План.
Гл. I Вступление.
Гл. II Стиль написания поэмы.
Гл. III Творческое использование Некрасовым фольклорных мотивов в
поэме «Кому на Руси жить хорошо».
1 гл. Использование причитаний и песен из книжных источников.
2 гл. Создание собственных произведений с использованием
фольклорной стилистики.
3 гл. Использование других видов фольклорного творчества.
Гл. IV Заключение.
Гл. V Список использованной литературы.
Тема «Фольклор в творчестве Некрасова» неоднократно привлекала к себе внимание исследователей. Тем не менее, я считаю небесполезным еще раз вернуться к ней. В многочисленных исследованиях внимание исследователей было обращено главным образом на изучение текстуальных или стилистических совпадений фольклорных текстов и текстов, принадлежащих Некрасову, на установление «заимствований» и «источников», и т. п. До сих пор, однако, тема не поставлена в литературном плане. Ведь мы имеем дело с художником-мастером. Само собою разумеется, что этот художник-мастер, крупная поэтическая индивидуальность, является вместе с тем социальной фигурой. Некрасов-поэт революционной демократии, и это определяет характер его поэзии. И естественно, было бы интересно исследовать как использует Некрасов фольклорный материал? Какие цели он при этом ставит перед собою? Какой именно фольклорный материал берет Некрасов (не в смысле точного определения источников, а в смысле качественной-художественной и социальной характеристики этого материала)? Что он с этим материалом делает (т. е. какими композиционными приемами вводит его, насколько и как изменяет)? Каков результат его работы (потому что результат этот может не совпадать с субъективными целями художника, т. е. художник может и не суметь осуществить свои задачи)?
Условимся прежде всего, что под фольклорностью мы будем понимать черты традиционного устно-поэтического творчества, а не черты живой, разговорной крестьянской речи. Когда Некрасов писал, например:
Ругательски ругаются,
Немудрено, что вцепятся
Друг другу в волоса...
Гляди - уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку,
А два братана Губины
Утюжат Права дюжего,
И всяк свое кричит!
то это было весьма «народно» с точки зрения интеллигентного читателя и, конечно, достаточно понятно и доступно для читателя-крестьянина, но о фольклорности говорить здесь не приходится: это не крестьянская поэзия, а крестьянский язык.
Поэма «Кому на Руси жить хорошо» не вполне однородна по своему характеру: если «Пролог», первая часть, «Крестьянка» и «Последыш» рассчитаны почти полностью на крестьянского читателя, то уже в части «Пир на весь мир» есть главы и эпизоды, изложенные совершенно иначе (особенно это приходится сказать о главе IV - «Доброе время - добрые песни»). Для иллюстрации этого можно сопоставить хотя бы две песни из этой части. В главе («Горькое время-горькие песни») есть такая песня («Барщинная»):
Беден, нечесан Калинушка,
Нечем ему щеголять,
Только расписана спинушка,
Да за рубахой не знать... И т. д.
В главе IV можно взять одну из песен Гриши:
В минуты унынья, о родина мать!
Я мыслью вперед улетаю.
Еще суждено тебе много страдать,
Но ты не погибнешь, я знаю... И т. д.
Два различных стиля Некрасова (условно говоря, «народный» и «гражданский»), мне кажется, здесь проявляются достаточно ярко.
Однако в основном поэма написана именно «народным» стилем. В связи с этим стоит и широкое использование в ней фольклора.
Фольклорно-сказочный материал, несомненно, вошел в сюжетную основу поэмы. Так, говорящая пеночка, вмешивающаяся в спор мужиков и обещающая выкуп за птенчика, - образ сказочный. Сказочный мотив также скатерть-самобранка, хотя применение ее в поэме Некрасова совершенно оригинальное: она должна кормить и одевать мужиков во время их странствований.
Избранная Некрасовым сказочная форма развития сюжета открывала перед ним широчайшие возможности и позволяла дать ряд ярких реалистических картин русской действительности; «сказочность» не мешала реализму по существу и в то же время помогала создать ряд острых столкновений (иначе весьма трудно было бы осуществить, например, встречу крестьян с царем).
В дальнейшем собственно фольклорный материал Некрасов особенно широко использует в части «Крестьянка». Однако, различные фольклорные жанры использованы далеко не в равной степени. Особенно широко использованы здесь, во-первых, похоронные причитания (по сборнику Барсова «Причитанья Северного края»), во-вторых, свадебные причитания невесты, в-третьих - лирические семейно-бытовые песни. Некрасов берет главным образом произведения лирического характера, потому что именно в этих произведениях наиболее ярко и эффективно отразились настроения, чувства и думы крестьянства.
Но эти лирические произведения Некрасов нередко превращает в эпическое повествование, причем: сплавляет их в одно целое, создавая тем самым такой сложный комплекс, какого нет и не может быть в фольклоре. Некоторые же песни Некрасов вставляет в повествование именно как песни и иногда приводит их с абсолютной точностью. Так, глава I («До замужества») построена почти целиком на свадебных причитаниях из сборника Рыбникова. В этой связи уместно привести следующую параллель, которая позволяет сделать некоторые выводы.
У Некрасова глава кончается так:
Велел родимый батюшка.
Благословила матушка,
Поставили родители
К дубовому столу,
С краями чары налили:
«Бери поднос, гостей-чужак
С поклоном обноси!»
