В основу конфессиональной политики Советского государства была положена мысль К.Маркса о религии как «опиуме народа», которую основатель Советского государства В.И.Ленин назвал «краеугольным камнем всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии» Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии. В.И.Ленин об атеизме, религии и церкви. - М., 1980.- С.81.. Классики марксизма предполагали, что с окончательным исчезновением противоположности классов в будущем исчезнут также и религиозные иллюзии, прикрывающие классовую эксплуатацию, и поэтому в коммунистическом обществе не будет места ни религии, ни церкви, ни религиозным организациям вообще - этим «органам буржуазной реакции, служащим защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса» Маркс К., Энгельс Ф. Об атеизме, религии и церкви. - М., 1971 - С.137. .
Проанализируем период антирелигиозной и антицерковной пропаганды в СССР в 1950-60-е годы, в период так называемой хрущевской «оттепели».
Отказ от самой идеи «оттепели» и возвращение к государственному авторитаризму в СССР в 1950-60-е гг. наиболее ярко иллюстрируют взаимоотношения власти с религиозными организациями. Период «оттепели» отмечен антирелигиозными акциями, которые по своим масштабам и накалу напоминали гонения на религию в 1920-30-х гг. за исключением методов репрессивного воздействия на духовенство и верующих, которые при Н.С. Хрущеве применялись значительно реже и в более цивилизованных формах.
Новый виток борьбы с религией, наблюдавшийся в 1950-х-60-х гг., постепенно назревал в послевоенное десятилетие. Борьба умонастроений в высших эшелонах власти и общественном сознании периодически проявляла себя в ряде мер государственного воздействия, направленных против Церкви, и рецидивах антирелигиозной пропаганды, наблюдавшихся в 1947-1948 гг. и 1954 гг.
К середине 1950-х гг. объективно вызрели предпосылки нового антирелигиозного наступления. К этому времени религиозный фактор стал играть важную роль в процессе возрождения национального самосознания, значительно увеличилось в стране количество верующих и религиозных организаций, активно набиравших свой социально - экономический и внешнеполитический потенциал Алексеев В.А. Иллюзии и догмы: Взаимоотношения советского государства и религии. - М.: Политиздат, 1991. С.90.
Несовместимость «оттепели» с религиозным возрождением была продиктована антисталинской направленностью внутренней политики государства. С точки зрения Н.С. Хрущева и молодой плеяды партийно-государственных деятелей борьба с религией занимала важное место в процессе ликвидации сталинских отступлений от ленинских принципов общественного и государственного развития.
Решающим фактором изменения религиозной политики государства стала политическая установка на строительство в СССР коммунистического общества, превратившаяся в грандиозную иллюзию периода «оттепели». Утопическая коммунистическая идея находилась в двойном противоречии с религией в СССР.
С одной стороны - на мировоззренческом уровне она сама претендовала на роль псевдорелигии без Бога для советских людей, обеспечивающей ее материализацию в идеальном общественном устройстве и материальном изобилии.
С другой - она выдвигала собственную антропологию, реализуемую в создании человека нового типа, обладающего самодовлеющей высокой моралью при полном отрицании религиозно-нравственного фактора, вынесенного за рамки общественной нормы и зачисленного в ранг «пороков» и «предрассудков» Одинцов М.А. Хождение по мукам. 1954-1960 гг. // Наука и религия. - 1991. - № 7. С.39.
Ключевым моментом антирелигиозной компании 1958-1964 гг. стала «хрущевская церковная реформа», представлявшая перечень крупных мероприятий по целому ряду направлений, преследовавших цель максимального ограничения влияния Русской Православной Церкви в обществе и постепенное планомерное сокращение церковных институтов: отделов, епархий, приходов, монастырей, духовных учебных заведений Власть и общество: История и современность. Материалы научно-практической конференции./ Сост. А.А.Фоминых. - Киров: Кировская обл. типография, 1998. С.186.
Попытка «реформировать» Церковь в интересах государства соответствует общему стилю периода управления Н.С. Хрущева и его администрации, вогнавших советское государство в штопор радикальных, теоретически неоправданных и опасных реформ.
Однако термин «церковная реформа», фигурирующий в документах государственных структур, ответственных за формирование и проведение религиозной политики, может считаться условным, своеобразным кодовым названием программы действий, так как с практической точки зрения не имеет позитивного содержания. «Хрущевская церковная реформа» отнюдь не была планом улучшения функционирования структур Московской Патриархии, а изощренным, хорошо спланированным методом церковной ликвидации.
Главной новацией приходской жизни пятнадцати послевоенных лет (1945-1960 гг.) стало возвращение духовенству ведущей роли в руководстве приходом, что противоречило законодательству 1929 г. Доминирование авторитарного иерархического принципа в приходской жизни этого периода привело как к позитивным, так и негативным последствиям.
Приняв на себя предложенную государством инициативу, духовенство Русской Православной Церкви оказалось способным повести православный приход по пути возрождения. Однако успешное решение важных задач обновления церковного актива, предотвращение закрытия храмов, курса на максимально возможное развитие всех направлений приходской жизни в некоторых случаях омрачались проявлениями деспотизма и злоупотреблениями со стороны священников-настоятелей Чаусов А. И. Анализ некоторых современных негативных представлений о Церкви, сформированных в 50-х, 60-х годах ХХ в. в Советском Союзе // Вестник НовГУ (Новгородского Государственного Ун-та им. Ярослава Мудрого). 2008. № 49. С. 41-43.
Реформа приходского управления. Архиерейский Собор 1961 года
Перестройка церковного управления стала основным пунктом «хрущевской церковной реформы», согласно которой распоряжение всеми хозяйственными и финансовыми делами в церковных общинах передавалось от священника-настоятеля в руки выборных исполнительных органов. Роль священника ограничивалась исключительно богослужебными вопросами.
Операция по отстранению духовенства от реальной власти в приходах была произведена под давлением властей руками самого церковного руководства. Приходская реформа обрела церковно-юридическую силу благодаря вынужденным решениям органов высшей церковной власти. Изменения в порядке церковного управления были введены Постановлением Священного Синода от 18 апреля 1961 г. «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни» и получили утверждение в деяниях Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 1961 г. Таким образом система церковного управления была формально приведена в соответствие с действующим законодательством 1929 г.
Все принятые в 1961 г. церковно-правовые акты никогда не были инициативой самой Русской Православной Церкви и принимались под ультимативным давлением Совета по делам Русской Православной Церкви.
Реализация приходской реформы 1961-1964 гг.
Приходская реформа, получившая санкцию Священного Синода и Архиерейского Собора, осуществлялась в течение 1961-1962 гг. В этот период был полностью завершен переход власти от священников-настоятелей к представителям религиозных общин, их исполнительным органам во главе со старостами.
Отстранение настоятелей от предоставленной им церковными канонами иерархической власти и финансово-хозяйственной деятельности приходской общины превращало священника из руководителя, стержня приходской жизни, в наемника, оттесненного на ее периферию. Лишившись возможности управлять и контролировать жизнь прихода, духовенство более не могло принимать полноценное участие в какой-либо приходской деятельности, кроме богослужебной, поэтому закономерно теряло прежний авторитет и влияние на свою паству Ануфриев Л., Кобецкий В. Религиозность и атеизм (Социологические очерки). - Одесса, 1974. С.66.
Процесс отстранения духовенства от финансово-хозяйственной деятельности сопровождался новой волной ротации приходского актива, выведением из состава органов приходского управления (двадцаток и церковно-приходских советов) преданных Церкви людей, место которых занимали ставленники местных органов власти и уполномоченные.
Подбор новых кадров церковного управления преследовал цель разрушения религиозных общин изнутри и установления полного контроля над их деятельностью.
Приходские советы и двадцатки нового созыва не представляли собой работоспособного организма, вобрав в свои ряды в основной массе малограмотных, некомпетентных, престарелых людей, полностью подчиненных авторитету органов государственной власти.
Приходская реформа привела к сугубо негативным результатам. Ее следствием стало установление над приходами и епархиями диктатуры уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви и местных государственных органов власти - исполкомов. Обострились внутрицерковные противоречия между мирянами и священниками, которые оказались в унизительном положении наемников у церковных общин Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. - М.: Республика, 1995. - 511 с. С.91.
Предоставление приходским общинам небывалой степени свободы от власти правящих епископов, в особенности в финансово-хозяйственной сфере, привело к дестабилизации и серьезному ослаблению вертикали церковной власти. Резкое сокращение отчислений приходов на епархиальные нужды подорвало материальную базу епархиальных управлений и Московской Патриархии.
Приходская реформа, хотя и вызвала недовольство епископата и духовенства, в целом на Урале протекала достаточно спокойно, благодаря санкции органов высшей церковной власти - Священного Синода и Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Попытки уральского духовенства вести борьбу за сохранение своего положения в общинах были единичными явлениями и существенно не влияли на общий ход проводимых мероприятий.
Приходская реформа оказалась мощным инструментом антирелигиозной политики гражданской власти. Она создала необходимые условия для нанесения новых ударов по Церкви. Прямым следствием проведенных организационных мероприятий стало ослабление финансово-хозяйственного потенциала приходов и епархий, управленческая децентрализация церковных структур, массовое закрытие храмов, сокращение церковного актива и обслуживающего персонала церквей.
Последствия хрущевской приходской реформы (1964-1988 гг.)
Отставка Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. и последовавшие за ней некоторые позитивные перемены в сфере государственно-церковных отношений не привели к существенным изменениям во внутренней жизни Русской Православной Церкви. Порядок функционирования приходов, установленный Поместным Собором 1961 г., оставался неизменным.
«Хрущевская церковная реформа» вызвала негативную реакцию в церковных кругах, став причиной возникновения церковного сопротивления. «Обращение» группы десяти иерархов во главе с архиепископом Ермогеном (Голубевым) на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (1964 г.), «Открытое письмо» московских священников Николая Эшлимана и Глеба Якунина (1965 г.), отражали мнение большинства представителей епископата и духовенства относительно необходимости освобождения Русской Православной Церкви из - под жесткой опеки государства, ставшей результатом антиканонической перестройки церковного управления.
Негативные оценки «церковной реформы», хотя и тенденциозного характера, ставшие следствием усиления в 60-70-е гг. на Западе антикоммунистической и антисоветской пропаганды, регулярно звучали в зарубежной прессе.
Унизительное, полностью контролируемое властью положение Русской Православной Церкви в СССР, неоднократно вызывало протесты деятелей науки и культуры, как за рубежом, так и Советском Союзе. Призыв к церковной власти предпринять решительные усилия к освобождению из-под жесткой опеки государства стал лейтмотивом «Великопостного письма» Патриарху Пимену писателя А.И. Солженицына (1966 г.). В 1970-е гг. с требованием свободы совести в СССР выступали советские ученые: математик И. Шафаревич, физик А. Сахаров, другие представители церковной и светской общественности Шахнович М.М. Отечественное религиоведение 20-80-х годов ХХ века: От какого наследства мы отказываемся // Шахнович М.М. Очерки по истории религиоведения. - СПб., 2006. С. 186.
