дает основание к тем искажениям православного благочестия, о которых говорил Патриарх. Никто же не молится о язычниках, прибегая к помощи пророка Ионы, хотя корабельщики просили его: востани и моли Бога твоего, яко да спасет ны Бог, да не погибнем (Иона 1, 6).
Для указанной антиканонической практики, к сожалению, имеется текстуальное основание в последних изданиях богослужебных Миней .
Так, под 19 октября приведены две службы мученику Уару - уставная и неуставная. Первая (на которую указывает Типикон) составлена вполне привычно и традиционно. Святой мученик прославляется купно с пророком Иоилем. Главный мотив богослужения можно выразить тропарем канона: «даждь молитвами твоими нам разрешение грехов, жития исправление, Уаре» (Песнь 9, c. 469).
Вторая же служба - о которой Типикон вовсе не упоминает - начинается с довольно нетрадиционного и претенциозного названия: «Ина служба, бденная, святому мученику Уару, емуже дана бысть благодать умолити за умершие Клеопатрины прародители, не сподобльшияся прияти святаго Крещения» [ , c. 469].
По поводу такого названия следует заметить следующее.
Во-первых, представлена не просто служба в честь такого-то Божия угодника, как это бывает в Минее всегда, но заявляется определенная цель, как бы сверхзадача: прославить Уара именно как молитвенника за некрещеных «Клеопатриных прародителей».
Для сравнения предположим, что некто захотел бы составить новую альтернативную службу «празднику Усекновения честной главы Иоанна Крестителя, емуже дана бысть благодать исцеляти от головной боли» - на том основании, что, дескать, молитва Предтече помогает при боли в голове. Либо кто-то составил бы новую службу «святителю Николаю, емуже дана бысть благодать избавление даровати воеводам неправедную смерть прияти имущим». Хотя Церковь такими словами и воспевает (Акафист, икос 6-й) Мирликийского чудотворца, это не дает оснований данный один-единственный эпизод из жизни святителя Николы делать определяющим в содержании и названии службы святому. Точно так же не следовало бы уже в названии службы обеднять обилие дарований славного мученика и чудотворца Уара.
Во-вторых, следует определенно сказать, что в названии этой второй, неуставной службы содержится если не прямая ложь, то бездоказательное и необоснованное заявление: не имеется никаких свидетельств о том, что у блаженной Клеопатры (память в тот же день, 19 октября) сродники были некрещеные. Вполне вероятно, что благочестивая и ревностная христианская жена была воспитана верующими родителями-христианами. Житие св. Уара не дает никаких оснований подозревать Клеопатриных близких в неверии и язычестве. Заявлять об этом следовало бы, имея хоть какие-нибудь факты, свидетельствующие об их нечестии.
Вспомним, что говорит житие. После мученической кончины Уара Клеопатра тайно похитила его тело и вместо своего умершего мужа взяла «...мощи святого Уара, принесла их, как некую драгоценность, из Египта в Палестину и в своем селении, называемом Эдра, которое находилось около Фавора, положила с своими предками» [ , с. 439]. Через некоторое время святой Уар явился во сне Клеопатре и сказал: «Или ты думаешь, что я не чувствовал ничего, когда ты взяла мое тело из груды трупов скота и положила меня в своей комнате? Разве я не внимаю всегда твоим молитвам и не молюсь за тебя Богу? И прежде всего я умолил Бога о сродниках твоих, с которыми ты положила меня в гробнице, чтобы им были отпущены грехи их» [ , с. 441].
В-третьих, если даже допустить, что среди Клеопатриных сродников и были некрещеные и неверующие во Христа люди, они Промыслом Божиим оказались в склепе, освященном благодатью, исходящей от мощей святого Уара: «Земля на нейже терпеливейшее тело твое, мудре, лежит, Божественне освятися» (Канон, Песнь 9-я уставной службы, c. 469).Бог всесилен даже воскресить мертвых от прикосновения к мощам угодников Своих, как это было со святым пророком Елиссеем: повергоша мужа во гробе Елиссеове и впаде тело человека мертва, и прикоснуся костем Елиссеовым, и оживе, и воста на ноги своя (4 Цар. 13, 21).
Никому, правда, еще пока не пришло в голову составить новую службу «пророку Елиссею, емуже дана бысть благодать воставляти умершия на ноги своя».
Заметим также, что если в фамильном склепе и находились некрещеные сродники, ни сама Клеопатра не молилась об их спасении Христу, ни у святого мученика Уара не просила об этом молитв. Ходатайство свое пред Господом мученик осуществлял, предстоя престолу Вседержителя, а вовсе не советуясь с живущими на грешной земле.
Рассмотрим содержание богослужебного текста неуставной службы мученику Уару по Минее .
Стихиры на «Господи, воззвах» малой вечерни утверждают про святого Уара, будто «егоже молитвами прощает умершия язычники Владыка Христос» . «Невернии избавляются умершия и от мест адовых свобождаются молитвами Уара мученика» .
Из такого более чем сомнительного тезиса вытекает следующее первое робкое прошение: «Приими жалость нашу, мучениче, да помянеши во тьме и сени смертней седящия осужденныя, яже от нас сродники, и Господа Бога да умолиши исполнити о них наша прошения» .
На велицей вечерни в стихирах на «Господи, воззвах»эта тема развивается с большим дерзновением: «умоли Христа Бога всяческих ущедрити наша сродники, веры и Крещения не достигшия , помиловати оных и спасти души наша» .
В конце стихир приведен «славник» объемом более чем на полстраницы, в котором содержатся такие «настоящия вопления»: «Воспомяни... веры и Крещения святаго православно не достигшия , но тако в недоумениих, яко и в прекословиих, обольщенныя и всеразлично падшия, услыши, великомучиниче, настоящия вопления, и умоли дати утесненным оным прощение, и отпущение, и от скорбных избавление» .
Тема вымаливания неверующих и некрещеных усиливается в стихирах «на литии».
«...Помяни наша сродники... яже инославием отчужденныя умершия, неверныя и некрещеныя, и моли Христа Бога даровати сим прощение и отпущение» .