Впервой я поклонилася -
Вздрогнули ноги резвые;
Второй я поклонилася -
Поблекло бело личико;
Я в третий поклонилася,
И волюшка скатилася
С девичьей головы...
У Рыбникова:
Повелел мой сударь-батюшка,
Да благословила моя матушка...
Поставили родители
К дубову столу во стольницы,
К зелену вину в разливщицы.
Я у дубового стола да постояла,-
Во рунах были подносы золоченые.
На подносах были чарочки хрустальные,
Во чарочках хмельное зелено вино
Злодеям чужим чужанинам,
Этым гостям незнакомыим.
И покорила свою младую головушку:
Первой раз я поклонилася,-
Моя волюшка с головушки укатилася,
Другой раз я поклонилася, -
Поблекло мое бело личико,
Третий раз я поклонилася,-
Подрожали мот резвые ноженьки,
Свое род-племя красна девушка посрамила...
Несомненно, Некрасов использовал именно данный текст, так как близость здесь совершенно очевидная. Но автор использовал материал не механически. Мы видим у Некрасова чрезвычайное сжатие всего текста по числу строк. Кроме того, и каждая строка у Некрасова короче соответствующей фольклорной строки (например, у Рыбникова-«К дубову столу во стольницы», у Некрасова-«К дубовому столу»). Это придает стиху Некрасова большую эмоциональную напряженность (фольклорный размер медленнее и эпичнее) и большую энергичность (в частности, важны в этом отношении мужские односложные клаузулы , употребляемые Некрасовым, тогда как в фольклорном тексте их нет).
Характерна произведенная Некрасовым перестановка: в фольклорном тексте при первом поклоне укатилась волюшка, при втором-поблекло личико, при третьем - подрожали ноженьки невесты; Некрасов переставляет эти моменты (сначала «вздрогнули ноги резвые», потом «поблекло бело личико», и, наконец, «волюшка скатилася с девичьей головы») и тем придает изложению большую силу и логичность. Кроме того, у Некрасова слова «И волюшка» скатилася с девичьей головы» (с сильной мужской концовкой) завершают повествование Матрены Тимофеевны о девнчьей жизни, тогда как в фольклорном причитании дальше идет длительное продолжение, чем ослабляется значение этого мотива. Так мастер-художник придает большую силу и значимость материалу, к которому он обращается.
В главе II («Песни») песенный материал подается именно в виде песен, иллюстрирующих положение замужней женщины. Все три песни («У суда стоять ломит ноженьки», «Спится мне младенькой, дремлется» и «Мой постылый муж подымается») известны по фольклорным записям (в частности, аналогии к первой и к третьей есть в сборнике Рыбникова, ко второй - у Шейна). Первая песня, по-видимому, построена на основе текста Рыбникова, но значительно сокращена и отточена. Вторую песню Некрасов дал, по-видимому, совершенно точно (или почти точно), но без последнего куплета, в котором муж ласково обращается к жене: тем самым отпадает у Некрасова смягчение темы. Третья песня дана опять-таки весьма точно, но снова без последней части, в которой жена покоряется мужу; и здесь Некрасов избегает смягчающей концовки. Кроме того, песня эта в записях называется хороводной и является игровой: парень, изображающий мужа, в шутку ударяет девушку-жену платком, а после последнего куплета поднимает ее с колен и целует (игра заканчивается традиционным хороводным поцелуем). Некрасов же дает эту песню в качестве бытовой и подкрепляет ею рассказ Матрены Тимофеевны о побоях мужа. В этом четко проявляется стремление Некрасова к показу именно тяжелого положения крестьянства и, в частности, крестьянской женщины.
В этой же главе описание красоты Демушки («Как писаной был Демушка») опирается на текст величания жениху; и здесь Некрасов производит значительное сокращение текста.
Глава IV («Демушка») в значительной степени построена на основе похоронных причитаний Ирины Федосовой (из сборника Барсова). Часто Некрасов использует конкретный текст причитания; но важен здесь именно текст, который сам по себе позволяет развернуть картину крестьянского быта. Кроме того, мы узнаем таким образом о факте существования похоронных причитаний в крестьянской среде. Такое использование фольклора, в свою очередь, имеет двоякое значение: во-первых, автор отбирает наиболее сильные и яркие в художественном отношении данные и тем повышает эмоциональность и изобразительность своего произведения, во-вторых, фольклорность произведения делает его доступнее для крестьянской (и вообще демократической) аудитории, а именно эта ориентация на демократическую аудиторию характерна для Некрасова. Особенно значительны здесь заимствования из «Плача по старосте», одного из самых, острых в социальном отношении. Некрасов при этом свободно обращается с материалом и вместе с тем несколько видоизменяет его. Особенно показательно сопоставление проклятия судьям у Некрасова и у Ирины Федосовой. Ирина Федосова заканчивает «Плач по старосте» так:
Вы не на воду падите-тко, не на землю.
Не на божью вы церковь, на строеньице,
Вы падите-тко, горюци мои слезушки,
Вы на этого злодея супостатово,
Да вы прямо ко ретивому сердечушку,
Да ты дай же, боже, господи,
Чтобы тлен пришел на цветно его платьице,
Как безумьице во буйну бы головушку.
Еще дай же, боже, господи,
Ему в дом жену неумную,
Плодить детей неразумныих,
Слыши, господи, молитвы мои грешные
Прими, господи, ты слезы детей малыих...
У Некрасова:
Злодея! Палачи!