Попытки внутрицерковной оппозиции добиться от светской и церковной власти отмены положений приходской реформы не привели к желаемым результатам. Вопреки ожиданиям Постановления Архиерейского собора 1961 г. получили подтверждение в деяниях Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 г.
Как и прежние Соборы Русской Православной Церкви советской эпохи, Поместный Собор 1971 г. проходил под полным контролем гражданской власти и изначально не предусматривал свободного волеизъявления его участников относительно назревших в Церкви проблем.
Письменные заявления оппозиционных иерархов и присутствие на Соборе епископов заграничных епархий, в том числе архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина), открыто выступившего на Предсоборной комиссии за отмену приходской реформы, внесло интригу в ход заседаний Собора. Однако подавляющее число епископата Русской Православной Церкви отказалось открыто поддержать усилия оппозиции. В результате оказанного гражданской властью влияния на решения Поместного Собора положения приходской реформы сохранили свое действие на неограниченный срок.
С его именем связано представление об оттепели, но для верующих время его правления стало лютой зимой. О причинах и последствиях «церковной реформы» Хрущева мы беседуем с Ольгой Васильевой – профессором, доктором исторических наук, автором многочисленных монографий по истории Церкви в ХХ веке.
– Ольга Юрьевна, для многих имя Хрущева тесно связано с понятием «оттепели». Почему именно в этот момент верующие подвергались жестоким гонениям?
– Никита Сергеевич Хрущев был очень непростым человеком. «Церковная реформа» Хрущева во многом была связана с его личным отношением к Сталину. Никита Сергеевич не любил и боялся Сталина. Ровные взвешенные отношения государства и Церкви, установившиеся в 1943-1953 годах во время «золотого века» церковно-государственных отношений, были для Хрущева пережитками «культа личности», с которыми нужно было бороться.
Это было главной причиной. Но как волюнтарист-романтик Никита Сергеевич мог считать, что развитие научных знаний в переходный предкоммунистический период не оставит места для Церкви. В это время в духовной жизни страны произошли большие изменения – был введен курс научного атеизма, создается институт атеизма, начинает выходить журнал «Наука и религия».
Второй причиной для гонений могла быть возросшая религиозность людей, вышедших из ГУЛАГа.
В 1955 году в Совет по делам Русской Православной Церкви поступило 1310 заявлений об открытии храмов и своими ногами сюда пришли 1310 просителей. Год спустя заявлений было на 955 больше, а число просителей увеличилось почти на 700 человек. Воцерковившись в лагере, люди хотели и дальше исповедовать свою веру.
В основу «церковной реформы» Хрущева легло и желание контролировать экономическую и хозяйственную деятельность Церкви.
– В чем отличие хрущевской «церковной реформы» от предшествующих гонений на Церковь?
– Особенностью этого периода было желание властей поступать «строго по закону». Еще в июле 1954 года выходит постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», где осуждаются «многие партийные, профсоюзные, комсомольские организации», которые «не уделяют необходимого внимания научно-материалистическому воспитанию трудящихся и особенно молодежи». Фактически авторы документа призывают вернуться к довоенной модели отношений с Церковью.
Первым на постановление откликнулся архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), который попросил патриарха Алексия (Симанского) немедленно созвать Архиерейский собор для обсуждения этой ситуации. Другие архиереи прямо говорили о приближении гонений.
Действительно, суть хрущевской «церковной реформы» была в возвращении довоенного законодательства.
До 1943 года Церковь жила по постановлению «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года. Вся деятельность православных была ограничена только возможностью для священника совершать литургию в храме. Все остальное было запрещено.
5 января 1943 года телеграмма Сталина митрополиту Сергию с благодарностью за патриотическую позицию и разрешением открыть счет для сбора денег de facto возвращает Церкви статус юридического лица, и начинается сбор средств танковую колонну имени Дмитрия Донского.
Постановлениями Совета народных комиссаров от 22 августа 1945 года и 28 января 1946 года церковным организациям предоставлялось ограниченное право юридического лица. Им разрешалось приобретение транспортных средств, покупка в собственность домов, новое строительство. Советы народных комиссаров союзных республик обязывались помогать верующим с материально-техническим снабжением и выделением стройматериалов.
– Что стало непосредственным поводом к началу атаки на верующих?
– Для того, чтобы начать «церковную реформу», нужен был человек, который заявит о нарушении советского законодательства в области религии. Им стал секретарь центрального комитета партии Молдавии Дмитрий Ткач, который 5 марта 1959 года направил письмо в ЦК, где описывал нарушения советского законодательства о культах. Автор послания считал, что к 1957 году деятельность Совета по делам Русской Православной Церкви фактически не давала финансовым органам проверять религиозные организации, и все это усиливало влияние Церкви и религии на население. Дмитрий Ткач предлагал отменить документы 1945-46 годов и вернуться к практике постановления 1929 года.
– За сколько лет Н.С. Хрущев собирался решить ситуацию с Церковью, и какие шаги его «церковной реформы» были наиболее болезненными для Церкви?
– Вся хрущевская «церковная реформа» должна была завершиться к 1970 году, и на первом этапе Хрущев хотел сильно ограничить возможности верующих. В январе 1945 года на Поместном соборе настоятелю возвращалось право принимать хозяйственные решения. По закону от 1929 года община нанимала священника только для совершения литургий.
В основу «церковной реформы» легло два документа – 13 января 1960 года «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах».
Годом позже выходит постановление «Об усилении контроля за деятельностью Церкви». Смысл первого документа был в возвращении к закону от 1929 года. Для этого постановление 1961 года отменяло все документы, принятые в годы войны и в послевоенное время.
«Церковная реформа» сводилась к шести пунктам и предполагала:
«1) коренную перестройку церковного управления, отстранения духовенства от административных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях, что подорвало бы авторитет служителей культа в глазах верующих;
2) восстановление права управления религиозными объединениями органами, выбранными из числа самих верующих;
3) перекрытие всех каналов благотворительной деятельности Церкви, которые ранее широко использовались для привлечения новых групп верующих;
4) ликвидация льгот для церковнослужителей в отношении подоходного налога, обложение их как некооперированных кустарей, прекращение государственного социального обслуживания гражданского персонала Церкви, снятие профсоюзного обслуживания;
5) ограждение детей от влияния религии;
6) перевод служителей культа на твердые оклады, ограничение материальных стимулов духовенства, что снизило бы его активность».
Я позволю себе прокомментировать четвертый пункт постановления. Духовенство всегда платило высокие налоги: как нетрудовые элементы, как кустари, как лица свободных профессий (в послевоенный период). Реформа вновь возвращает к налогообложению как некооперированных кустарей.
Не менее важны слова про социальное обслуживание. Работники свечных лавок, сторожа, алтарники – все они имели трудовые книжки, были членами профсоюза. С 1961 года они лишались всех этих прав. Это было страшно.
Во времена Хрущева человек мог не работать не больше месяца – у человека пропадал весь трудовой стаж, и людей могли судить за тунеядство. Требование «оградить детей от влияния религии» тоже приводило к тяжелым последствиям на местах. В Куйбышевской области, например, местные власти массово лишали верующих родительских прав.
Перевод священнослужителей на твердые оклады также нанес удар про Церкви – теперь священнику не выгодно быть активным. Чтобы он ни сделал, он получит лишь зарплату, из которой сразу вычтут большие налоги.
За историю ХХ века государство впервые так глубоко и цинично намерелось влезать во внутренние дела Церкви, поэтому было рекомендовано многие действия проводить «церковными руками».
18 июля 1961 года Архиерейский собор отстранил священнослужителей от управления приходом, и это решение смог отменить только в 1988 году Поместный Собор. Все последующие десятилетия Церковь пыталась преодолеть страшнейшее политическое давление.
18 июля в своей речи на Архиерейском соборе патриарх Алексий (Симанский) дает Церкви пути преодоления этого кризиса: «Умный настоятель, благоговейный совершитель богослужений и, что весьма важно, человек безукоризненной жизни всегда сумеет сохранить свой авторитет в приходе. И будут прислушиваться к его мнению, а он будет спокоен, что заботы хозяйственные уже не лежат на нем и что он может всецело отдаться духовному руководству своих пасомых…»
– Насколько сильно пострадала Церковь от действий Хрущева?
Последствия «церковной реформы» лучше всего отражает статистика. В 1960 году было 13008 православных приходов. К 1970 их оставалось 7338. Прекратили свою деятельность 32 православных монастыря, а монашествующих осталось 1200 человек
Интересно отметить и такой факт. В 1961-62 годах в отчетах Совета по делам религии можно было найти заявления о «контроле над деятельностью Церкви», но реальность выглядела иначе. Там, где архиерей мог найти общий язык с уполномоченным по делам религий, там епархия могла жить, хотя это стоило огромных внутренних усилий.
– Можно ли назвать Никиту Сергеевича Хрущева классическим атеистом, или его нужно считать более сложной фигурой?
– Есть только одно письмо итальянского гуманиста и мэра Флоренции Джорждо Ла Пира о том, что в молодости Хрущев почитал Пресвятую Богородицу: «Уважаемый господин Хрущев! От всего сердца желаю Вам скорейшего выздоровления. Вы знаете, и я уже писал Вам об этом несколько раз, что я всегда молился Мадонне, нежной Матери Христа, к Которой Вы с юношеского возраста относились с такой любовью и такой верой, чтобы Вы могли стать подлинным создателем “всеобщего мира” в мире». Возможно, у мэра Флоренции и Никиты Сергеевича Хрущева был какой-то личный разговор, где Хрущев упомянул о своей молитве к Богородице в молодости, но никаких документальных подтверждений этому больше нет.
– Какую роль в хрущевских гонениях играл экономический фактор?
– Конечно, если просто посмотреть на суммы пожертвований, которые отправляли верующие, например, в Почаевскую лавру, то итоговая сумма может показаться большой, но если вспомнить, какие Церковь платила налоги, то доход будет очень скромным. Власть боролась со свечными предприятиями Церкви, которые появились в 1943 году после встречи Сталина с православными иерархами. Отпускная цена на свечи была поднята со ста до двухсот рублей за килограмм, а в храмах запретили повышать цены на свечи. Этот налог был введен задним числом, и многие епархии оказались должны государству. Но в целом экономическое удушение Церкви не было главным мотивом «церковной реформы» Хрущева. Тем более, что до 80 процентов денег, которые были в Церкви уходили на налоги и перечисления в различные фонды. Храмам практически ничего не оставалось.
– 6 декабря 1959 года в газете «Правда» было опубликовано письмо бывшего протоиерея и преподавателя ЛДА Александра Осипова, где он отрекался от веры. Каковы были причины отступничества и мотивы ренегатов?