«Еже за неправославных умоление, умерших уже многолетне... и ныне прилежно помолися, мучениче, от затвор адских избавити и от горести свободити непреходныя, иже... спасительнаго же порождения не приемшия и Православныя веры отчужденныя, ускори убо еже испросити оным от Христа Бога прощение и отпущение, и велию милость» .
В «славнике» стихир «на стиховне» вновь утверждается о Клеопатре, что «сия обретает своя неверныя сродники, молитвами славнаго мученика от горести вечных мук избавлены». Это дает составителю канона основание к молитвенному воззванию: «Темже и наша родители и ближники ихже, жалеюще, печемся яже веры и Крещения святаго отчужденныя ... испросити у Христа Бога плачу их пременение, и от тьмы безконечныя милостивое избавление» .
В стихире по 50-м псалме содержится прошение: «...избавити наша неверныя сродники и прародители и всех, о нихже молимся, от лютаго и горькаго томления» .
В каноне службы тема молитвенного ходатайства к мученику Уару за некрещеных усиливается никогда не встречающимся в иных известных церковных текстах обращением с тем же прошением к Самой Божией Матери отмаливать всех без исключения некрещеных и инославных умерших.
«Избави теплыми Твоими молитвами от лютых мук неверныя наша и некрещеныя сродники... и подаждь оным избавление и велию милость» (Богородичен седален, c. 479).
«...Ходатайствуй неотступно о милости к милостивому Твоему Сыну и Владыце, еже помиловати и простити грех инославия умершим сродником нашим» (Песнь 9, c. 484).
Не только Пресвятая Богородица, но и ангельские чины подвигаются на молитву за неверных: «Лик святых Сил Небесных подвигни с собою на молитву, мучениче, и сотвори дело пречудно... неверно умершим прародителем и еже с ними воспоминаемым еже даровати сим от Господа прощение и велию милость» (Песнь 3, c. 478.
В союзники и помощники мученику Уару канон предлагает иных святых:
«Яко послушал еси святыя Твоя, Господи, еже помиловати неверныя умершия , ихже и днесь приводим Ти на молитву, да прошения их ради ущедриши инославно умершия» (Песнь 8, c. 483). Прошение это примечательно, поскольку обязывает не одного мученика Уара, но целый собор святых угодников Божиих просить о спасении некрещеных: «Агнче Божий, Пречистою Своею Кровию нас искупивый, Феклино и блаженного Григория моление услышав, Мефодия со многими и Макария прием прошения, и отраду, и избаву зловерным подав умершим, и Златоустаго о сих молитися написати воздвигнув, приими убо, Владыко, с сими славного Уара и молитвами их воспоминаемыя от нас прости и помилуй» (Песнь 8, c. 483).
Епископ Афанасий (Сахаров) отмечал , что здесь упоминается молитва святителя Григория Двоеслова о царе Траяне и молитва святителя Мефодия Константинопольского с собором отец о царе Феофиле - так что это были молитвы не «за язычников» или «за еретиков», а «за царя», согласно апостольской заповеди совершать молитвы за царя и за всех иже во власти суть (1 Тим. 2, 2). Молитвы остальных упомянутых в каноне угодников Божиих относятся, очевидно, к разряду «частных», а не «общественных».
Практически во всех тропарях канона, равно как и в Светильне, содержится одно и то же прошение «...веры, и Крещения отчужденныя умершия наша сродники и всем... даровати прощение и велию милость» (Песнь 5, c. 481).
Венчают службу стихиры «на хвалитех», где встречаются рефреном такие воззвания:
«...Егоже моли простити умершия инославно » .
«...Егоже моли послати милость умершим в неверии » .
Последней печатью «хвалитных» стихир является «славник» объемом полстраницы, содержащий, в частности, такие воззвания: «...Воспомяни воспоминаемыя выну наши деды и прадеды, и яже с ними вочтенныя, елицы противобожне погребенныя, умершия некрещеныя . За сих убо предстани ко Христу Богу... и потщися испросити оным от вечныя тьмы избавление» .
О канонической недопустимости церковного поминовения неправославных
Каноническое сознание древней Церкви совершенно не допускало молитвенного общения с еретиками, иудеями и язычниками. Такой запрет на молитвенное общение относился как к живым, так и к умершим. Как справедливо отметил протоиерей Владислав Цыпин, «усопшие христиане остаются членами Церкви, и поэтому Церковь возносит за них свои молитвы как и о живых своих членах», поэтому «Церковь может, конечно, отпевать лишь тех, кто принадлежит лишь ей» [ , c. 322].
Наглядно показать это можно, сравнив вышеприведенные цитаты из неуставного канона мученику Уару с церковным каноном из службы Троицкой родительской субботы, помещенной в Цветной Триоди. В этом богослужебном последовании буквально в каждой песне канона отмечается, что поминает Церковь лишь крещеных православных людей , в вере и благочестии окончивших свою земную жизнь.
«Вси помолимся Христу, творяще память днесь от века мертвых, да вечнаго огня избавит я, в вере усопшыя, и надежде жизни вечныя» (Песнь 1).
«Видите, видите, яко Аз есмь Бог ваш, праведным судом водрузивый пределы жизни, и в нетление от тли приемляй вся, усопшыя в надежди вечнаго воскресения » (Песнь 2).
«Присномутное жития море преплывшыя Христе, в нетленное твоего жития сподоби пристанище притещи, православным житием окормленныя » (Песнь 3).
«Отцы и праотцы, деды и прадеды, от первых и даже до последних, во благозаконии умершыя и благоверии , вся помяни Спасе наш» (Песнь 4).
«Огня приснопалящаго, и тмы несветимыя, скрежета зубнаго, и червия безконечно мучащаго, и всякаго мучения избави Спасе наш, вся верно умершыя » (Песнь 5).
«От века яже приял еси верныя Боже , род всякий человеческий, сподоби во веки с служащими Ти славити Тя» (Песнь 6).
«В страшное Твое пришествие, Щедре, одесную овец Твоих постави, православно Ти в житии послужившыя Христе , и преставльшыяся к Тебе» (Песнь 7).
«Сокрушивый первее сень смертную, возсияв яко солнце из гроба, сыны воскресения Твоего сотвори, Господи славы, вся умершыя в вере , во веки» (Песнь 8).