Падите мои слезыньки,
Не на землю, не на воду,
Не на господень храм.
Падите прямо на сердце
Злодею моему!
Ты дай же, боже, господи,
Чтоб тлен пришел на платьице,
Безумье ни головушку
Злодея моего!
Жену ему неумную
Пошли, детей - юродивых!
Прими, услыши, господи,
Молитвы, слезы матери,
Злодея накажи!..
И здесь Некрасов, следуя своему правилу («чтобы словам было тесно»), значительно сокращает фольклорный текст, не уменьшая, однако, числа строчек: каждая строка, у него гораздо короче, чем у Ирины Федосовой, так как освобождена от «балластных » слов. Вследствие этого меняется ритм: у Ирины Федосовой, при большой внутренней силе, изложение дается медленное и потому сравнительно мало напряженное, у Некрасова же короткие строчки с многочисленными восклицаниями как раз создают большую эмоциональную напряженность (и здесь мужские клаузулы имеют, такое же значение). Кроме того, подхватив из причитания Ирины Федосовой слово «злодея», Некрасов четырехкратным повторением этого слова превращает его как бы в лейтмотив всего проклятия, тем более что слово это звучит в самом начале, а затем в конце каждого смыслового отрезка. Так и здесь подчеркивается и усиливается социальная значимость текста.
В главе V («Волчица»), кроме некоторых мелких заимствований, можно отметить следующую параллель:
У Некрасова:
На Деминой могилочке
Я день и ночь жила.
Молилась за покойничка
Тужила по родителям:
Собак моих боитеся?
Семьи моей стыдитеся? -
Ах, нет, родная, нет!
Собак твоих не боязно.
Семьи твоей не совестно.
А ехать сорок верст
Свои беды рассказывать,
Твои беды выспрашивать -
Жаль бурушку гонять!
Давно бы мы приехали,
Да мы ту думу думали:
Приедем - ты расплачешься,
Уедем - заревешь!
Довольно сходная по мотивам и по некоторым деталям песня записана Шейном в Псковской губернии:
Понизешенько солнце ходить,
Поблизешенько братец ездить,
Ко мне в гости не заедить.
Аль ён дороженьки не знаить?
Аль ён тропинушки не утямить?
Аль ён добра коня не управить?
Аль ён семью мою стыдится?
Аль ён собак моих боится?
Ай ты, сестрица горестница!
Я собак твоих не боюся,
Я и семью твою не стыжуся.
Я приеду, - а ты плачешь,
Я и поеду, - а ты возрыдаешь
Выделенное Некрасовым особым размером (хореическим) причитание Матрены Тимофеевны («Я пошла на речку быструю»), не являясь переложением какого-либо одного текста, перекликается с похоронными причитаниями по родителям, какие имеются и у Рыбникова, и в сборнике Барсова.
В главе VI («Трудный год»), изображая положение солдатки, Некрасов использует похоронные причитания из сборника Барсова, таким образом меняя применение текста. Это изменение не создает, однако, неправдоподобности, так как положение солдатки было в сущности аналогично положению вдовы.
У Некрасова:
Голодные
Стоят сиротки-деточки
Передо мной... Неласково
Глядит на них семья.
Они в дому шумливые,
На улице драчливые,
Обжоры за столом...
И стали их пощипывать,
В головку поколачивать...
Молчи, солдатка-мать!
У Барсова :
Сиротать будут сиротны малы детушки,
Будут детушки на улочке дурливые,
Во избы-то сироты хлопотливые,
За столом-то будут детушки едучие;
Станут по избы ведь дядюшки похаживать
И не весело на детушек поглядывать,
Оны грубо-то на их да поговоривать;
Станут детушек победныих подергивать,
В буйну голову сирот да поколачивать...
Принципы переработки, как видим, те же, что и выше.
Таким образом, «Крестьянка» (особенно некоторые главы ее) является своего рода мозаикой из песенных материалов, с которыми Некрасов обращается весьма свободно, вместе с тем, однако, весьма бережно относясь к отдельным элементам. Вся эта мозаика подчинена одной основной задаче - показать тяжесть положения женщины: там, где материал оказывается достаточно острым, поэт использует его почти точно, там, где этой остроты недостаточно, он прибегает к переработке и изменениям. Вместе с тем Некрасов видоизменяет фольклорный материал и в собственно художественном отношении: используя средства фольклора, он в то же время стремится к упорядочению материала и к усилению его художественной выразительности.
В других главах («Последыш» и «Пир на весь мир») такой фольклорно-песенной мозаики мы уже не увидим. В частности, в главе «Пир на весь мир» Некрасов идет иным путем. Здесь мы найдем целый ряд «песен», но песни эти не фольклорные, а созданные самим Некрасовым по типу фольклорных. Как раз этим песням Некрасов придает особенно острый социальный характер, и их можно назвать пропагандистскими. Таковы песни «Веселая» («Кушай тюрю, Яша! Молочка-то нет»), «Барщинная» («Беден, нечесан Калинушка»), «Голодная» («Стоит - мужик, колышется»), «Солдатская» («Тошен свет, правды нет»), «Соленая («Никто как бог!»). Отчасти, пожалуй, сюда же может быть отнесена одна из песен Гриши - «Русь» («Ты и убогая, ты и обильная»); остальные песни Гриши - явно литературного характера, «Русь» отличается сравнительной простотой.