– Я не знаю. Могу сказать лишь про Александра Осипова – он был долгие годы сексотом. Все отрекались от Церкви добровольно. Их никто не неволил, не было никакого принуждения. Все эти отступники плохо кончили даже в рамках человеческого успеха. Им не давали никаких особых постов.
– 16 февраля 1960 года на заседании Конференции советской общественности за разоружение патриарх Алексий (Симанский) выступил с речью, в которой говорил об особой роли Русской Православной Церкви в истории России. Какой практический смысл был в этом выступлении, не было ли оно напрасным?
– Здесь важно понимать, что перед этим выступлением патриарх Алексий (Симанский) говорил с председателем Совета по делам Русской Православной Церкви Григорием Карповым. Интересна эволюция этого человека.
С 1943 года он был рядом с архиереями, и это время не прошло для него даром.
21 февраля 1960 года, через пять дней, после выступления патриарха Карпов был уволен на пенсию, он знал о своей скорой отставке и дал свое согласие на это выступление патриарха Алексия, поскольку у них были очень хорошие человеческие взаимоотношения.
Интересно окончание этой речи, которую услышали многие люди и получили надежду на то, что верующие переживут и эти гонения: «Что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его».
Одной из самых известных жертв хрущевских гонений стал митрополит Николай (Ярушевич). Как Вы оцениваете роль этого иерарха в истории Церкви и насколько обоснованы предположения о том, что митрополит Николай умер не без помощи других людей?
– У патриарха Алексия и митрополита Николая были довольно сложные отношения в означенные годы, отставка митрополита Николая (Ярушевича) с поста председателя ОВЦС МП была вынужденной, как и его последующее отстранение с кафедры.
Вскоре первый председатель Отдела внешних церковных сношений умер при странных обстоятельствах, приходили даже телеграммы от верующих с просьбой представить доказательства о том, что митрополит Николай не был отравлен.
Что касается оценки его личности. Это был один из выдающихся архиереев ХХ века. Как и патриарх Алексий, митрополит Николай прожил долгую и трудную жизнь, и они правильно и глубоко оценивали то, что происходило в стране. Во многом он был прагматиком, и использовал любую возможность для укрепления Церкви даже в тяжелейших условиях.
Именно так он подходил и к своей деятельности на посту председателя ОВЦС МП. Вообще международная деятельность Церкви в эти годы давала потрясающие результаты. В условиях «холодной войны» именно церковные каналы стали той дорогой, по которой могли выстраиваться отношения между странами. Митрополит Николай всегда называл себя сыном своей страны, которую очень любил. Эта гражданская позиция была присуща и его преемнику.. Одним из условий отправки нашей делегации на II Ватиканский собор было отсутствие выступлений, порочащих СССР. Это пример достойного отношения к своей стране даже в тяжелейших условиях хрущевской «церковной реформы».
Митрополит Николай был замечательным проповедником, об этом говорят даже пометки на полях его проповедей, оставленные Карповом и другими работниками Совета по делам Русской Православной Церкви. Люди, далекие от Церкви, чувствовали после слов владыки Николая что-то очень светлое и ясное. Еще при его жизни в «Журнале Московской патриархии» публиковались его потрясающие проповеди. Как у любой яркой личности, у него было и много друзей, и много недоброжелателей. Но митрополит Николай вместе с патриархами Сергием и Алексием был одним из трех столпов того периода в истории Церкви. Митрополит Николай нес тяжелейший крест, и держал в голове и сердце множество вещей.
– Жесточайшие гонения Сталина на Церковь не достигли своей цели. По данным переписи 1937 года значительная часть отвечавших называли себя верующими. Хрущевские гонения сопровождались усилением атеистической пропагандой, развитием образования. Какие гонения были «эффективнее» хрущевские или сталинские?
– Это совсем разные эпохи. Хрущевская «церковная реформа», как мне кажется, нанесла больший духовный урон Церкви, чем сталинские гонения. В 30-годы на крови мучеников вырастали новые поколения верующих.
В 60-е годы появляются уже совсем другие люди и в Церкви, и в государстве. Эпоха Хрущева была одновременно более жесткой и более «размытой» для общества, « шестидесятники» ее не заметили, воцерковлялись уже позже На самом деле Хрущев боялся «оттепели» и не хотел ее, боясь, что она вызовет наводнение, которое он не сможет контролировать и которое затопит его.
АНТИРЕЛИГИОЗНЫЕ КАМПАНИИ, комплекс мероприятий советской власти в 1917 - конце 1930-х гг., направленный на устранение церкви из сфер гражданской и государственной жизни и прекращение деятельности всех конфессий.
В 1917-18 гг. первыми декретами советской власти был осуществлен ряд мер, направленный на отделение церкви от государства. Хотя эти меры были направлены в первую очередь против Русской православной церкви (число немцев, исповедовавших православие было крайне невелико), ими оказались затронуты все конфессии, существовавшие на территории бывшей Российской империи, в т. ч. вероисповедания, считавшиеся традиционно «немецкими»: и его направления, такие как , меннонитство (см. ), адвентизм (см. ) и др., а также Римско-католическая церковь, к которой принадлежало ок. 25% российских немцев. Согласно Декрету о земле (от 26 октября 1917) монастырские и церковные земли объявлялись всенародным достоянием. Декретами ВЦИК и Совнаркома «О расторжении брака» (16 декабря 1917) и «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» (18 декабря 1917) церковный брак, наряду с обязательным гражданским, признавался частным делом брачующихся, регистрационные книги браков, рождений и смерти по обрядам каких бы то ни было вероисповедных культов передавались в городские, уездные и волостные земские управы, дела о расторжении браков, проводящиеся в духовных консисториях различных исповеданий, подлежали передаче в местные окружные суды. Приходам было запрещено вести церковные записи на немецком языке.
Декретом «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» религия провозглашалась частным делом каждого гражданина, церковь отделялась от государства (ст. 1), что подразумевало: исключение из всех официальных актов всякого указания на религиозную принадлежность или непринадлежность граждан; обеспечение «свободного исполнения религиозных обрядов... постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и Советской Республики» (ст. 5); отмена религиозной клятвы или присяги (ст. 7); ведение актов гражданского состояния исключительно гражданской властью (ст. 8); отделение школы от церкви (запрет на преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях); подчинение всех церковных и религиозных обществ общим положениям о частных обществах и союзах (ст. 10); лишение церковных и религиозных обществ права владеть собственностью, отсутствие у них прав юридического лица (ст. 12); все имущества существовавших в России церковных и религиозных обществ объявлялись народным достоянием, здания и предметы культа отдавались в бесплатное пользование религиозных обществ по постановлениям местной и центральной государственной власти (ст. 13).
Приходские школы и гимназии были подчинены Наркомату просвещения, в результате чего только Евангелическо-лютеранская церковь лишилась св. 1 тыс. церковных школ. Издательства, типографии, благотворительные учреждения (школы для глухонемых, дома престарелых, дома сирот и т. п.) перешли в ведение советских органов власти. Одновременно были конфискованы банковские вложения религиозных обществ. Постановлением СНК от 30 марта 1918 г. кредиты специальных средств (т. н. церковные суммы) были закрыты, а суммы зачислены в казну. Принцип отделения церкви от государства был закреплен в Конституции РСФСР (принята 5-м Всероссийским съездом советов 10 июля 1918), монахи и духовные служители церквей и религиозных культов лишались избирательных прав (разд. 4, гл. 13, ст. 65).
Однако на практике все конфессии испытывали противоправное вмешательство со стороны государства. Делами религиозных организаций в разные годы занимались следующие органы власти Советского государства: Ликвидационный отдел по проведению в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (1918-24) и Отдел культа (1923-24) при Народном комиссариате юстиции; в 1921-38 гг.- органы ВЦИК: Секретариат по делам культов при председателе ВЦИК (1924-29), Постоянная комиссия по вопросам культов при Президиуме ВЦИК (1929-34), Постоянная комиссия по культовым вопросам при Президиуме ВЦИК (1934-38), а также Специальный церковный отдел в НКВД (1938-43).
В середине 1918 г. начались массовые гонения против религиозных организаций, сопровождавшиеся антирелигиозной пропагандой в печати: проводились описи и конфискации церковных имуществ, закрывались духовные учебные заведения, начались показательные суды и расстрелы духовенства. В 1919 г. был арестован архиепископ Могилевской католической епархии барон фон Ропп, находясь в тюрьме, покончил жизнь самоубийством генерал-суперинтендент Московской евангелическо-лютеранской консистории П. Виллигероде. Согласно распоряжению Наркомата юстиции церковно-приходские советы обязывались сообщать в государственные органы власти все сведения о лицах, над которыми совершались религиозные обряды; протестантские и католические священнослужители должны были сообщать сведения о конфирмантах; срок предконфирмационного обучения молодежи сокращался.
А. к. вызвала многочисленные протесты со стороны международных религиозных организаций. 24 марта 1918 г. нарком Иностранных дел Г. В. Чичерин направил кардиналу Каспари (в ответ на его телеграмму от 12 марта 1919) сведения об арестованных католиках, однако заявил об отсутствии гонений на церковь в РСФСР. Осенью 1918 г. руководство Евангелическо-лютеранской церкви направило в СНК РСФСР ряд обращений с ходатайством о приостановке проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства, ссылаясь на условия Брестского мира. С аналогичной просьбой к советскому правительству обратилась Римско-католическая церковь. В 1919 г. руководство Римско-католической церкви в РСФСР направило властям меморандум («Историческая записка об отделении церкви от государства в большевистской России»), в котором были подвергнуты критике основы советского законодательства о религии и церкви. (Данный документ послужил одним из доказательств обвинения при рассмотрении Коллегией Верховного суда 21-26 марта 1923 г. дела о контрреволюционной организации петроградского духовенства).
Согласно «Правилам о еженедельном выходном дне и о наименовании и количестве других праздников» (опубликованным в «Известиях ВЦИК» 5 декабря 1918) число религиозных праздников было ограничено десятью в год. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 9 февраля 1925 г. число нерабочих религиозных дней сокращено до 8-ми, с 1929 введен запрет на их празднование. Духовные лица привлекались к всеобщей трудовой повинности, переносилось время проведения богослужения при совпадении его со временем общественно-полезных работ (разъяснение 5-го Отдела Наркомюста от 8 апреля 1920). Служители культа, как имеющие «нетрудовой заработок» и занимающиеся «непроизводительным трудом», не могли пользоваться «полными гражданскими правами» (разъяснение 5-го Отдела Наркомюста от 14 апреля 1920). Именно в 1918-20 эмигрировала большая часть немецких священнослужителей.
С началом в 1921 г. голода в Поволжье религиозными организациями страны была организована помощь голодающему населению, несмотря на это церкви подверглись насильственному изъятию имущества под предлогом сокрытия ценностей в период борьбы с голодом (Декрет ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих» от 23 февраля 1922). Итогом кампании стало ослабление экономического положения церкви.