«Всякий возраст, старцы, и юныя младенцы, и дети, и ссущыя млеко, мужеское естество и женское, упокой Боже, яже приял еси верныя » (Песнь 9).
В богородичных тропарях этой службы, в отличие от неуставной службы мученику Уару, Церковь испрашивает ходатайство у Пречистой Девы Марии лишь за верных: «Струи живыя источник запечатанный, показалася еси Богородице Дево, без мужа бо Господа рождши, безсмертия верныя напояеши водою во веки» (Песнь 8).
Пространные и развернутые прошения об усопших читаются по Уставу на вечерне под День Святаго Духа - в особенности в третьей коленопреклоненной молитве, помещенной в Цветной Триоди. Но и в этой всеохватной молитве упоминаются исключительно православные христиане: «Услыши нас молящихся Тебе, и упокой души рабов Твоих, прежде усопших отец и братий наших, и прочих сродник по плоти, и всех своих в вере, о нихже и память творим ныне , яко в Тебе всех держава, и в руце Твоей содержиши вся концы земли».
Согласно Служебнику, на проскомидии совершается поминовение «о всех в надежде воскресения жизни вечныя и Твоего общения усопших православных ». В чинопоследовании евхаристического канона литургии святителя Иоанна Златоуста содержатся следующие слова: «Еще приносим Ти словесную сию службу о иже в вере почивших ... и о всяком Дусе праведном в вере скончавшемся», а также прошение: «И помяни всех усопших о надежди воскресения жизни вечныя». На литургии святителя Василия Великого предстоятель молится подобным образом: «Да обрящем милость и благодать со всеми святыми от века Тебе благоугодившими... и со всяким духом праведным в вере скончавшимся», и в завершение: «И помяни всех прежде усопших о надежде воскресения жизни вечныя » . О неверующих ни св. Иоанн Златоуст, ни св. Василий Великий молитв не возносили, памятуя слова евангельские: иже веру имет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет (Мк. 16, 16).
Святые Отцы поступали в полном соответствии с учением апостольским: Кое бо причастие правде и беззаконию, или кое общение свету ко тме, кое же согласие Христови с велиаром, или кая часть верну с неверным, или кое сложение Церкви Божией со идолы? (2 Кор. 6, 14–16).
Митрополит Макарий (Булгаков) писал: «Наши молитвы могут действовать непосредственно на души скончавшихся, если только они скончались в правой вере и с истинным раскаянием , т.е. в общении с Церковью и с Господом Иисусом: потому что в сем случае, несмотря на видимое удаление от нас, они продолжают вместе с нами принадлежать к одному и тому же телу Христову» [ , с. 456]. Он приводит выдержку из 5 Правила VII Вселенского Собора: «Грех к смерти есть, когда некие, согрешая, в неисправлении пребывают, и... жестоковыйно возстают на благочестие и истину... в таковых несть Господа Бога, аще не смирятся и не истрезвятся от своего грехопадения». В этой связи владыка Макарий замечает: «Умершие в смерт¬ных грехах, в нераскаянности и вне общения с Церковью не удостоиваются ея молитв, по этой заповеди апостольской» [ , с. 450 ].
Постановления Лаодикийского Поместного Собора однозначно запрещают молитву за живых еретиков: «Не подобает молитися с еретиком или отщепенцем» (Правило 33). «Не должно принимати праздничные дары, посылаемые от иудеев или еретиков, ниже праздновати с ними» (Правило 37). Тот же Лаодикийский Собор запрещает членам Церкви молитвенное поминовение умерших, погребенных на неправославных кладбищах: «На кладбища всяких еретиков, или в так именуемыя у них мученическия места, да не будет позволено церковным ходити для молитвы, или для врачевания. А ходящим, аще суть верные, быти лишенными общения церковного на некое время» (Правило 9). В толковании на это Правило епископ Никодим (Милаш) отмечал: «Данное правило Лаодикийского Собора воспрещает православному или, как сказано в тексте “церковным”, каждому принадлежащему к Церкви, посещать ради молитвы и богослужения такие еретические места, так как в противном случае его можно заподозрить в склонности к той или иной ереси и не считать православным по убеждению» [ , с. 86].
В свете этого становится понятной древняя и повсеместная традиция отделять православные кладбища от прочих - немецких, татарских, еврейских, армянских. Ведь заупокойная молитва в кладбищенских храмах и часовнях совершается, согласно Служебнику, о «зде лежащих и повсюду православных » . За «зде лежащих иноверцев» Церковь не молится.
Подобным образом Церковь не молится и за самоубийц. Правило святого Тимофея Александрийского , приведенное в Книге правил, запрещает церковное поминовение тех лиц, кто «подымет на себя руки или повержет себе с высоты»: «О таковом не подобает быти и приношение, ибо есть самоубийца» (Ответ 14). Святитель Тимофей даже предостерегает пресвитера, который подобные случаи «непременно должен со всяким тщанием испытывати, да не подпадет осуждению».
Примечательно, что в то время, как Святые Отцы запрещают молиться за живых и мертвых еретиков, они положительно решают вопрос о возможности церковной молитвы за отступников, по немощи и малодушию не выдержавших испытания во время гонений: «или пострадавших в темнице и побежденных гладом и жаждею, или вне темницы на судилище измученных, строганием и биением и напоследок преодоленных немощию плоти». «За таковых, - постановляет святитель Петр Александрийский , - когда некоторые по вере просят приношения молитв и прошений - праведно есть согласитися с ним» (см.: Книга правил, правило 11). Мотивируется это тем, что «сострадати и соболезновати плачущим и стенящим о преодоленных в подвиге... нимало не вредно ни для кого» [Там же].
Церковные канонические Правила не допускают возможности молиться за еретиков и язычников, но объявляют им анафему и тем самым лишают как при жизни, так и после смерти молитвенного общения с Соборной Апостольской Церковью.
Единственный случай литургического предстательства за некрещеных - молитвы и ектеньи за оглашенных. Но это исключение лишь подтверждает правило, так как оглашенные - это как раз те люди, которых Церковь не считает чужими по вере, поскольку они выразили сознательное желание стать православными христианами и готовятся к святому Крещению. При этом содержание молитв об оглашенных, очевидно, относится только к живым. Молитвенных чинов об умерших оглашенных не встречается.