Ни для одной из этих песен невозможно указать непосредственного источника в фольклоре; нет даже сравнительно близких аналогий. Только в самом общем плане можно говорить о том, что среди фольклорных песен есть песни, изображающие тяжесть крепостничества, тяжесть солдатчины и т. п. Однако песни Некрасова отличаются от фольклорных большей четкостью и остротой изображения. Задача Некрасова заключается не в том, чтобы следовать за фольклором, воспроизводить фольклорные образцы, а в, том, чтобы, пользуясь фольклорными приемами и делая тем самым свои произведения доступными крестьянству, воздействовать на крестьянское сознание, будить и прояснять его, создавать новые произведения, которые могли бы войти в песенный обиход и таким образом сделаться средством пропаганды революционных идей (недаром эти песни подвергались цензурным урезкам и прямому запрещению).
Песни «Веселая», «Барщинная» и «Пахомушка» посвящены изображению крепостничества. С этими песнями можно сопоставить такие, например, фольклорные песни:
Что пропали наши головы
За боярами, за ворами!
Гонят старого, гонят малого
На работушку ранешенько,
А с, работушки позднешенько...
Как батюшку с матушкой за Волгу везуть,
Большого-то брата в солдаты кують,
А середнего-то брата в лакеи стригуть,
А меньшого-то брата - в прикащики...
Разорил нашу сторонку
Как повыбрал он, злодей,
Молодых наших ребят
Во солдатушки,
А нас, красных девушек,
Во служаночки,
Молодых молодушек
Во кормилочки,
А матушек с батюшками
На работушку...
Придем рано поутру.
Изготовлено по кнуту;
Станем оправдатца,
Велят нам раздеватца;
Рубашонки сняли с плеч,
Начали нас больно сечь...
Песни «Голодная» и «Соленая» чрезвычайно резкими чертами изображают крайнюю бедность и голод крестьянства. Тема бедности и голода встречается и в фольклорных песнях, но образы применяются иные, чем у Некрасова.
Наконец, «Солдатская» зло изображает положение отставного солдата, ходящего «по-миру, по-миру». Солдатчина часто рисуется в фольклорных песнях самыми мрачными красками (в частности, в рекрутских причитаниях).
Из-за леса, леса темного,
Из-за садика зеленого
Выкатилось ясное солнышко.
Что за солнышком - белый царь.
Ведет силушку не малую,
Он не малую, не великую -
Полтораста полков тысячных.
Они шли-прошли, заплакали,
На коленочки попадали:
«Уж ты, батюшка, наш белый царь!
Поморил нас смертью голодною.
Голодною, холодною!..»
Таким образом, темы и настроения песен Некрасова были близки и понятны, крестьянству; в частности, они свойственны и крестьянскому фольклору. В оформлении Некрасов также придает своим песням характер, близкий фольклорным песням (отчасти живой крестьянской речи). Так, «Веселая» построена на повторении в конце каждой строфы слов: «Славно жить народу на Руси святой!». В «Барщинной», «Голодной» и «Пахомушке» много уменьшительных и ласкательных форм (Калинушка, спинушка, матушка, Панкратушка, Пахомушка, коровушка, головушка), в «Солдатскую» вставлен куплет о трех Матренах и Луке с Петром (ср. у Пушкина «Сват Иван, как пить мы станем»).
Вместе с тем, чрезвычайно характерно, что наиболее прославленные виды фольклора – былины и исторические песни, сказки и легенды – представлены у Некрасова сравнительно мало: его влечет к себе не фольклорная экзотика (историческая, авантюрная или фантастическая), а правда крестьянской жизни, нашедшая отражение в бытовых песнях. Однако, в словах Савелия о богатырстве крестьянина, несомненно, слышится отзвук былины о Святогоре и тяге земной:
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик - не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою - а богатырь!
Поднять-то поднял он,
Покамест тягу страшную
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы - кровь течет…
На фольклорном материале основана песня «Крестьянский грех» («Аммирал-вдовец по морям ходил»). Ни тематика ее, ни стилистика, ни песенный размер никакого отношения к былинам не имеют, и ни одной подобной былины нет в известном материале. Но песня эта по своему типу до некоторой степени аналогична более поздним историческим песням XVIII - XIX веков; например, «Молодой солдат на часах стоит» - совершенно та же ритмика (аналогичный размер применялся, например, и Кольцовым в его песнях - ср. «Что, дремучий лес, призадумался» и пр.). По теме же «Крестьянский грех» чрезвычайно близок крепостному крестьянству, и нет никакого сомнения в том, что аналогичные рассказы о «воле», преданной тем или иным лицом, об уничтоженных завещаниях-«вольных» были широко распространены. Некрасов же пользуется этим преданием в более широком плане, чтобы подчеркнуть тяжесть Иудина греха, т. е. предательства.
Легенда «О двух великих грешниках», являющаяся прямым призывом к расправе с помещиками, также основана на фольклорном материале.
Характер легенды имеет также «Бабья притча» (и Матрена Тимофеевна передает ее как рассказ «святой старицы»). Для этой притчи Некрасов воспользовался частью «Плача о писаре» из «Причитаний Северного края» Барсова.