Новый виток А. к. последовал в январе - марте 1923 г.: «Методы, формы, тактика антирелигиозной работы определяются всей совокупностью боевой обстановки... Необходима решительная борьба «против попа», называется ли он пастором, раввином, патриархом, муллой или папой...» (И. И. Скворцов-Степанов). Последовало широкое развертывание антирелигиозной пропаганды в периодической печати, массовый выпуск антирелигиозных брошюр (св. 25 названий), нарушение богослужений, инсценировка богохульных судебных процессов.
21-26 марта 1923 г. в Москве состоялся показательный судебный процесс над главой Римско-католической церкви в СССР архиепископом Яном Цепляком и 13 католическими священниками по делу о церковных ценностях и контрреволюционной пропаганде (прелат Буткевич и Цепляк приговорены к расстрелу, последний, благодаря вмешательству международных религиозных и общественных организаций, в апреле 1924 выслан в Польшу). В апреле 1923 г. в газете «Правда» (по поводу процесса католического духовенства) была опубликована статья о необходимости вынести приговор над папой Римским, которая послужила началом кампании по инсценировке (на комсомольских «красных пасхах», в пролетарских клубах) суда над папой Римским.
В результате гонений число католических и лютеранских священнослужителей к середине 1920-х гг. сократилось более чем в 2 раза. В 1924 г. осталось ок. 80 (из 200) лютеранских пасторов немецкой национальности.
В апреле - июле 1923 г. все религиозные общества обязали пройти перерегистрацию в губернских или областных исполкомах (Инструкция о порядке регистрации религиозных обществ от 27 апреля 1923 по реализации постановления ВЦИК от 3 августа 1922). Циркуляром ВЦИК № 206/16 от 8 августа 1923 г. духовенству было отказано в праве быть членами профсоюзов и жилтовариществ; на священнослужителей не распространялось социальное страхование, они не могли вступать в ряды ВКП(б) (Постановление СНК от 21 января 1921), получать пенсию по старости, их дети не допускались к обучению в высших учебных заведениях.
Органами советской власти поддерживались разного рода оппозиционные течения в среде той или иной конфессии (см., например, ).
Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» функции церкви ограничены «удовлетворением религиозных потребностей верующих в молитвенном здании»; без разрешения властей религиозным объединениям запрещалось проводить общие собрания (ст. 12), созывать съезды и совещания (ст. 20), издавать религиозную литературу, организовывать кассы взаимопомощи и заниматься благотворительностью (ст. 17). Вслед за тем на 14-м Всероссийском съезде Советов (май 1929) была изменена ст. 4 Конституции РСФСР, гарантировавшая ранее «свободу религиозной и антирелигиозной пропаганды», а отныне - «свободу религиозных исповеданий и антирелигиозную пропаганду». Основные задачи по борьбе с религией были определены на 2-м Съезде воинствующих безбожников (июнь 1929). В 1929-30 гг. по стране прокатилась волна арестов и осуждений священнослужителей всех конфессий (по официальным данным, направленным М. М. Литвиновым в Министерство иностранных дел Германии, в 1931 г. в СССР в лагерях особого назначения находилось 32 евангелическо-лютеранских и 33 католических священнослужителя немецкой национальности; германская сторона внесла в список еще 32 фамилии). С лета 1929 г. приобрело массовый характер закрытие храмов и молитвенных домов, а также религиозных изданий (например, журнал Евангелическо-лютеранской церкви «Наша Церковь» и др.), духовных учебных заведений (лишена здания Евангелическо-лютеранская семинария при церкви Св. Анны в Ленинграде, к началу 1930 большинство ее студентов и преподавателей подвергнуты административной высылке, а в 1935 семинария закрыта). Рядом постановлений и циркуляров органов партийной и советской власти продолжалось ограничение деятельности духовенства. Постановлением Президиума ЦИК СССР (декабрь 1929) «О регулировании колокольного звона в церквах» был ограничен, а в ряде мест запрещен колокольный звон, началось снятие колоколов с церквей. Храмы перестраивались под склады, гаражи или просто отдавались на слом, как не соответствующие требованиям социалистической архитектуры. В марте 1931 г. Наркомат юстиции издал постановление, которым разрешил изъятие из церквей дефицитного строительного материала.
Религиозные гонения в СССР вызвали в 1930 г. протесты международных церковных организаций. В феврале 1930 г. председатель СНК А. И. Рыков в ответ на письмо папы Римского Пия XI направил послание генеральному викарию, в котором официально опроверг наличие религиозных преследований в СССР.
В мае 1932 г. было объявлено о проведении «безбожной пятилетки»: согласно планам правительства к 1 мая 1937 г. «имя Бога должно быть забыто» на всей территории СССР. С 1933 г. духовенство фактически было поставлено перед необходимостью действовать нелегально (странствующие священники, организация молитвенных собраний в частных домах и т. п.). В 1937 антирелигиозные кампании возглавлял нарком внутренних дел Н. И. Ежов. Последовали массовые аресты духовенства и закрытие последних храмов. В 1917-37 гг. было закрыто ок. 1200 церквей и молитвенных домов Евангелическо-лютеранской церкви, более 4200 католических церквей (например, на Украине осталось 3% дореволюционного числа храмов). Из 350 лютеранских пасторов более 130 были арестованы, из них ок. 40 расстреляны или умерли в заключении; св. 100 чел. эмигрировали. К концу 30-х гг. Евагелическо-лютеранская и Римско-католическая церкви в СССР прекратили свое существование; были ликвидированы также руководящие органы меннонитов, баптистов и других протестантских направлений. Официально перестали именоваться верующими ок. 1 млн. немцев-лютеран (1923) и ок. 11 млн. католиков. Возрождение церковных общин у российских немцев началось лишь во 2-й половине 1950-х гг.
Лит. : Персиц М. М., Отделение церкви от государства и школы от церкви в СССР, М., 1958; Валентинов А., Религия и церковь в СССР, М, 1960; Александров Ю. А., Декрет о свободе совести, М., 1963; Шахнович М. И., Коммунизм и религия, Л., 1966; Алексеев В. А., Иллюзии и догмы, М.,1991;Одинцов М.И., Государство и церковь 1917-1938, М., 1991; Evangelische Christen in der Sowjetunion, Berlin, Moskau, 1947; Gutsсhe W., Religion und Evangelium in Sowjetrußland zwischen zwei Weltkriegen 1917-1944, Kassel, 1959; Maurer H., Die evangelisch-lutherische Kirche in der Sowjetunion 1917-1937, в кн.: Kirche im Osten, Bd. 2, Stuttgart, 1959; Kahle W., Geschichte der evangelisch-lutherischen Gemeinden in der Sowjetunion. 1917-1938, Leiden, 1974; Gabriel A., Geschichte der Kirche Osteuropas im 20. Jahrhundert, Paderborn-München-Wien-Zürich, 1992; Stricker G., Religion in Rußland. Darstellung und Daten zu Geschichte und Gegenwart, Gütersloh, 1993; Das Gute behaltet. Kirchen und religiöse Gemeinschaften in der Sowjetunion und ihren Nachfolgestaaten. Herausgegeben von H.-J Diedrich, G. Stricker, H. Tschörner, Erlangen, 1996.
О. Лиценбергер (Саратов).
August 21st, 2018 , 11:08 pm
Ольги Васильевой - будущего министра образования РФ - посвящена хрущёвской церковной политике.
В статье есть богатый фактический материал не только о хрущёвском, но и о сталинском периоде.
Ольга Васильева. Государственно-церковные отношения хрущевского периода
О конце 1950-х - начале 60-х годов, вошедших в историю как период «хрущевских» гонений на Церковь, за последнее десятилетие написано много серьезных исследований, раскрывающих политические и экономические аспекты этой кампании.
В этот период, наполненный драматизмом, советское руководство в кратчайшие сроки спешило решить религиозную проблему в стране. Говоря о политических аспектах, авторы указывают и на желание построить в СССР общество, коммунистическая идеология которого, освободившаяся от сталинского наследия, еще смогла бы проявить себя, что, в свою очередь, исключало возможность любой духовной альтернативы, особенно религиозной.
Отмечалось, что определенная часть советского общества относилась индифферентно к масштабам кампании, а демократически настроенные «шестидесятники» считали, что в СССР может быть построено справедливое, социально ориентированное государство, где христианству не будет места. Важную роль сыграли и кадровые перестановки. К Е.А. Фурцевой, Л.Ф. Ильичеву, и ранее выражавшим недовольство прежним государственно-церковным курсом, прибавилась ретивая молодежь - А.Н. Шелепин, В.Е. Семичастный, А.И. Аджубей. Комсомольские вожаки стремились к решительной борьбе с Церковью, предлагая ликвидировать ровное отношение с ней как сталинское наследие. А сам «волюнтарист-романтик» Н. Хрущев считал, что в период перехода СССР к предкоммунистическим отношениям распространение научных знаний и изучение законов природы не оставляет места для веры.
Власть не могла не учитывать также и значительно выросшую религиозность вышедших на свободу узников ГУЛАГа. Изживание страха привело к активизации верующих. (Так, в 1955 году в Совет по делам Русской православной церкви поступило 1310 ходатайств и обратилось 1700 просителей об открытии храмов, а в 1956 году было на 955 ходатайств и 599 просителей больше1.)
Важнейшей причиной изменения курса стала и экономическая. Именно жесткий контроль за финансовой деятельностью Церкви ляжет в основу «церковной реформы», речь о которой пойдет ниже.
Практически весь комплекс причин прослеживается сквозь призму жизни и деятельности Председателя Совета по делам Русской православной церкви Г.Г. Карпова. Метаморфоза, происшедшая с ним в период с 1953 по 1958 год, - наглядный пример того, что люди, пришедшие к власти после смерти И. Сталина, не только не учли послевоенный опыт государственно-церковных отношений, но и сознательно искоренили все, что о нем напоминало.
Отчет Г. Карпова на имя Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева «О состоянии русской православной церкви на 1 января 1953 года» очень обстоятелен. Составлен, как и все предыдущие, в спокойном, деловом тоне. На 1 января в СССР «на регистрации состояли 10 891 церковь и 2617 молитвенных домов, из которых 1455 являлись приписными к другим церквям и не имели своего штатного духовенства и исполнительных органов»2.
На 1 января 1953 года в Русской церкви было 59 архиереев, без учета находившихся за границей, 12031 священник и 1150 дьяконов составляли ее клир3. Но эти показатели были меньше, чем в 1952 году. Причину Г. Карпов определил как естественную убыль: «За 1952 год из состава духовенства выбыло по причине смерти 619 человек, а вновь посвящено - 316 человек и возвратились из заштата 80 человек»4. Такое положение экзарх Украины митрополит Иоанн (Соколов) в одной из бесед с уполномоченным Совета по республике охарактеризовал так: «У нас в церкви с кадрами катастрофическое положение, нет священников, и взять их негде»5.