Блаженный Августин писал: «Нимало не должно сомневаться, что молитвы св. Церкви, спасительное жертвоприношение и милостыни приносят пользу умершим, - но лишь тем, которые прежде смерти жили так, чтобы по смерти все это могло быть для них полезным . Ибо для отшедших без веры , споспешествуемой любовию, и без общения в таинствах напрасно совершаются ближними дела того благочестия, коего залога они не имели в себе, когда находились здесь, не приемля или всуе приемля благодать Божию и сокровиществуя себе не милосердие, а гнев. Итак, не новыя заслуги приобретают для умерших, когда совершают за них что-либо доброе знаемые, а только извлекают последствия из прежде положенных ими начал» [ , с. 457].
В Русской Православной Церкви Святейший Синод впервые разрешил в 1797 году православным священникам при сопровождении в известных случаях тела усопшего неправославного ограничиваться только пением Трисвятого. В «Настольной книге священно-церковнослужителей» указывается:
«Запрещается погребение иноверцев по обряду Православной Церкви ; но если умрет иноверец христианского исповедания и “не будет священника или пастора ни того исповедания, к которому умерший принадлежал, ни иного, то проводить труп с места до кладбища обязан священник православного исповедания по правилам, в своде церковных законов означенным”, согласно которым священнику следует усопшего “провождать с места до кладбища в ризах и епитрахили и опускать в землю при пении стиха: Святый Боже” (Указ Святейшего Синода от 24 августа 1797 г.)» [ , с. 1346].
Святитель Филарет Московский в этой связи замечает: «По правилам церковным было бы справедливо, если бы Св. Синод и сего не разрешил. Разрешая сие, он употребил снисхождение и оказал уважение душе, имеющей на себе печать крещения во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Более требовать нет права» [ , с. 1347].
Настольная книга поясняет также следующее: «Обязательность для православного священника погребения иноверца христианского исповедания обусловливается отсутствием духовнаго лица других христианских исповеданий, в чем православный священник и должен убедиться, прежде чем исполнит просьбу о погребении им иноверца (Церковный вестник. 1906, 20).
Святейшим Синодом в определении от 10–15 марта 1847 года было постановлено: 1) при погребении военных чинов римско-католическаго, лютеранскаго и реформатскаго исповеданий православное духовенство может, по приглашению, исполнять только то, что сказано в указе Св. Синода 24 авг. 1797 г. (провожать до кладбища с пением Трисвятого. - свящ. К.Б.); 2) православное духовенство не имеет права отпевать таковых умерших по чиноположению Православной Церкви; 3) тело умершаго иноверца христианскаго исповедания не может быть вносимо пред погребением в православную церковь ; 4) полковое православное духовенство по таковым чинам не может совершать домовых панихид и включать их в церковное поминовение (Дело Архива Св. Синода 1847 г., 2513)» [ , с. 1346].
Такая норма благочестия, запрещающая отпевать инославных, соблюдалась повсеместно во всех поместных Православных Церквах. Однако в середине XIX века это положение было нарушено.«Константинопольский патриарх Григорий VI в 1869 году установил особый чин погребения усопших неправославных, принятый и Еллинским Синодом. Чин этот состоит из Трисвятого, 17-й кафизмы с обычными припевами, Апостола, Евангелия и малого отпуста» [ , с. 28].
В самом принятии этого чина нельзя не усмотреть отступления от святоотеческой традиции. Данное нововведение проводилось у греков параллельно с принятием нового, изданного в Афинах в 1864 году так называемого «Типикона Великой Константинопольской Церкви», суть которого сводилась к реформированию и сокращению уставного богослужения. Дух модернизма, расшатывающий устои Православия, подвигал составлять подобные чинопоследования и в Русской Православной Церкви. Как отмечал протоиерей Геннадий Нефедов,«перед самой революцией в петроградской Синодальной типографии было напечатано особой брошюрой славянским шрифтом “Чинопоследование над усопшим неправославным”. Этот чин указывается совершать и вместо панихиды, с опущением прокимна, Апостола и Евангелия» [ , с. 29].
Само это «Чинопоследование над усопшим неправославным» появилось в нашей Церкви как проявление революционно-демократических и обновленческих умонастроений, пленявших в начале XX века умы иных богословов и священнослужителей. Его текст совершенно не может быть оправдан с позиции церковно-канонической. Текст этого «Чинопоследования» в Требнике содержит ряд нелепостей.
Так, например, в начале «Чинопоследования» сказано: «Аще некия ради благословныя вины , прилучится священнику православному совершати погребение тела усопшаго неправославного » [ , с. 342]. Выше мы уже показали, что церковные каноны никакой «благословныя вины» здесь не допускают.
После обычного молитвенного начала «Чинопоследование» приводит Псалом 87, в котором содержатся, в частности, такие слова: Еда повесть кто во гробе милость Твою, и истину Твою в погибели; еда познана будут во тьме чудеса Твоя, и правда Твоя в земли забвенней (Пс. 87, 12–13). Если уточнить, что церковно-славянское слово еда означает «разве, неужели», Псалом станет обличением читающим его над неправославным умершим.
После этого приводится Псалом 118, воспевающий ходящих в Законе Господнем (Пс. 118, 1). Святитель Феофан Затворник в толковании на этот Псалом приводит святоотеческое суждение: «Не те блаженные, которые пятнают себя грехом в развращении века, но те, которые непорочни в пути и ходят в Законе Господни» [ , с. 12].
Справедливости ради следует отметить, что в изданиях Требника последних десяти-пятнадцати лет это «Чинопоследование» уже не печатается.
Правильной с точки зрения православного традиционного отношения к рассматриваемому вопросу следует считать позицию монаха Митрофана, издавшего в 1897 году книгу «Загробная жизнь». Приведем из нее несколько цитат.
«Наша св. Церковь об усопших молится так: “Упокой, Господи, души рабов Твоих, преставившихся в вере и надежде воскресения. Упокой, Господи, всех православных христиан”. Вот о ком молится Церковь и с кем она в неразрывном союзе и общении. Следовательно, нет союза и общения с умершими нехристианами и с неправославными... Для истинного христианина, кроме самоубийства, никакой род смерти не расторгает союза и общения с живым - с Церковью... О нем молятся святые, молятся и живые, как о живом члене единого живого тела».