Сравнительно богато представлены в поэме мелкие виды фольклорного творчества – загадки, пословицы, приметы и поговорки. Насыщенность этими произведениями придает поэме особенно четкий фольклорный колорит. Все загадки у Некрасова даны, однако, не в виде собственно загадок, а в виде метафор или сравнений, с называнием разгадок («замок - собачка верная» и т. п.). Пословицы, как правило, имеют ярко окрашенный социальный характер - «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», «Они (господа) в котле кипеть, а мы дрова подкладывать». Обращает также внимание обилие в тексте народных примет и поверий.
В некоторых случаях автор применяет типичные для фольклора приемы: , параллелизм в главе «Демушка» - ласточка-мать; отрицательные сравнения - «Не ветры веют буйные, не мать-земля колышется - шумит, поет, ругается, качается, валяется, дерется и целуется у праздника народ», и др.; постоянные эпитеты - «звезды частые», «девка красная» и пр.; повторения и фольклорные формулы -«Шли долго ли, коротко ли, шли близко ли, далеко ли».
В целом «Кому на Руси жить хорошо» действительно приобретает характер «народной книги», как хотел того Некрасов по свидетельству Глеба Успенского. Это - поэма о «народе» и для «народа», поэма, в которой автор выступает защитником «народных (крестьянских) интересов.
Подведем итоги нашим наблюдениям.
I . Некрасов использует фольклорный материал для различных целей. С одной стороны, сам фольклор является элементом быта и именно для показа, для более полного изображения быта включается в произведения Некрасова. С другой стороны, фольклорность произведения делает его доступнее для крестьянской аудитории.
II . В поэме «Кому па Руси жить хорошо» фольклорный материал используется Некрасовым различным образом. Он либо включает в произведение конкретный текст причитаний или песен, взятых из книжных источников, либо видоизменяет фольклорный материал, повышая его эмоциональность и изобразительность, либо создает свои собственные произведения, пользуясь только фольклорной стилистикой.
III . Различные фольклорные жанры далеко не в равной степени используются Некрасовым. Особенно богато представлены у него свадебные и похоронные причитания и бытовые лирические песни, которые давали возможность показать тяжелые стороны жизни крестьянства наиболее ярко и эффективно.
IV .Сравнительно богато представлены в поэме мелкие виды фольклорного творчества (загадки, пословицы и поговорки), что придает поэме особый фольклорный колорит, в то время как былины и исторические песни, сказки и легенды - представлены сравнительно мало.
V . Вся работа Некрасова по использованию фольклорного материала подчинена задаче – дать наиболее сильный в художественном и идейном отношении текст. Некрасов стремится дать яркое и эмоционально-действенное изображение крестьянской жизни, вызвать сочувствие к, крестьянству, пробудить стремление к борьбе за крестьянское счастье. Этой задачей определяется и отбор наиболее полноценного в художественном и социальном отношении материала и переработка его.
Именно в этом проявляется отношение к фольклору революционного демократа-шестидесятника: не отбрасывание фольклора, не преклонение перед ним, а активное и актуальное использование ценного в фольклоре и создание новых ценностей на основе его. И именно этому активному отношению к фольклору, не подчинению ему, а овладению им, учит нас поэзия Некрасова.
Список использованной литературы:
1. Библиотека мировой литературы для детей. Москва, изд. «Детская литература»,1981 г.
2. . Фольклор в поэзии Некрасова - Журнал «Литературная учеба»,1936 г. №7.
3. Елеонский и народное творчество. Пособие для учителей средней школы . Москва, 1956 г.
4. Беседина поэмы «Кому на Руси жить хорошо» в школе. Вологда, 1974 г.
5. «Истоки великой поэмы («Кому на Руси жить хорошо»)». Ярославль, 1962 г.
Изд. 2-е, т. III, стр. 27, № 15, Причитание из Петрозаводского уезда
Клаузула - заключительные слоги фразы или стихотворной строки, начиная с последнего ударного слога.
Рыбников, изд. 2-е, т. III, стр. 38
Барсов. «Причитанья Северного края», ч. I, СПб.. 1872 г., стр. 288.
«Причитанья Северного края», ч. I, СПб.. 1872 г., стр. 17,
Шейн. «Великорусс в своих песнях... и т. д.», т. I. в. I, № 000.
Шейн. «Великорусс в своих песнях... и т. д.», т. I. в. I, № 000
Почему поэма насыщена песнями, пословицами, сказочными элементами и просторечными выражениями? Не мешают ли они восприятию идеи? Не придают ли произведению громоздкость? Поэтому необходимо выяснить это в процессе исследования. Почему поэма насыщена песнями, пословицами, сказочными элементами и просторечными выражениями? Не мешают ли они восприятию идеи? Не придают ли произведению громоздкость? Поэтому необходимо выяснить это в процессе исследования. Проблемные вопросы
Исследование и анализ Сравните: Сравните: Исследование и анализ Сравните: Сравните: Я не люблю иронии твоей. Оставь ее отжившим и не жившим. А нам с тобой, так горячо любившим, Еще остаток чувства сохранившим,- Нам рано предаваться ей! Мужик что бык: втемяшится В башку какая блажь- Колом ее оттудова Не выбьешь: упираются, Всяк на своем стоит!