Но, несмотря на эти проблемы, как позитивный момент были отмечены внешнеполитические мероприятия Церкви, самыми важными из которых стали:
2. Составление и утверждение штатов и сметы на содержание Духовной миссии в Иерусалиме, выработка Положения о миссии, инструкций для работников миссии.
3. Подготовка материалов о положении русских монастырей на Афоне для предъявления претензий со стороны Русской и других церквей к греческому правительству и Константинопольскому патриарху.
4. Предъявление Московской патриархией претензий Вселенскому патриарху по вопросам Финляндской и Польской церквей, по заграничным эмигрантским формированиям, настроенным враждебно к Московской патриархии, но поддерживаемым Вселенским патриархом6.
Заканчивался отчет рекомендацией по дальнейшему расширению заграничных связей Церкви.
Стабильность в церковной жизни, о которой докладывал Г. Карпов, менее всего устраивала власть. В марте 1954 года заведующие отделами пропаганды и науки ЦК совместно подготовили на имя Н. Хрущева докладную записку «О крупных недостатках в естественно-научной, антирелигиозной пропаганде»7. Того не надо было ни в чем убеждать. Никита Сергеевич имел большой опыт антицерковной работы. Он был организатором так называемой «ликвидации унии» в 1946 году, за которой последовало «добровольное» воссоединение греко-католиков с Московской патриархией (отголоски этих событий принесли много горя православным на Украине в начале 90-х годов). Кроме этой масштабной акции, он участвовал в 30-е годы в закрытии и уничтожении храмов Киева и Москвы.
Историки-исследователи, называя его «революционным романтиком», отстаивают положение, что Хрущев искренне верил в возможность скорого построения коммунизма, в котором не должно было быть места «религиозным предрассудкам». В это верится с трудом. Забегая вперед излагаемых событий, приведу яркий пример. В августе 1959 года Москву посетил известный итальянский гуманист мэр Флоренции Джорджо Ла Пира. Он был принят Н. Хрущевым, затем неоднократно писал советскому лидеру. И в одном из писем, датируемом 14 марта 1960 года, можно прочесть следующее: «Уважаемый господин Хрущев, от всего сердца желаю Вам скорейшего выздоровления. Вы знаете, я уже писал Вам об этом несколько раз, что я всегда молился Мадонне, нежной матери Христа, к которой Вы с юношеского возраста относились с такой любовью и такой верой, чтобы Вы могли стать подлинным создателем "всеобщего мира" в мире»8. (Это письмо не дошло до адресата, оно было задержано в советском посольстве в Италии и позже передано в МИД.)
Вряд ли Ла Пира стал бы придумывать это. Скорее всего, подобный разговор состоялся при их встрече. Важность этого факта - в дополнительных штрихах к портрету Н. Хрущева: рассуждать о вере и искоренять ее более искусно, чем в довоенные десятилетия, бороться со «сталинским наследием», оставаясь при этом человеком прежней системы по духу и плоти.
И таким был не он один. Выше уже говорилось о том, как новая эпоха отразилась на Г. Карпове. Так, уже в апреле 1954 года в своем письме в ЦК КПСС он будет просить «указаний о задачах Совета для данного времени и установках по практической работе»9, остро чувствуя приближение каких-то событий. И они последовали.
7 июля 1954 года ЦК КПСС принял постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», в подготовке которого активно участвовали М.А. Суслов, Д.Т. Шепилов и А.Н. Шелепин. Основная мысль документа - осуждение прежней «примиренческой» политики в «церковном вопросе». Предполагалось, по сути, вернуться к довоенным отношениям с Церковью. Звучали призывы к разоблачению «реакционной сущности и вреда религии» и к «наступлению на религиозные пережитки»10. Известно, что перед принятием постановления В. Молотов предупреждал Н. Хрущева, что оно «поссорит нас с духовенством и верующими, принесет массу ошибок». На это последовал ответ: «Будут ошибки - исправим»11.
Первыми на постановление откликнулись архиереи Русской церкви. Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) обратился к патриарху Алексию с просьбой созвать собор для обсуждения создавшегося положения, митрополит Ленинградский Григорий (Чуков) выступил перед студентами духовных школ, публично подвергнув резкой критике происходящее. Призывы к мученичеству зазвучали из уст владыки Вениамина.
Часть членов Президиума ЦК - В. Молотов, Г. Маленков, К. Ворошилов, участвовавшие в сталинской политике «нового курса» 1943-1953 годов в отношениях с Церковью, также выступали против таких резких антирелигиозных атак, считая, что они приведут к нежелательным для страны последствиям. Политическая борьба за власть еще не закончилась, и Хрущев со своими сторонниками вынужден был отступить. Но ненадолго. Уже в отчете Г. Карпова за 1956 год прозвучат горькие слова, отражающие новые процессы в государственно-церковной политике.
«На 1-е января 1956 г. в Советском Союзе состоит на регистрации 13 463 православных церквей и молитвенных домов, из них собственно типовых православных церквей - 10 844 и молитвенных православных домов 2 619.
Эти цифры, как абсолютно точные данные Совета, не для печати и не для пользования в пропагандистских целях, т.к. для заграницы и вообще для пользования ими мы и церковь даем всегда (с 1944 г.) совершенно другие цифры (выделено Карповым. - О.В.).
Если мы общие цифры 1956 г. сравним с данными на 1-е января 1950 г., то уменьшение общего количества церквей и молитвенных домов составит 938 точек (по точным данным). Если мы сравним уменьшение количества церквей с тем, что было ко дню окончания войны (1945 г.), то уменьшение составит, примерно, на две с половиной тысячи точек. По сравнению с данными на 1.1.1955 г. - увеличение на несколько десятков за счет восстановления учета и воссоединения униатов»12.
Изменения коснулись и численности белого духовенства: «...диаконы, протодиаконы, священники и протоиереи на 1-е января 1956 года составляют 12 151 человек, т.е. на 1500 человек меньше, чем это было на 1 июля 1949 года»13.
Что касается возраста духовенства, то цифры были такие: среди 82 архиереев Русской православной церкви 62,2 % старше 60 лет, «в том числе 14 человек в возрасте старше 75 лет, моложе 50 лет только 5 архиереев. Среди священников 64 % были старше 55 лет»14.
По сравнению с послевоенными годами почти вдвое уменьшилось количество монастырей: «Если в 1945 году мы имели в СССР 101 православный монастырь, то сейчас всего 57 монастырей и 9 скитов и в них монашествующих 4570»15.
Но, несмотря на тревожные симптомы в государственно-церковных отношениях, и Г.Г. Карпов, и большинство сотрудников совета пытались противостоять ситуации. Так, в мае 1957 года, выступая перед уполномоченными, Председатель Совета по делам Русской православной церкви подчеркнул, что главное - «...обеспечить стойкие нормальные отношения между государством и церковью»16.
Ни он сам, ни его примиренческая позиция не устраивали власть давно. С середины 1957 года начинается подготовка смещения Г. Карпова с поста председателя. В январе 1958 года в совет приходят новые сотрудники. После знакомства с ними патриарх Алексий в разговоре с Управляющим делами патриархии протопресвитером Н.Ф. Колчицким говорил с тревогой: «Я думаю, что это подготовка к уходу Карпова с должности председателя - это крайне нежелательно... Новым товарищам, вероятно, будет трудно работать, так как они, наверное, были активны в антирелигиозной работе»17.
Годом позже, в январе 1959 года, состоялось закрытое собрание коммунистов Совета по делам Русской православной церкви. На нем звучала резкая критика в адрес Г. Карпова, он был назван главным виновником «ошибок и извращений» (сам председатель отсутствовал из-за болезни сердца).
Вся предыдущая деятельность совета в очередной раз была оценена как примиренческая и пособническая. В вину ставилось все: и поддержка ходатайств об открытии храмов, и ограничение их ликвидации, и льготное налогообложение духовенства по инициативе совета.
Затем против Г. Карпова была разыграна комбинация с участием секретаря ЦК КП Молдавии Д. Ткача и уполномоченного по республике П.Н. Роменского, которой суждено было стать последним штрихом в деле смещения Г. Карпова. Молдавские руководители желали уточнить доходы духовенства и выступили за отмену права Церкви приобретать транспортные средства для «нужд и обслуживания церковных органов». В письме от 5 марта 1959 года, адресованном в ЦК партии, Д. Ткач писал: «Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 22 августа 1945 года № 2137-546-е и от 28 января 1946 г. № 232-101-е церковным организациям и религиозным организациям предоставлено ограниченное право юридического лица. Им разрешено приобретение транспортных средств, покупка в собственность домов и новое строительство зданий. В связи с этим Совнаркомы республик обязываются в планах материально-технического снабжения предусматривать выделение строительных материалов религиозным организациям»18. По мнению партийного лидера Молдавии, Председатель Совета по делам Русской православной церкви был всецело на стороне Церкви и в письме от «10 июля 1953 г. № 644-е уполномоченному по Молдавской ССР было в категорической форме предложено не чинить препятствий духовенству в приобретении автомобилей.
В другом его письме, от 2 октября 1958 года № 2034, содержатся такие указания, которые по существу закрывают доступ финансовым органам к документам, учитывающим доходы церковных организаций, и дают возможность последним уклоняться от обложения налогами»19.
Результат, по мнению Д. Ткача, был ошеломляющим: «Уполномоченный по делам Русской православной церкви при Совете Министров МССР, выполняя эти и подобные распоряжения, стал оказывать активную помощь церквам, монастырям в приобретении ими различных транспортных средств, сельскохозяйственных машин, электростанций, строительных материалов, тем самым способствовать расширению экономической деятельности религиозных организаций, обогащению духовенства, усилению влияния церквей и монастырей на население»20. Эти вопиющие факты не могли иметь место в социалистической Молдавии. И письмо с места (а сколько их было и сколько еще будет в истории Отечества XX века), подписанное Д. Ткачом, жестко выражало общественное мнение: «ЦК КП Молдавии просит Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза поручить Совету Министров СССР отменить постановление СНК СССР от 22 августа 1945 года № 2137-546-е и от 28 января 1946 года № 232-10-е, а также распоряжения председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР тов. Карпова от 10 июля 1953 года № 644/с и 2 октября 1958 года № 2034»21.
Этого удара Г.Г. Карпов уже не вынес. Он остался один на один с новой политической действительностью, которая, используя лозунг «борьбы со сталинизмом», уничтожала и позитивные явления, к которым, безусловно, относились государственно-церковные отношения послевоенного десятилетия. (К тому же и чувствовал он себя все хуже и хуже, очень болело сердце.)
6 марта 1959 года Карпов пишет письмо в ЦК КПСС на имя Фурцевой Е.А. с просьбой его принять. В письме звучит отчаяние, внутренний надлом. Он позволяет себе резкие слова в адрес духовенства. Но, даже будучи почти окончательно сломленным, Карпов продолжает отстаивать прежние принципы отношений с Церковью, подчеркивая их государственную важность:
ЦК КПСС, тов. Фурцевой Е.А.