«Испросим, все ли находящиеся в аде могут через наши молитвы получить освобождение? Церковь молится о всех умерших, но только умершие в истинной вере непременно получат освобождение от адских мук. Душа, пребывая в теле, обязана и сама заранее позаботиться о будущей своей жизни, должна заслужить, чтобы по переходе в загробную жизнь ходатайство живых могло доставить ей облегчение и спасение».
«Грехи, составляющие хулу на Духа Святого, то есть неверие , ожесточение, отступничество , нераскаяние и им подобные, делают человека вечно погибшим, и таким умершим ходатайства Церкви и живых нисколько не помогут , потому что они жили и умерли вне общения с Церковью. Да о таковых Церковь уже и не молится » [ , с. 52, 133, 134].
Здесь автор, очевидно, имеет в виду слова Евангелия: Иже аще речет слово на Сына человеческаго, отпустится ему; а иже речет на Духа Святаго, не отпустится ему ни в сей век, ни в будущий (Мф. 12, 32). Из этих слов Спасителя многие естественно заключали, что в принципе отпущение грехов возможно и по смерти грешника. Митрополит Макарий (Булгаков) в этой связи замечает: «О скончавшихся с хулою на Духа Святаго , или, что то же, в смертном грехе, и не раскаявшихся Церковь не молится , и вот потому-то, как сказал Спаситель, хула на Духа Святаго не отпустится человеку ни в сей век, ни в будущий» [ , с. 451].
Преподобный Феодор Студит не допускал открытого поминовения на литургии усопших еретиков-иконоборцев [ , с. 634].
Приведем ряд высказываний Святых Отцов, в которых они, призывая к молитве за умерших, не допускали ее церковного совершения за скончавшихся вне церковного общения - еретиков и некрещеных.
Блаженный Августин : «Вся Церковь соблюдает это, как преданное от Отцев, чтобы за скончавшихся в общении тела и крови Христовой молиться , когда воспоминаются они в свое время при самом жертвоприношении» [ , с. 455].
Святитель Григорий Нисский: «Это есть дело весьма богоугодное и полезное - при божественном и преславном таинстве совершать поминовение о усопших в правой вере » [ , с. 453].
Преподобный Иоанн Дамаскин : «Таинники и самовидцы Слова, покорившие круг земный, ученики и божественные Апостолы Спасителя не без причины, не напрасно и не без пользы установили при страшных, пречистых и животворящих тайнах совершать поминовение о верных усопших » [ , с. 453].
Святитель Иоанн Златоуст : «Когда весь народ и священный собор стоят с простертыми к небу руками, и когда предлежит страшная жертва: как не умилостивим мы Бога, молясь за них (умерших)? Но это о тех только, которые в вере умерли » [ , с. 455].
О поминовении неправославных в домашней молитве
В приведенных нами вначале словах Святейшего Патриарха Алексия на Московском епархиальном собрании 2003 года отмечалось, что лишь частная, домашняя молитва допускается и всегда допускалась за некрещеных, но «за богослужением мы поминаем лишь чад Церкви, приобщившихся к ней через Таинство Святого Крещения» [ , с. 24]. Это разделение на церковную и частную молитву существенно.
Капитальный труд «О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви» составил новомученик Афанасий (Сахаров), епископ Ковров¬ский. В разделе «Канон мученику Уару об избавлении от муки в иноверии умерших» он пишет: «Древняя Русь при всей строгости своего отношения к умершим, находила возможным молиться не только об обращении живых к истинной вере, но и об избавлении от мук в иноверии умерших. При этом она прибегала к предстательству святого мученика Уара. В старинных канонах имеется специальный канон на сей случай, совершенно отличный от канона, помещающегося в октябрьской Минее под 19 числом» [ , с. 202].
Однако этот раздел, равно как и разделы «Молитва о некрещеных и мертворожденных младенцах» и «Молитва о самоубийцах», владыка Афанасий помещает в главе IV - «Поминовение усопших на домашней молитве ». Он справедливо пишет: «На домашней молитве по благословению отца духовного может быть совершено поминовение даже и тех, кого нельзя поминать на церковном богослужении». «Поминовение усопших, по смирению и за послушание Святой Церкви, перенесенное на нашу домашнюю келейную молитву, будет ценнее в очах Божиих и отраднее для усопших, чем совершенное в храме, но с нарушением и пренебрежением уставов Церковных» [ , с. 201, 205].
При этом об уставном общественном богослужении он замечает: «Все заупокойные последования точно определены в своем составе, точно назначено и время, когда они могут или не могут быть совершаемы. И этих установленных Святою Церковью пределов никто не имеет права преступать» [ , с. 195].
Итак, в церковном собрании, возглавляемом священником или епископом, нет никакой возможности легально молиться за некрещеных (равно как за неправославных и самоубийц). Отметим, что в трактате епископа Афанасия разбирается как уставное богослужение, так и службы по Требнику (чинопоследование отпевания, панихиды). При этом в первых трех главах никаких упоминаний о службе мученику Уару нет. Примечательно, что сам Владыка пишет в начале IV главы: «Мы коснулись всех разнообразных случаев, когда Святая Церковь разрешает или сама призывает, иногда усиленно призывает к молитве об усопших. Но все доселе перечисленные случаи поминовения усопших совершаются с иереем» [ , с. 195]. Таким образом, рассмотренное нами чинопоследование бденной неуставной службы мученику Уару не может быть признано ни православным богослужебным текстом, ни чином Православного Требника.
О возможности частного поминовения в домашней молитве тех умерших, кто не может быть помянут в церковном собрании, высказывались многие Святые Отцы.
Преподобный Феодор Студит находил возможным за таковых поминовение лишь тайное: «разве только каждый в душе своей молится за таких и творит за них милостыню» [ , с. 634].
Преподобный старец Лев Оптинский
, не допуская церковной молитвы за скончавшихся вне Церкви (самоубийц, некрещеных, еретиков), завещал молиться за них келейно так: «Взыщи, Господи, погибшую душу отца моего: аще возможно есть, помилуй. Неизследимы судьбы Твои. Не постави мне в грех молитвы сей моей, но да будет святая воля Твоя» [ , с. 204].