Сравните: Строчки Н.А. Некрасова: В каком году – рассчитывай, В каком году – рассчитывай, В какой земле – угадывай, В какой земле – угадывай, На столбовой дороженьке На столбовой дороженьке Сошлись семь мужиков… Сошлись семь мужиков… Народные пословицы: Народные пословицы: Служил семь лет, выслужил семь реп Служил семь лет, выслужил семь реп Семь пятниц на неделе Семь пятниц на неделе У семи нянек – дитя без глазу У семи нянек – дитя без глазу Сравните: Строчки Н.А. Некрасова: В каком году – рассчитывай, В каком году – рассчитывай, В какой земле – угадывай, В какой земле – угадывай, На столбовой дороженьке На столбовой дороженьке Сошлись семь мужиков… Сошлись семь мужиков… Народные пословицы: Народные пословицы: Служил семь лет, выслужил семь реп Служил семь лет, выслужил семь реп Семь пятниц на неделе Семь пятниц на неделе У семи нянек – дитя без глазу У семи нянек – дитя без глазу
Горький рассказ Матрёны Тимофеевны о жизни и о своей горькой крестьянской судьбе: Я личиком разгарчива, А матушка догадлива… Чужая-то сторонушка Не сахаром посыпана, Не медом полита! Там холодно, там голодно, Там холеную доченьку Обвеют ветры буйные, Обграют черны вороны, Облают псы косматые И люди засмеют!.. Горький рассказ Матрёны Тимофеевны о жизни и о своей горькой крестьянской судьбе: Я личиком разгарчива, А матушка догадлива… Чужая-то сторонушка Не сахаром посыпана, Не медом полита! Там холодно, там голодно, Там холеную доченьку Обвеют ветры буйные, Обграют черны вороны, Облают псы косматые И люди засмеют!.. Народная песня- плач: Кто плач мой, и воздыхание мое приимет. Услыши стенание мое и вопль сердца моего! Услыши, услышитттт, услышитттт… Народная песня- плач: Кто плач мой, и воздыхание мое приимет. Услыши стенание мое и вопль сердца моего! Услыши, услышитттт, услышитттт… Сравните:Сравните:
Стиль поэмы должен быть близок и понятен крестьянину из-за обилия просторечных выражений: « - А где возьмешь косушечку?» « - А вы же дать сулилися!» «Роман тузит Пахомушку, Демьян тузит Луку. А два братана Губины Утюжат Прова дюжего…» Стиль поэмы должен быть близок и понятен крестьянину из-за обилия просторечных выражений: « - А где возьмешь косушечку?» « - А вы же дать сулилися!» «Роман тузит Пахомушку, Демьян тузит Луку. А два братана Губины Утюжат Прова дюжего…»
Сравните: Пролог в поэме «В каком году – рассчитывай, В какой земле – угадывай…» Начало в сказках «В тридевятом царстве, В тридесятом государстве…» Сравните: Пролог в поэме «В каком году – рассчитывай, В какой земле – угадывай…» Начало в сказках «В тридевятом царстве, В тридесятом государстве…»
Песни: Песни:«Весёлая», «Барщинная», «Барщинная», Аммирал-вдовец по морям ходил», «Голодная»,«Солдатская», «Доля народа», «Доля народа», «Солёная», «Солёная», «Средь мира дольного», «Средь мира дольного», «Бурлак», «Бурлак», «Русь» и песни из главы «Крестьянка». Притчи: «Про холопа примерного – Якова верного», Легенды: «Про холопа примерного – Якова верного», Легенды: «О двух великих грешниках» «О двух великих грешниках» Песни: Песни:«Весёлая», «Барщинная», «Барщинная», Аммирал-вдовец по морям ходил», «Голодная»,«Солдатская», «Доля народа», «Доля народа», «Солёная», «Солёная», «Средь мира дольного», «Средь мира дольного», «Бурлак», «Бурлак», «Русь» и песни из главы «Крестьянка». Притчи: «Про холопа примерного – Якова верного», Легенды: «Про холопа примерного – Якова верного», Легенды: «О двух великих грешниках» «О двух великих грешниках»
Челябинский
юридический колледж
Кафедра
Общих гуманитарных и социально-экономических
дисциплин
Научно-исследовательская
работа
по дисциплине
«Литература»
Фольклорные
мотивы в поэме Н.А.Некрасова «Кому
на Руси жить хорошо»
Студент
Гр. Т-1-08, экономического
отделения:
«_____» Барабаш В.А.
__ 2009г.
Преподаватель: «_____» Ахметшина Э.З. 2009г.
Челябинск
2009г.
Введение
______________________________ ______________________________ _____________1
Глава 1. Фольклор
______________________________ ______________________________ _____________3
Глава 2. Жанры фольклора
______________________________ ______________________________ _____________5
Глава 3. История
создания поэмы «Кому на Руси жить хорошо»
______________________________ ______________________________ _____________6
Глава 4.
Фольклорные мотивы
в произведении Н.А. Некрасова «Кому
на Руси жить хорошо»
______________________________ ______________________________ _____________9
Заключение
______________________________ ______________________________ _____________18
Список литературы
______________________________ ______________________________ ____________
19
Введение
Тема
«Фольклор в творчестве Некрасова»
неоднократно привлекала к себе
внимание исследователей. Тем не
менее, я считаю небесполезным
еще раз вернуться к ней. В многочисленных
исследованиях внимание исследователей
было обращено главным образом на изучение
текстуальных или стилистических
совпадений фольклорных текстов
и текстов, принадлежащих Некрасову,
на установление «заимствований» и «источников»,
и т. п. До сих пор, однако, тема не поставлена
в литературном плане. Ведь мы имеем
дело с художником-мастером. Само
собою разумеется, что этот художник-мастер,
крупная поэтическая индивидуальность,
является вместе с тем социальной
фигурой. Некрасов-поэт революционной
демократии, и это определяет
характер его поэзии. И естественно,
было бы интересно исследовать
как использует Некрасов фольклорный
материал? Какие цели он при этом ставит
перед собою? Какой именно фольклорный
материал берет Некрасов (не
в смысле точного определения источников,
а в смысле качественной-художественной
и социальной характеристики этого материала)?