Я обращаюсь к Вам, Екатерина Алексеевна, только потому, что Вы занимаетесь нашими вопросами.
По сложившимся обстоятельствам сегодня я обратился в ЦК КПСС с просьбой освободить меня от должности председателя Совета и предоставить пенсию.
В моей жизни еще не было такого тяжелого морального переживания. Тяжело было, когда мне в 1956 году был вынесен строгий выговор за нарушение революционной законности в 1937 году - ведь это было первое взыскание, но я осознал и пережил.
Четыре месяца тому назад я был потрясен неожиданной смертью моей жены.
Сейчас новое переживание - не так легко уйти на пенсию после 44-х лет работы (на заводе, во флоте, ВЧК-ОГПУ-МГБ и 16 лет руководителем Совета), но и это переживу, так как вопрос этот тоже личный.
Почти 16 лет надо было общаться с малоприятной средой, в которой развиты все человеческие пороки, но партия поставила для установления необходимых отношений между государством и церковью, для использования церкви в наших государственных интересах, и доверие надо было оправдать.
Могу смело заявить, что совесть моя чиста, что политических ошибок я в работе не допускал, а недостатки в работе были и есть, и, если их понимаешь, всегда быстро исправишь.
...Что я прошу? Я хотел бы, чтобы Вы лично или т. Суслов, или другой Секретарь ЦК КПСС приняли меня.
Личных вопросов в беседе касаться не буду. Я беспокоюсь за дело, которому отдал четвертую часть своей жизни, и после долгих и тяжелых размышлений, когда я подошел почти к грани потери управления собою, я решил обратиться к Вам, т.к. если я не выговорюсь, я никогда не поправлюсь, а главное, считаю своим долгом сказать Вам и Центральному Комитету свои соображения, так как вижу очень серьезные недоразумения, которые, если не поправить, могут привести к неправильным и нежелательным последствиям, а это не в интересах государства.
Карпов Г.Г. 22
(Но ни Фурцева, ни Суслов его не приняли, переложив встречу на заместителя Отдела пропаганды и агитации.)
Через восемь дней, 14 марта, он передает помощнику Фурцевой еще одно письмо. Там нет эмоциональных всплесков, оно обстоятельно и выдержанно, целиком посвящено отстаиванию принципов нормализации отношений государства и Церкви. Карпов подчеркивает внешнеполитические интересы страны, в осуществлении которых может принять участие Русская православная церковь:
Из 14 автокефальных православных церквей мира 9 церквей целиком поддерживают начинания Московской патриархии.
...Сейчас предполагается подготовить и провести в течение 1-2 лет Вселенский собор или Совещание всех православных церквей мира.
...Как же можно проводить эту работу... если мы будем... поощрять грубое администрирование по отношению к церкви и не реагировать на извращения в научно-атеистической пропаганде.
...Я считаю недопустимыми такие действия, как взрыв церковных зданий23.
В письме Г. Карпов отметил также недовольство духовенства массовыми фактами администрирования, сослался на размышления патриарха Алексия об отставке. И, оставаясь верным себе, вновь предложил сделать некоторые уступки - к примеру, «разрешить построить здание для Киевской духовной семинарии»24.
Он знал, что слишком мало времени у него оставалось и что люди, пришедшие к власти, в силу разных причин, включая и малообразованность, не понимают и не будут понимать роли Церкви в истории государства, ее значения в жизни общества. Даже подконтрольная советскому государству, она продолжала нести свою духовную миссию. Он понял это. И духовная роль в этом прозрении принадлежала выдающимся иерархам XX столетия, с которыми ему посчастливилось общаться: патриархам Сергию (Страгородскому) и Алексию (Симанскому), митрополитам Николаю (Ярушевичу) и Григорию (Чукову), архиепископу Луке (Войно-Ясенецкому) и многим другим, с кем сводила его жизнь.
Отставка Г. Карпова затянулась еще на год. За его спиной власть готовила «церковную реформу», рассчитанную на несколько десятилетий и основанную на изменениях самих основ деятельности Русской православной церкви.
Начало ее проведения связано с постановлением ЦК КПСС от 13 января 1960 года «О мерах по ликвидации нарушений духовенством Советского законодательства о культах».
Какие же статьи закона и когда нарушило советское духовенство?
Как известно, ленинский Декрет об отделении Церкви от государства от 23 января 1918 года и последующие инструкции Наркомюста по его проведению в жизнь предусматривали положение, по которому церковным имуществом могли распоряжаться религиозные общества.
«Положение об управлении Русской православной церковью», принятое Поместным собором 31 января 1945 года, отстранило прихожан от управления имуществом и денежными средствами, вернув эту прерогативу, как это и было прежде, настоятелю. «Положение» получило силу документа, утвержденного правительством (постановление Совнаркома было принято 28 января 1945 года)25.
Январское постановление 1960 года отмечало еще одно «нарушение» законодательства о культах: «Следует также отметить, что постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года "О религиозных объединениях" предоставило религиозным обществам право распоряжаться всем церковным имуществом, ведать наймом служителей культа. Однако вопреки этому закону во главе каждой приходской общины верующих был поставлен настоятель храма, назначаемый специальным архиереем.
Служители культа сосредоточили все руководство приходами в своих руках и используют это в интересах укрепления и распространения религии»26.
Как нарушение законодательства отмечалось также единоличное формирование настоятелями храмов «двадцаток и их исполнительных органов, развитие благотворительной деятельности, воспитание церковного актива в духе непослушания властям»27.
В постановлении ЦК КПСС от 13 января 1960 года подчеркивался и еще один момент, связанный с «узурпацией власти священнослужителями», - ослабление контроля за деятельностью духовенства и религиозных объединений.
А годом позже, 16 января 1961 года, Совет Министров СССР принял специальное постановление «Об усилении контроля за деятельностью церкви». Оно отменило все законодательные акты, принятые в годы Великой Отечественной войны и первое послевоенное десятилетие.
Эти два постановления стали «Правовой» основой «церковной» реформы, включавшей в себя шесть основных положений:
«1) коренная перестройка церковного управления, отстранение духовенства от административных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях, что подорвало бы авторитет служителей культа в глазах верующих;
2) восстановление права управления религиозными объединениями органами, выбранными из числа самих верующих;
3) перекрытие всех каналов благотворительной деятельности церкви, которые ранее широко использовались для привлечения новых групп верующих;
4) ликвидация льгот для церковнослужителей в отношении подоходного налога, обложение их как некооперированных кустарей, прекращение государственного социального обслуживания гражданского персонала церкви, снятие профсоюзного обслуживания;
5) ограждение детей от влияния религии;
6) перевод служителей культа на твердые оклады, ограничение материальных стимулов духовенства, что снизило бы его активность»28.
Идеологи «церковной реформы» отчетливо представляли себе, что «перестройка церковного управления» может оказаться делом «сложным и деликатным». Решение было найдено быстро: «Для того чтобы не вызвать каких-либо осложнений в отношениях между церковью и государством, многие мероприятия проводить церковными руками»29.
Так, само отстранение священнослужителей от финансово-хозяйственной деятельности в приходе, ключевое направление «реформы», было проведено по «государственной рекомендации» решением синода Русской православной церкви от 18 апреля 1961 года с дальнейшим утверждением его Архиерейским собором 18 июля 1961 года, постановление которого мог отменить только Поместный собор.
Большинство присутствующих на соборе епископов, понимая всю тяжесть этого решения, до конца не осознавало масштабов начавшихся гонений.
И слова святейшего патриарха Алексия, произнесенные им на соборе, на долгие годы стали путеводной нитью для служения русского священства в новых условиях существования Церкви в советском государстве: «Умный настоятель, благоговейный совершитель богослужений и, что весьма важно, человек безукоризненной жизни всегда сумеет сохранить свой авторитет в приходе. И приход будет прислушиваться к его мнению, а он будет спокоен, что заботы хозяйственные уже не лежат на нем и что он может всецело отдаться духовному руководству своих пасомых»30.
Эти слова-наставления давали силу противостоять лавине «церковной реформы», направленной в первую очередь на изменение всего строя церковной жизни и уничтожение порядка приходского управления. А само ее проведение планировалось на долгие годы.
Одним из первых мероприятий реформы стал единовременный учет всех религиозных объединений. При его проведении было «выявлено много бездействующих церквей, неиспользуемых молитвенных зданий, затухающих приходов. Совет принял меры по ликвидации практики субсидий таким приходам со стороны более сильных религиозных объединений и патриархии, что повлекло прекращение их деятельности. На местах разобрались с каждым религиозным обществом. В соответствии с законом общественные здания, захваченные церковниками в период войны, были возвращены их прежним владельцам и превращены в учреждения культуры, школы. Многие слабые и распавшиеся религиозные объединения сняты с регистрации. Материальная база православия заметно сузилась»31. (Такими словами докладывал в ЦК КПСС Ф. Фуров, зам. Председателя Совета по делам религий, в августе 1970 года, рапортуя об итогах перестройки церковного управления.)
В цифровом измерении это выглядело так: в 1960 году действовало 13 008 православных храмов, к 1970 году их осталось 733832. За десятилетие прекратили «свою деятельность 32 православных монастыря, в том числе Киево-Печерская Лавра. Ныне (1970 год. - О.В.) действует 16 монастырей, в которых проживает 1200 монахов, главным образом, престарелого возраста. Сократилась за последние годы и сеть духовных учебных заведений, прекратили свою деятельность пять православных семинарий; ныне функционируют две Духовные академии и три семинарии. Неуклонно снижается количество учащихся в духовных школах: в 1960 году их было 617, а в 1969/70 учебном году - 447. В минувшем году из духовных школ было направлено на приходы 57 чел. Церковь испытывает ныне кризис с кадрами священнослужителей. В 1969 году из их числа по разным причинам выбыло 214 чел., а посвящено в сан 175 священников»33.
Отчет о десятилетних итогах реформы поражает своей циничностью. Никогда еще до 1960 года власть не вмешивалась так откровенно во внутрицерковную жизнь, нарушая при этом весь строй ее существования. Давление было всегда: и в условиях террора 30-х, и в «новом курсе» 40 - начала 50-х годов. Но такого тотального вмешательства история государственно-церковных отношений еще не знала: «Совет по делам религий получил возможность держать под строгим контролем деятельность Московской патриархии, ее отделов, управлений и должностных лиц, влиять на все принципиальные решения главы церкви и синода, оказывать воздействие на подбор епархиальных архиереев и всех других руководящих деятелей церкви.
В настоящее время сложилась довольно широкая, можно сказать, всеобъемлющая и эффективная система контроля за деятельностью патриархии»34.