Преподобный старец Амвросий Оптинский
писал одной монахине: «По церковным правилам поминать самоубийцу в церкви не следует,
а сестра и родные могут молиться о нем келейно
, как старец Леонид разрешил Павлу Тамбовцеву молиться о родителе его. Выпиши эту молитву... и дай ее родным несчастного. Нам известны многие примеры, что молитва, переданная старцем Леонидом, многих успокаивала и утешала и оказывалась действительною перед Господом» [ , с. 106].
Приведенные нами свидетельства Святых Отцов заставляют, в полном согласии со словом Святейшего Патриарха Алексия II, ставить в нашей Церкви вопрос об упразднении из годового богослужебного круга не предусмотренной Типиконом неуставной бденной службы мученику Уару, как противоречащей каноническим церковным нормам.
По всей вероятности, только канон мученику Уару (но, разумеется, не последование «Всенощного бдения») можно в частных случаях «некия ради благословныя вины» рекомендовать для домашней келейной молитвы за умерших неправославных сродников с обязательным запрещением
10. Никодим (Милаш), епископ. Правила Православной Церкви с толкованиями. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1996.
11. Служебник. М.: Изд. Московской Патриархии, 1977.
12. Требник. Ч. 3. М.: Изд. Московской Патриархии, 1984.
13. Феодор Студит, преп. Творения. Т. II. СПб., 1908.
14. Феофан Затворник, свят. Толкование на 118 Псалом. М., 1891.
15. Цыпин В., прот. Церковное право. М., 1996.
1. Особую активность в построении храмов в честь святого мученика Уара с призывом молиться в них за некрещеных проявляет благочинный Ивановской епархии игумен Митрофан (Лаврентьев). - Прим. ред.
протоиерей Константин Буфеев
Принцип эволюционизма несовместим с церковным вероучением, поскольку он противоречит всей стройной системе православной догматики.
Поэтому следует признать несправедливым утверждение, будто
«в Православии нет ни текстуального, ни доктринального основания для отторжения эволюционизма» .
Нельзя также никак согласиться с высказыванием о том, что якобы
«для богословия принципиально допустимы и креационная, и эволюционная гипотеза» .
Нет, для православного богословия приемлема только первая гипотеза как единственная соответствующая Библии. Но не вторая.
Отрицательным оказался ответ на вопрос: «Может ли православный быть эволюционистом?»
Нет, православный быть эволюционистом не может.
А эволюционист не может быть православным.
Разногласие между эволюционным мировоззрением и православным вероучением проявляется как в отношении к отдельным догматическим положениям, так и в отношении к церковному учению в целом. Несовместимость эволюционизма с различными догматическими вероучительными истинами Православия показана в нашей книге.
Эволюционное учение постулирует постепенное развитие материи. Церковное учение, в противовес этому, утверждает Сотворение «из ничего» . Эволюционировать прежде первого дня Творения было просто нечему (Сам Бог неизменен, то есть не подвержен эволюционным изменениям).
Эволюционное учение предполагает, что одни виды формируются из других посредством механизма изменчивости и естественного отбора. Церковное учение, в согласии со Священным Писанием, утверждает изначальное создание всех разнообразных видов «по роду их» . Таким образом, ни один вид не появился эволюционным путем, но был создан всемогущим Словом Божиим.
Эволюционное учение исходит из существования смерти, хищничества и плотоядения в мире до появления человека. Постоянное воспроизводство новых поколений необходимо для процесса эволюции (как же иначе она будет проявляться?). Церковное учение говорит о нетленном состоянии первозданного мира.
Эволюционное учение считает формирование новых видов объективным неперестающим и неостановимым процессом - «продолжающимся творением». Церковное учение говорит о том, что все разновидности флоры и фауны созданы изначально, и процесс творения Божиего завершен (Бог почил от дел Своих).
Эволюционное учение утверждает неограниченное во времени развитие мира в будущем. Церковное учение говорит о неизбежном скором Конце - Страшном Суде. Так что на пути плавного эволюционного развития стоит непреодолимое препятствие - Второе Пришествие Христово.
Эволюционное учение описывает естественную смену поколений, подчиняющуюся действию закона смерти. Церковное учение говорит о Воскресении Христовом и о Всеобщем Воскресении. Поскольку по Воскресении прекратится деторождение, естественно, не останется возможности для эволюции.
Эволюционное учение прогнозирует совершенствование человеческой цивилизации путем духовного и научно-технического прогресса до создания «сферы разума» - ноосферы (или иных подобных хилиастических идей, обещающих построение «рая» на земле). Церковное учение говорит о неизбежном приходе антихриста.
Эволюционное учение не способно указать на какую-либо особь, которую было бы справедливо назвать «первым человеком», но подразумевает лишь племя, стадо, обобщенный или собирательный образ. Церковное учение содержит четкое знание об Адаме первозданном, от которого ведет свое родословие человечество.
Эволюционное учение утверждает, что первый человек имел предков животного происхождения. Церковное учение говорит, что Адам не был продуктом эволюции, но сотворен Богом из прахе земного.
Эволюционное учение предполагает, что все женские особи в роде человеческом имеют естественное (посредством зачатия и рождения) происхождение. Церковное учение говорит о сотворении первой жены Евы из ребра Адама. С точки зрения эволюционизма это утверждение абсурдно и «не научно».
Эволюционное учение исходит из того, что человеческий разум представляет собой плод эволюции мозга. Церковное учение говорит о том, что первый человек Адам был изначально создан Богом по Его образу и подобию . Таким образом, человек - не продукт эволюции до «божественной высоты» (которая недостижима эволюционным путем), но творение, получившее образ Божий как дар при своем создании.
Эволюционное учение утверждает, что не только животные, но и первые люди были смертны. Церковное учение говорит о том, что Бог не сотворил смерти, но первый человек был предназначен для жизни вечной и бессмертной. Смерть же никак не могла «появиться» в результате эволюции.
Эволюционное учение базируется на том, что смерть никак не связана с грехом. Церковное учение говорит о том, что смерть появилась в мире как следствие грехопадения праотца Адама. Грехопадение представляет собой одно из самых серьезных («качественных») препятствий для примирения эволюционизма и православного вероучения.