Что он с этим материалом делает
(т. е. какими композиционными приемами
вводит его, насколько и как
изменяет)?Каков результат его работы
(потому что результат этот может не
совпадать с субъективными целями
художника, т. е. художник
может и не суметь
осуществить свои задачи)?Это и предстоит
выяснить в ходе исследования.
Тема
Фольклорные
мотивы в поэме Н.А.Некрасова «Кому на
Руси жить хорошо».
Цель
работы заключается в нахождении
и классификации фольклорных мотивов
в произведении революционного демократа-шестидесятника,
знаменитого русского поэта Н.А.Некрасова
«Кому на Руси жить хорошо».
Задачи
Ознакомить слушателей с определением
«фольклор», рассказать о его целях и задачах.
Кратко раскрыть основные жанры фольклора.
Рассказать историю создания поэмы «Кому
на Руси жить хорошо».
Исследовать
и классифицировать фольклорные
мотивы в поэме «Кому на Руси жить
хорошо». Отметить цели использования
Некрасовым народного творчества в
своих произведениях, его отношение
к нему, а так же понять какие
способы и методы использует автор
для вплетения фольклора в
повествование и какого результата
пытается добиться.
Актуальность
Безусловно, тема фольклорных мотивов
в поэме «Кому на Руси жить хорошо» актуальна
и по сей день. Фольклор в этом произведении
помогает нам лучше понять жизнь трудности
людей, их быт, мысли и настроения. Хотя
сейчас изменился уклад жизни (нет крепостного
права, люди обладают равными правами)
с некоторыми проблемами мы сталкиваемся
и в настоящее время. А устное народное
творчество, как и в те времена помогает
отвлечься от груза проблем повседневной
ж изни.
Гипотеза
Значение и методы использования
фольклора в творчестве Некрасова. Объектом
исследования являются мотивы устного
народного творчества в поэме Н.А.Некрасова
«Кому на Руси жить хорошо».
Субъект В работе используется метод сравнительно-сопоставительного анализа. Описание литературы К работе привлекалось множество сборников устного народного творчества различных авторов: Рыбникова, Барсова, Шейна и других. Они помогли понять, как именно Некрасов видоизменял фольклорные тексты, включая их в свои произведения. Также привлекались отзывы и критика поэмы, статьи анализирующие использование фольклора в творчестве Некрасова и литературе вцелом.
Фольклор
Фольклором
называют словесное искусство, которое
включает в себя пословицы, частушки,
сказки, легенды, мифы, скороговорки, загадки,
героический эпос, былины, сказания
и пр.
Само слово
пришло к нам из староанглийского
языка и переводится как « народная
мудрость». И это глубоко справедливо.
Ведь в фольклоре воплощены народный
опыт, традиции, идеалы, мировоззрение,
то есть действительно передана народная
мудрость.
Но фольклор - не только народная мудрость.
Это еще и проявление души народа, его
самосознание.. Каждая произведение -
выражение жизни народа, его истории и
быта.
Жизнь
всегда была нелегка для большинства
людей, таковой она и остаётся,
так неизбежно будет всегда. Многим
приходится тяжко, рутинно работать, зарабатывая
себе лишь на малый хлеб, на сносное существование
своё и своих близких. И люди издавна заприметили,
что нужно отвлекать себя, окружающих,
коллег по несчастью от каждодневно выполняемых
трудов чем либо весёлым, либо отвлекающим
внимание от злободневных будней и невыносимых
условий тяжкого и низкооплачиваемого
труда.
Созданный народом фольклор раскрывает
философию народа, его неугасающую со
временем веру в справедливость и счастье,
в победу добра над злом. Извечные идеи
фольклора для творчества всех без исключения
народов, но в то же время каждый народ
выражает общие идеи в своих национальных
формах, складывавшиеся веками и отражающие
особенности быта и его истории. Например,
герой русских народных сказок Иванушка-дурачок
,
Емеля
, персонажи
народного театра русский Петрушка или
Итальянский Пульчинелло всегда одерживают
победу над своими врагами, важными чинами
и званиями, зачастую побеждают даже саму,
казалось бы, непобедимую смерть.
Огромное богатство представляемых образов,
разнообразие изобразительных средств,
выразительность языка, лаконизм – вот
отличительные качества народного творчества.
Так как даже очень умелый писатель не
в состоянии поравняться с многообразной
и разносторонней народной фантазией,
и количеством разнообразных словес и
их удачными хитросплетениями отточенными
в веках. Шибко велико художественное
и эстетическое значение фольклора.
Фольклор, его художественное совершенство,
значительность содержательных форм,
как мёдом привлекает к себе многочисленных
композиторов, художников и писателей.
Многим удалось вписать себя в историю
своевременно и грамотно использовав
фольклор в своих произведениях, бесплатно
заимствуя и учась у народа художественному
мастерству, не измеряемому опыту, количеству
и качеству фантазии. Многим известны
имена мастеров пера выросшие на подготовленной
веками почве фольклора. Немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гёте на основе легенд создал своего бессмертного «Фауста», а датский сказочник Ганс Христиан Андерсен пересказал детям и взрослым много народных сказок. Любили обращаться к бескорыстной помощи фольклора и русские писатели А.С. Пушкин, В.В. Маяковский, Максим Горький, Н.А. Некрасов и другие (очень многие).