Русская православная церковь встретила новые гонения, уже имея большой опыт существования в советском государстве. Так, 16 февраля 1960 года на конференции советской общественности за разоружение выступил патриарх Алексий. С высокой трибуны предстоятель Русской церкви произнес слова о гонениях, которые услышал мир: «Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его»35. Это беспрецедентное публичное заявление косвенно поставило точку в карьере Г. Карпова, участь которого была к этому времени определена. 21 февраля он был отправлен на пенсию, а Председателем Совета по делам Русской православной церкви стал В.А. Куроедов, партийный функционер, не обладавший и сотой доли способностей своего предшественника.
За отставкой Карпова последовало снятие с поста председателя Отдела внешних церковных сношений митрополита Николая (Ярушевича), одного из выдающихся иерархов XX столетия, открыто выступавшего против ужесточения государственно-церковного курса.
В июне 1960 года во главе Отдела внешних церковных сношений Русской православной церкви встал архимандрит Никодим (Ротов), с чьим именем будет связано большинство событий церковной жизни последующего драматического десятилетия.
«Церковная реформа» Хрущева - это лишь зримая сторона государственно-церковной политики. Была еще и другая - использование внешних церковных каналов для осуществления политических государственных планов. При этом власть не только не считалась с внешними интересами Церкви, а цинично попирала их, нисколько не заботясь о последствиях, которые могли иметь и имеют длительный исторический резонанс.
Примечания
1 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 90. Л. 64, 140.
2 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 17. Д. 452. Л. 1.
3 Там же. Л. 5.
4 Там же. Л. 4.
6 Там же. Л. 177.
7 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 650. Л. 18.
8 АВП РФ. Ф. 98. Оп. 34. Пор. 20. Пап. 146. Л. 36.
9 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 669. Л. 1.
10 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 8. С. 428-432.
11 Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999. С. 350.
12 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 754. Л. 36, 37.
13 Там же. Л. 37.
16 Одинцов М.И. Государство и церковь в России. XX век. С. 117.
17 Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 362. 18 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 126. Л. 30.
21 Там же. Л. 31.
22 РГАНИ. Ф.5. Оп. 33. Д. 126. Л. 35, 36.
23 Там же. Л. 37-41.
25 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 62. Д. 37. Л. 154.
27 Там же. Л. 155.
29 Там же. Л. 159. 30 ЖМП. 1961. №8. С. 6.
31 РГАНИ. Ф.5. Оп. 62. Д. 37. Л. 158.
33 Там же. Л. 158, 159.
34 Там же. Л. 163.
35 ЖМП. 1960. № 3. С. 34-35.
Хрущев и церковь. Антирелигиозная кампания
«Мы продолжаем быть атеистами и будем стараться освободить от религиозного дурмана большее количество народа».
Из речи Хрущева в 1955 году
Попытки расправиться со священниками, запрет на колокольный звон, пропаганда атеизма – все это было во времена Хрущева. Число монастырей и православных храмов в Советском Союзе резко сократилось. Позиция первого секретаря в отношении церкви прекрасно видна и по его высказываниям.
Наступление Хрущева на церковь началось осенью 1958-го, когда вышло несколько постановлений. Партийным и общественным организациям было предложено развернуть наступление на религиозные пережитки в сознании и быту советских людей. Был повышен налог с земельных церковных участков, включая даже кладбища при монастырях. Из библиотек исчезли религиозные книги. Власть пыталась не пустить верующих в святые места: рядом с ними или даже прямо на их месте устраивали свинарники и мусорные свалки. 8-го мая 1959 года был основан журнал «Наука и религия», и началась кампания про пропаганде агрессивного атеизма, сродни тому, что уже было в 20-е годы.
В конце 50-х Хрущев запретил колокольный звон, разрешенный Сталиным осенью 1941 года. Попытки церковнослужителей противостоять этому запрету успеха не имели. Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, в миру Борис Ярушевич, сравнивал хрущевское наступление на церковь с преследованием, которое было до Великой Отечественной войны. Хрущев митрополита ненавидел и позже добился его смещения.
Закрыть храмы и монастыри удавалось не везде. Так, попытка ликвидировать Речульский монастырь вблизи Кишинева превратилась в настоящее побоище. А когда указание о закрытии привезли в Псково-Печерский монастырь, архимандрит Алипий, в миру Иван Воронов, бумагу разорвал и сжег и сказал, что лучше пойдет на мученическую смерть, чем закроет обитель. Паства окружила здание плотным кольцом, милиционеры стреляли по людям, один человек был убит, несколько ранено. Но монастырь все же отстояли. От этого монастыря Хрущев и его приближенные в итоге тоже отстали.
Советские власти усилили давление на Троице-Сергиеву лавру – милиция и люди в штатском провели там акцию запугивания. В день памяти святого Сергия Радонежского 8 октября 1960 года они задержали многих верующих и арестовали их, требуя, чтобы те больше в лавру никогда не приходили. Спустя год закрыли Киево-Печерскую лавру, и даже туристов в нее не пускали. А вот работу двух женских монастырей в Киеве остановить не удалось.
В 1961 Хрущев потребовал сместить митрополита Николая, чья критика в адрес Первого секретаря ЦК Компартии становилась все жестче. Тому было предложено переехать на кафедру в Ленинград или Новосибирск. Митрополит отказался, заявив, что как любой гражданин Советского Союза имеет право жить по месту прописки – в небольшом доме рядом с метро «Бауманская», где ему помогала по хозяйству некая женщина-медсестра. В доме она исполняла обязанности экономки. Некоторые историки считают, что женщина была завербована и при первом сердечном приступе митрополита осенью 1961 года вызвала не обычную районную неотложку, а ту, которую ей приказали. Николая Ярушевича отвезли в больницу, где он умер при странных обстоятельствах.
Так в 1958–1964 годах закрыли больше четырех тысяч православных храмов. Кульминацией нападок Хрущева на церковь стал взрыв Преображенского храма в Москве в начале июля 1964 года под предлогом строительства метро. Очевидцы вспоминают, что церковь будто поднялась над землей и рассыпалась. Люди в слезах брали кирпичики на память. Некоторые верующие считают, что отставка Хрущева была не случайной именно 14 октября 1964-го в день Покрова Пресвятой Богородицы – возможно, так Бог воздал первому секретарю за кощунственные и циничные действия против церкви.
«Скоро мы покажем последнего священника по телевидению».
Из речи Хрущева
Разумеется, в истории взаимоотношений Никиты Сергеевича Хрущева с церковью существует огромное количество слухов и легенд. Частично это объясняется тем, что основные исследования проблем религиозной жизни в СССР проводилась западными советологами, такими как Джейн Эллис или Поспеловский, у которых не было точных источников и архивных данных. Зачастую они просто оперировали слухами, которые потом вошли в научные труды и многими стали восприниматься как точная и доказанная информация.
Можно ли говорить, что это был один из самых тяжелых периодов в истории церкви? Безусловно. Но когда говорят «хрущевские гонения», то часто забывают о том, кто действительно разрабатывал эти планы. А занимался этим главный идеолог компартии Михаил Суслов. И он дважды предпринимал наступление на церковь. Первое было в 1949 году, но оно было удачно отражено Карповым – председателем Совета по делам Русской православной церкви. Карпова, бывшего полковником государственной безопасности, назначил на этот пост в 1943 году сам Сталин и при этом сказал ему: «Не вздумайте быть обер-прокурором». Второе наступление на церковь произошло в 1954 году, после смерти Сталина, но оно также было нейтрализовано.
Из сохранившейся переписки Карпова с патриархом Алексием I известно, что у них были очень теплые, дружеские отношения, в том числе и в период гонений, которые названы «хрущевскими», когда Карпов по-прежнему выступал как защитник церкви.
Хотя правильно ли вообще употреблять термин «гонения»? Все-таки гонения предполагают тотальное уничтожение, как например, христиан в Древнем Риме. При Хрущеве можно говорить, разумеется, о преследовании церкви, можно говорить о дискриминации верующих и духовенства, но при этом все годы патриарх занимал особняк в Чистом переулке (бывшую резиденцию германского посла) и разъезжал по Москве в правительственном ЗИЛе. А церковные иерархи имели полномочия представлять советский Комитет защиты мира и участвовать во всемирном движении, когда выезжали за границу.
Конечно, это делалось для внешней политики, чтобы «сохранить лицо». Тем не менее слово «гонения» к ситуации не подходит. В этом и было главное противоречие. С одной стороны, происходившее в стране безусловно можно было назвать антирелигиозной кампанией, а с другой, на международном уровне советские власти хотели сохранить присутствие РПЦ в политической жизни страны. Тем более что западные страны, и в первую очередь США, внимательно следили за происходящим и старались религиозные перемены в СССР представить в глазах мирового сообщества как гонения на верующих.
Конечно, наступление на церковные позиции шло: были осуждены и посажены в тюрьму архиепископ Черниговский Андрей Сухенко и епископ Ивановский Иов Кресович. Их обвиняли в том, что они превышали должностные полномочия и недоплачивали налоги. Оба получили сроки, правда, по сравнению с двадцатью годами, которые давали по политическим делам, это были сроки, как говорится, «детские»: пять-шесть лет.
Основной упор власти сделали именно на пропаганду. Тогдашний ответственный секретарь журнала «Московская патриархия» Анатолий Васильевич Ведерников собирал все вырезки, касающиеся религии. И к концу 1959 года агентство, которое он для этого нанимал, отказалось работать, потому что оно просто не справлялось с этими вырезками, такой поток атеистической пропаганды шел в советской прессе. Отец Александр Мень рассказывал, что в день выходило примерно от семи до восьми книг атеистического содержания. Можно себе представить, какой это был массированный шквал.
После 1961 года был введен учет и контроль всех таинств в церкви, то есть стало необходимо записывать паспортные данные: кто когда венчался, крестился и прочее. 18 июля 1961 года был проведен Архиерейский собор, на котором было потребовано, чтобы священник не возглавлял «двадцатку» (исполнительный орган любого прихода во главе с председателем и ревизионной комиссией: без этой «двадцатки» нельзя зарегистрировать общину), а был наемным сотрудником. «Двадцатка» теперь должна была возглавляться светским старостой. На Архиерейском соборе 1961 года священников лишили каких-либо прав в общине. Теперь «двадцатка» имела право расторгнуть с ним договор без объяснения причин.
К 1959 году в СССР было пятьдесят восемь монастырей и семь скитов. Но в конце года Фуров, заместитель председателя Совета по делам религии при Совете Министров СССР, начал переговоры с патриархом. Сохранились его докладные записки о том, что с патриархом было достигнуто соглашение к 1961 году сократить количество монастырей на двадцать два, то есть практически почти наполовину, и уничтожить все семь скитов.
Были повышены налоги на землю и на изготовление свечей. Зарплату священнику стал выплачивать приходской совет. Она стала фиксированной и облагалась по девятнадцатой статье налогообложения, которая приравнивала священнослужителя к частному предпринимателю – врачу-дантисту, сапожнику и тому подобным профессиям. Налоги были высокие, но при этом священник Троицкого собора Александро-Невской лавры получал в 70-е годы пятьсот пятьдесят рублей. После уплаты налогов оставалось от трехсот до трехсот пятидесяти рублей, но и это было равно профессорской зарплате. Архиерей же получал до тысячи рублей.