Эволюционное учение говорит о постепенном восхождении человека до совершенства. Христианская вера заставляет признать, что спасение и Царство Небесное получают не наиболее развитые и духовно продвинутые люди, но смиренные и чистые сердцем.
Эволюционное учение утверждает, что поскольку Иисус Христос есть часть мирового процесса, то и Он неизбежно должен представлять собой «продукт эволюции» (как выражался Тейяр де Шарден, «Христос эволюции» ). Церковное учение, отвергая подобные мысли как хульные и нечестивые, почитает Господа Единым от Троицы, Спасителем, Творцом и Вседержителем. Возможности примирения и компромисса между этими точками зрения не существует.
Подробнее все эти догматические вопросы в свете церковного отношения к ним разобраны в указанных главах нашей книги.
Следует отметить, что при обилии догматических противоречий между теорией эволюции и учением Православной Апостольской Церкви, можно говорить о внутренней логике как эволюционного, так и церковного учения. В самом деле, если исключить Бога Творца (а значит, Спасителя и Судию), как это делают эволюционисты-материалисты, то все разнообразие мира приходится объяснять действием эволюции (которую никто никогда не наблюдал, и в которую можно лишь верить).
Если же признать наличие Бога Творца, как это делают христиане, эволюционная гипотеза окажется излишней и даже противоречащей во многих отношениях Священному Писанию и догматическому учению Церкви.
Логическое противоречие возникает лишь в том случае, если кто-то пытается совместить в своем мировоззрении присущее Апостольской Церкви учение о Боге Творце, в шесть дней создавшего мир, с безбожным (антибиблейским) учением эволюционизма. Подобные попытки неоднократно предпринимались, начиная с XIX века. Однако всякий раз варианты «христианского эволюционизма», «православного эволюционизма», «божественного эволюционизма», «телеологического эволюционизма» приводили авторов к двойной неудаче: с одной стороны, их теории страдали научной непоследовательностью и некомпетентностью, а с другой стороны - не могли быть признаны соответствующими церковному догматическому вероучению (то есть представляли собой разновидности эволюционистской ереси).
Подчеркнем особо, что само православное учение не содержит тех противоречий, которые всегда обильно встречаются при попытке воцерковить теорию эволюции.
Никео-Цареградский Символ веры представляет собой не просто совокупность отдельных фрагментарных догматических утверждений, известных как двенадцать его членов - но целостное и логически связанное изложение церковного вероучения. Часто мы забываем об этом, когда изучаем Катихизис или Закон Божий, рассматривая отдельные члены Символа веры без всякой связи друг с другом.
В центре Символа веры стоит Христос, и вера в Него как в Бога охватывает все проявления Его силы и всемогущества - начиная от Сотворения, продолжаясь Боговоплощением (Благовещение и Рождество), искупительным подвигом земной жизни, Воскресением, Вознесением и завершаясь чаемым и обетованным Вторым Пришествием. Все догматическое содержание учения Православной Церкви о Христе - от сотворения мира до устроения грядущего бесконечного Царства («Его же Царствию не будет конца») - воспринималось святыми как цельное вероучение, где из одного догматического положения вытекает следующее: «…и страдавша- и погребенна- и воскресшаго в третий день по Писанием - и восшедшаго на небеса…» .
Эту связь исповедует в ежедневной евхаристической молитве перед Престолом, «поминающе убо спасительную сию заповедь и вся, яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную седение, второе и славное паки пришествие» .
Эта связь отражается и в православном праздничном богослужении:
Родился еси яко Сам восхотел еси, явился еси яко Сам изволил еси: пострадал еси плотию Боже наш, из мертвых воскресл еси поправ смерть. Вознеслся еси во славе, всяческая исполняяй, и послал еси нам Духа Божественнаго, еже воспевати и славити Твое Божество. (Вознесение, 1-я стихира настиховне )
В житиях святых также содержится немало примеров такого исповедания мучениками Бога Творцом и одновременно Судией, Воскресителем тварного человека. Примечательно, что за эту свою веру исповедники с готовностью шли на лютые мучения и смерть.
Мученица Агния: «Я не преклоню головы своей пред бесчувственным камнем, ибо я несомненно знаю, что нет иного Бога, кроме Того, Который создал небо и землю чрез Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа, нас ради воплотившегося, пострадавшего и погребенного, в третий день воскресшего и ныне царствующего на небе бесконечным царством» (21 января).
Мученик Трифон: «Бог, создавший каждую тварь и давший ей видимый образ, господином над всем поставил человека, созданного после; но человек, по зависти диавольской, прельщенный лукавым змием, впал в бесчисленные бедствия; тогда Бог-Слово, умилосердившись над ним, по Своему изволению, Сам благоволил воплотиться, и явился в подобии человеческом, умер на кресте, был погребен, в третий день воскрес, вошел на небеса и сидит одесную Бога Отца, пока не познает Его все создание; тогда Он опять придет с силой и славой великой и воздаст каждому по делам его. Он есть Бог богов и Царь царей, и Судия живых и мертвых» (1 февраля).
Без Христа, проявляющего Себя в точках Альфа и Омега, то есть в Начале и Конце творения (), не вполне убедительно звучат и все прочие члены Символа веры, определяющие Его служение как Искупителя. Теория эволюции отрицает шестидневное творение, равно как отрицает церковное чаяние«воскресения мертвых» - и, следовательно, умаляет все Божие домостроительство, осуществленное Господом «нас ради человек и нашего ради спасения» .
Никто из святых не учил в согласии с принципами теории эволюции.
Подчеркнем, что ни одно из догматических положений Символа веры не содержит в себе эволюционной идеи, но, напротив, все входящие в него члены раскрывают и подтверждают истину учения о Сотворении.
Приведем те члены Никео-Цареградского Символа веры (упоминающиеся в нашей книге), которые эволюционистами искажаются - то есть понимаются ими не так, как учит Православная , а в переосмысленном виде.
1-й член Символа веры.
Эволюционисты не исповедуют Бога «Творца Неба и Земли, видимым же всем и невидимым» , так как реальным творцом всего видимого и невидимого они признают эволюцию. «Бог» же для эволюционистов является либо Первоисточником вселенной, либо «Промыслителем», направляющим эволюцию, но никак не Творцом.