Больше всего антирелигиозная кампания отразилась на духовных учебных заведениях. Не только монастыри, скиты и святые места подверглись закрытию. Находили поводы закрывать и духовные учебные заведения. Задача была ясна: лишить церковь кадров. На тот момент в стране было восемь семинарий и две академии. В результате хрущевских административных мер осталось только три семинарии и две академии. Действовали власти по-разному. Иногда препятствовали поступлению новых студентов, и при отсутствии наполняемости семинарии приходилось закрываться. Для этого могли, например, абитуриента через военкомат вызвать на военные сборы или забрать в армию. В других случаях действовали через милицию или через комсомол. А могли просто отключить электричество и воду.
Вообще, и храмы, и все другие религиозные учреждения редко закрывали просто так, без хотя бы видимости законного повода. Чаще всего сам священник оставлял приход. Или его лишали регистрации, после чего он не мог служить, и храм через несколько месяцев превращался уже в недействующий. Тогда власти говорили, что раз община не существует – храм закрывается. После этого иногда он просто стоял запертый, иногда подо что-то использовался, а бывало, и пытались его сломать или крест свалить. Это все зависело уже от местных властей.
Если говорить о монастырях, то в борьбе с ними очень помогала система прописки. Закрывался монастырь, монахи прибивались в какой-нибудь соседний, а туда постоянно совершались милицейские рейды, которые отлавливали людей без прописки. Увозили, сажали в «обезьянники» и говорили, что «еще раз поймаем – будет срок». Похожая ситуация была и со студентами семинарии. Если человек приезжал, например, с Украины и поступал в Ленинградскую духовную семинарию, ему просто отказывали в прописке, чтобы он был вынужден покинуть город.
Здесь нужно обязательно отметить, что, говоря об антирелигиозной кампании, часто забывают, что гонения коснулись всех конфессий на территории СССР. Постановление, принятое Сусловым, так и называлось: «О недостатках в научно-атеистической пропаганде», т. е. борьба шла с религией вообще, а не только с РПЦ.
Руководил наступлением на религию лично Хрущев. И конечно, в нем был некоторый романтический пафос революционной романтики, который он, дорвавшись до власти, стал претворять в жизнь. Он все менял, все перестраивал, в лучших революционных традициях ломал, чтобы построить новое. Церковь ему казалась препятствием на пути к коммунизму, а XXII съезд партии объявил о том, что через двадцать лет коммунизм наконец будет построен. Идеологические отделы, их руководители, в том числе Суслов, пользовались этим доводом и подталкивали Хрущева к борьбе с церковью.
Но была в этом и политическая сторона дела. Боролся Хрущев не только с церковью, а прежде всего с группировкой своих противников. Маленков, Ворошилов, Булганин, Каганович, Молотов были противниками гонений церкви. Старая сталинская гвардия считала, что церковь надо не притеснять, а использовать и в государственном строительстве, и в международных отношениях.
Впрочем, политика Хрущева была настолько своеобразной и непоследовательной, что он одновременно боролся со сторонниками участия церкви в политике, но при этом сам активно ее использовал в международных отношениях. Именно в этот период произошло вступление Русской церкви во Всемирный совет церквей. То есть, с одной стороны, разворачивались широкомасштабные гонения на церковь, и в то же время советский епископат ездил за границу и свидетельствовал, что гонений никаких нет.
Кроме того, церковь использовалась как миротворец: ее деятели выступали на Западе с призывами свернуть, например, размещение ядерных ракет в Европе. В проекты государства и при Сталине, и при Хрущеве входила и еще одна очень важная зона – Ближний Восток. Нужно было урегулировать отношения между православными патриархатами. И не просто урегулировать, но занять ведущее положение. Русская православная церковь должна была по мнению и сталинского, и потом хрущевского руководства стать лидером мирового православия.
Что очень интересно, церковь была тесно связана с органами госбезопасности. Сначала Совет по делам РПЦ вообще был подразделением Комитета государственной безопасности. Это потом уже, при Хрущеве, его функции сузили, а вместо полковника Карпова руководить церковными делами назначили обычного партийного функционера Куроедова. Хотя его замы, конечно, все равно были из органов госбезопасности. Учитывая внешнеполитическую деятельность церкви, контрразведка, разумеется, курировала деятельность Русской церкви и тщательно проверяла всех выезжающих за границу священников.
К 1961 году антирелигиозная кампания достигла своего апогея. Во-первых, убрали Карпова, и во главе Совета по делам РПЦ встал Куроедов. Во-вторых, умер митрополит Николай Ярушевич, и умер протопресвитер Николай Колчицкий, который тоже играл видную роль в сопротивлении гонениям. Церковь расшатали, лишили ее возможности нормально функционировать, но в итоге добились того, что прежде совершенно равнодушная к религиозным проблемам интеллигенция начала сочувствовать и религии, и деятелям церкви. Многие известные, в том числе и на мировом уровне, люди стали выступать в защиту церкви.
Дочь Сталина Светлана почти демонстративно крестилась в самый разгар антирелигиозной кампании. Академик Сахаров, не будучи верующим, стал посещать суды, где преследовали верующих, защищать их, писать открытые письма. И это было более весомо, нежели их защищал бы человек верующий.
Фактически, два параллельных пространства впервые увидели друг друга и стали общаться. Наверное, это и был главный позитивный итог хрущевской антирелигиозной кампании – возникший союз церкви с интеллигенцией, когда интеллигенция пошла в церковь, а лучшие представители церкви пошли навстречу российской интеллигенции.
Из книги Настольная книга сталиниста автора Жуков Юрий Николаевич…И о чём Хрущёв умолчал «Закрытый» доклад был до предела насыщен разнообразнейшими примерами. Охватывал длительный период. Словом, претендовал на исчерпывающую характеристику становившегося самостоятельным отрезка истории. Однако за таким, внешне беспристрастным,
Из книги 100 великих достопримечательностей Санкт-Петербурга автора Мясников старший Александр ЛеонидовичЧесменская церковь (Церковь Рождества святого Иоанна Предтечи) и Чесменский дворец Всё-таки это здорово, что в мире существуют творения, на восприятие которых не влияют ни времена года, ни погода. И каждая встреча с ними – это праздник. Такое ощущение праздника дарит вид
Из книги Молотов. Полудержавный властелин автора Чуев Феликс ИвановичХрущев и XX съезд - О том, что Хрущев выступит с таким докладом на XX съезде, нам было известно. Доклад не обсуждался в ЦК, но суть была известна. Я пытался выступать по югославскому вопросу с критикой позиции Хрущева в 1955 году, но меня товарищи не поддержали, а все-таки я
Из книги Неизвестный Берия. За что его оклеветали? автора Мухин Юрий ИгнатьевичХрущев В начале сентября 1946 года даже в четвертом часу дня было уже свежо и Сталин, начавший к старости зябнуть, в накинутой на плечи шинели сидел за столиком в беседке на Ближней даче и работал с документами. Поодаль, на специальной площадке Берия и Хрущев, повесив пиджаки
Из книги Так говорил Каганович автора Чуев Феликс ИвановичТроцкист Хрущев - Но за Хрущева вам спасибо не скажут.- Верно, верно. Я его выдвигал. Я считал его способным. Но он был троцкист. И я доложил Сталину, что он был троцкистом. Я говорил, когда выбирали его в МК. Сталин спрашивает: «А сейчас как?» Я говорю: «Он борется с
автора Дымарский Виталий НаумовичХрущев в Америке Каким был для нашей страны 1959 год?Ветер эпохи дул в наши паруса. Это был один из лучших годов Хрущева – промышленность и сельское хозяйство процветали. Сейчас трудно такое представить, но сенатская комиссия США тогда сосчитала, что к 1970 году СССР обгонит
Из книги Времена Хрущева. В людях, фактах и мифах автора Дымарский Виталий НаумовичХрущев и космос «На приеме в честь полета Гагарина Хрущев отвел Юрия Алексеевича в сторонку и, чтобы никто не слышал, спросил: „Ну, а Бога ты видел?“ И Гагарин сказал: „Конечно, видел. Бог есть“. И Хрущев сказал: „Ну, я-то так и знал, но ты об этом больше никому не говори“. А
Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд4. Новый раскол в Церкви. - synodus palmaris. - Борьба партий в Риме.- Риммах украшает церковь Св. Петра. - Он же строит круглую капеллу Св. Андрея, базилику Св. Мартина, церковь Св. Панкратия. - Папа Гормиздас, 514 г. - Папа Иоанн I. - Разрыв Теодориха с католической церковью Однако
Из книги Величайшие загадки XX века автора Непомнящий Николай НиколаевичЛЖЕДМИТРИЙ ХРУЩЕВ 11 сентября 1971 года, ушел из жизни Никита Сергеевич Хрущев. На протяжении целой трети века его недоброжелатели всех мастей продолжают мстить ему, уже мертвому, за доклад на XX съезде КПСС, за последующий разгром «антипартийной группы», за вынос (по
Из книги Как убивали Сталина автора Добрюха Николай Алексеевич20.4. Хрущев не был первым! Главная тайна ХрущеваРодившийся 17 апреля 1894 года Никита Сергеевич Хрущев вошел в историю как «отец оттепели», как «герой XX съезда», как человек, положивший начало разоблачению культа личности Сталина. Обнаруженные документы свидетельствуют, что
Из книги Сталин против Троцкого автора Щербаков Алексей ЮрьевичБыл ли Хрущев троцкистом? Среди современных авторов существует версия, что Никита Сергеевич Хрущев являлся членом троцкистского подполья, до которого товарищи из «органов» не добрались. И ведь некоторые факты и в самом деле наводят на такую мысль.Первое, что бросается в
Из книги Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы автора История Автор неизвестен --ХРУЩЕВ Товарищи, я хотел бы здесь сказать в виде справки, потому что т. Конев написал записку в Президиум ЦК по поводу того, что одним из выступавших товарищей было сказано об особой дружбе т. Конева с Жуковым. Он говорит, что это неточно было сказано.Насколько я знаю,
Из книги Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков автора Кац Александр Семёнович Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович1.1. Хрущев как реформатор Реформаторскую тактику Хрущева можно обозначить как «фантастический прагматизм». Ее особенностью было то, что прожекты, предполагавшие достижение несбыточных целей, в целом должны были обеспечиваться применением обычных, «технократических»
Из книги Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда автора Ферр ГроверГлава 12 Скрытые пружины хрущёвских «разоблачений» Почему Хрущёв выступил с критикой Сталина? Был ли Хрущёв заговорщиком? Александр Щербаков Влияние на советское общество Политические последствия Нерешённые проблемы советской социалистической
Из книги Прогулки по допетровской Москве автора Беседина Мария Борисовна