2-й член Символа веры.
Для эволюционистов не является Сотворцом Отцу и Христос, «Имже вся быша» , поскольку для них все существующее создано и пришло в бытие не Христом, а эволюцией.
3-й член Символа веры.
С позиций эволюционизма трудно понять, что такое Спасение и Искупление:«Нас ради человек, и нашего ради спасения…» Эти чуждые эволюционизму категории подразумевают признание совершения праотцем Адамом греха и спасение всего рода человеческого Христом-Спасителем . Но эволюционисты не верят в исторического Адама.
3-й член Символа веры.
С точки зрения эволюционизма, трудно представить такой «феномен», как воплощение от Девы: «воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы» . Наука бессильна что-либо положительное сказать об этом. Ясно лишь, что Рождество Христово не было плодом эволюционного развития материи и не имело естественного продолжения в мире, то есть не стало основанием для «нового эволюционного витка».
5-й член Символа веры.
«И воскресшаго в третий день по Писанием» . Воскресение Христово - самый «неэволюционистский» эпизод мировой истории
6-й член Символа веры.
«И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца» . Все, что произошло с Иисусом Христом после Его Воскресения, для эволюционистского сознания является необъяснимым фактом, который никак не вписывается в рамки естественно-научного представления
7-й член Символа веры.
«И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца» .
Никакого Второго Пришествия и Суда теория эволюции не предусматривает. Эволюционисты рисуют впереди гладкую и долгую перспективу развития человеческого общества и мира.
8-й член Символа веры.
Согласно представлениям эволюционистов, смерть в мире изначальна, поскольку все живые существа, включая человека, созданы смертными. Церковь, напротив, исповедует веру в «Духа Святаго, Господа животворящаго » и учит, что Бог смерти не сотворил.
8-й член Символа веры.
Эволюционисты не имеют веры «в Духа Святаго… глаголавшаго пророки» . Иначе они не стремились бы перетолковывать Священное Писание (в частности, Книгу Бытия пророка Моисея) и придавать новый смысл ясным словам, которые Дух Святый открыл Церкви.
11-й член Символа веры.
«Чаю воскресения мертвых» . Этот тезис является камнем преткновения для всех эволюционистов.
12-й член Символа веры.
Эволюционисты-телеологисты готовы говорить о «жизни будущаго века» . Однако смысл, который они вкладывают в это понятие, - ноосфера, достижение всеобщей гармонии и совершенства, хилиастический рай на земле - не имеет ничего общего со святоотеческим евангельским учением.
Эволюционисты-материалисты жизнь будущего века отрицают.
По сути своей эволюционное учение ниспровергает весь Никео-Цареградский Символ веры, все догматическое учение Православной Церкви. Если «православные эволюционисты» не желают признать этого и иногда даже пытаются утверждать, будто они «тоже христиане», тем важнее показать им, что одно лишь принятие теории эволюции, отрицающее библейский Шестоднев, делает несовместимым такое мировоззрение со святоотеческим. Эволюционизм является ересью, так как содержит неправославное учение о начале и о конце мира.
Парадоксальным образом, «православные эволюционисты», критикуя своих оппонентов, обвиняют их в «протестантизме». Но при этом они сами, на словах не отказываясь от Священного Писания, предлагают такую его интерпретацию, которая стоит вне традиции Православной Церкви. По сути, «христиане-эволюционисты» и есть протестанты, которые именуют себя христианами, но отрицают Священное Предание, подменяя его собственным наукообразным мудрованием.
Поскольку принятое человеком вероучение определяет его мораль и духовный облик, а повреждение догматического сознания «приводит к повреждению в области нравственной жизни» [см. 2, сс. 25, 26], стало традицией трактаты по догматике завершать «нравственным приложением догматов» [см. 92, 2]. Приведем в заключение нашей книги три авторитетных нравственно-этических суждения об эволюционизме. Двое из авторов жили в XIX веке, когда дарвинизм только начал свое распространение, другой - в XX, когда эволюционизм стал господствующей идеологией в мире.
Святитель так высказался об опасности книг эволюционистского содержания: «Пока не истребят книг этих - не заставят профессоров и литераторов не только не держать сей теории, но и разрушать ее, дотоле безверие будет все расти и расти, а с ним - самоволие и разрушение правительства настоящего».
Иеросхимонах Иероним, старец-духовник Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне, в «Мыслях для поправления нравственности в отечестве нашем России» с печалью и заботой писал: «Во всех светских училищах необходимо нужно скоро пересмотреть учебники по всем отраслям науки, ибо в некоторых учебниках находятся учения, противные Священному Писанию, особенно по геологии и физиологии, которые соблазняют учащееся юношество и располагают к неверию. Все это и подобное тому надобно исправить, а иначе нигилизм все более будет распространяться» . К сожалению, советы мудрого старца остались не услышаны.
Епископ , говоря о причинах распространенного неверия в обществе, указывал, что они «заключаются во внешней развращенной обстановке, в которой живет или любит пребывать человек, и в тех отрицательных учениях, которыми он интересуется и питает свою душу. Сюда особенно относится увлечение материализмом и естествознанием в духе дарвинизма. Учения эти, сами по себе ничтожные, вредно, однако, действуют на слабые, неокрепшие умы, не просвященные светом евангельских заповедей. Особенно страдает от них молодежь» .
Завершим нашу книгу словами выдающегося сербского богослова.
Преподобный : «В этом земном мире “эволюции” все естественно, нет места греху. Поэтому и излишне говорить о Спасителе и спасении от греха. В конечном счете, все естественно: и грех, и зло, и смерть. Ибо если все приходит к человеку и дается ему через эволюцию, тогда что нужно спасать в нем, поскольку нет в нем ничего бессмертного и непреходящего, а все это от земли, земное, земляное и как таковое - преходящее, тлеющее, смертное. В таком мире “эволюции” нет места и Церкви, которая есть Тело Богочеловека Христа. Та теология, которая свою антропологию основывает на теории “научной” эволюции, есть не что иное, как противоречие в определении. На самом деле, это теология без Бога и антропология без человека. Если человек - не бессмертная, вечная и богочеловеческая икона Божия, тогда все теологии и антропологии не суть иное что, как трагические бессмыслицы» .