Жанры фольклора
Загадка – от древнерусского «гадать», что означало – думать. В загадке дается предметное описание, какого-либо явления, для узнавания – отгадывания которого требуется размышление. Загадка заставляет постигать язык метафоры, учиться играть традиционными образами. Пословица – это жанр фольклора. Представляет собой логически законченную фразу или образное афористическое изречение. Пословица всегда несет в себе поучительный смысл и в большинстве случаев имеет ритмическую организацию. Пример пословицы : «Цыплят по осени считают».Пословица - жанр фольклора. В пословице есть определённый законченный смысл в отличии от поговорки. Поговорка - ходячее выражение, недоразвившееся до полной пословицы, новый образ, замещающий обычное слово (напр. «лыку не вяжет» вместо «пьян», «пороха не выдумал» вместо «дурак», «тяну лямку»). Сказка – от «сказывать»; специфическое, свойственное традиционности повествование. Термин существует только в русском и немецком языках, в других культурах эта форма обозначается как миф. В ряде исследований обозначена как «малая мифология». В народной культуре – форма житейской мудрости. Частушки – термин народного происхождения, введенный в литературный обиход Г.И. Успенским. и объединивший местные названия частушки - пригудки, припевки, матани, прибаски и др. Заговор - один из древнейших жанров фольклора, воплотивший в художественнообразной форме архаические представления наших предков. В самом широком смысле слова заговор - это словесная формула, имеющая магическое значение. Русские заговоры в Сибири называют часто и так: наговоры, обереги, присушки, отсухи, шептанья, слова и т.д. Легенда (от ср.- лат . legenda «собрание литургических отрывков для ежедневной службы») - одна из разновидностей несказочного прозаического фольклора . Поэтическое предание о каком-нибудь историческом событии. В переносном смысле относится к овеянным славой, вызывающий восхищение событиям прошлого. Скороговорка - короткая синтаксически правильная фраза на любом языке с искусственно усложнённой артикуляцией . Скороговорки содержат близкие по звучанию, но различные фонемы (например, c и ш ) и сложные для произношения сочетания фонем. Зачастую содержат аллитерации и рифмы . Используются для тренировки дикции и произношения .
История
создания поэмы «Кому
на Руси жить хорошо»
Многие годы
жизни Некрасов отдал работе над
поэмой, которую называл своим
«любимым детищем». "Я задумал, -
говорил Некрасов, - изложить в связном
рассказе все, что я знаю о народе, все,
что мне привелось услыхать из уст его,
и я затеял " Кому на Руси жить хорошо
«. Это будет эпопея современной крестьянской
жизни».Материал для поэмы писатель копил,
по его признанию, «по словечку в течение
двадцати лет». Смерть прервала этот гигантский
труд. Поэма так и осталась незавершенной.
Незадолго до кончины поэт сказал: «Одно,
о чем сожалею глубоко, это - что не кончил
свою поэму „Кому на Руси жить хорошо“.Некрасов
начал работу над поэмой в первой половине
60-х годов XIX века. Рукопись первой части
поэмы помечена Некрасовым 1865 годом. В
этот год первая часть поэмы была уже написана,
начата же, очевидно, несколькими годами
раньше. Упоминание в первой части о ссыльных
поляках (глава „Помещик“) позволяет
считать 1863 год датой, ранее которой эта
глава не могла быть написана, так как
подавление восстания в Польше относится
к 1863-1864 годам.Однако первые наброски
к поэме могли появиться и раньше. Указание
на это содержится, например, в воспоминаниях
Г. Потанина, который, описывая свое посещение
квартиры Некрасова осенью 1860 года, передает
следующие слова поэта: „Я… вчера долго
писал, да немного не дописал- сейчас кончу…“
Это были наброски прекрасной его поэмы
„Кому на Руси жить хорошо“. Она долго
после того не выходила в печати».Таким
образом, можно предположить, что некоторые
образы и эпизоды будущей поэмы, материал
для которой собирался в течение многих
лет, возникли в творческом воображении
поэта и частично были воплощены в стихи
ранее 1865 года, которым датирована рукопись
первой части поэмы.К продолжению работы
Некрасов приступил лишь в 70-х годах, после
семилетнего перерыва. Вторая, третья
и четвертая части поэмы следуют одна
за другой с небольшими интервалами: «Последыш»
был создан в 1872 году, «Крестьянка» - в
июле-августе 1873-го, «Пир - на весь мир» -
осенью 1876 года.Публикацию поэмы Некрасов
начал вскоре по окончании работы над
первой частью. Уже в январской книжке
«Современника» за 1866 год появился пролог
поэмы. Печатание первой части растянулось
на четыре года. Опасаясь поколебать и
без того шаткое положение «Современника»,
Некрасов воздержался от опубликования
последующих глав первой части поэмы.Некрасов
боялся цензурных гонений, которые начались
тотчас после выхода первой главы поэмы
(«Поп»), напечатанной в 1868 году в первом
номере нового некрасовского журнала
«Отечественные записки». Цензор А. Лебедев
дал такую характеристику этой главе:
«В означенной поэме, подобно прочим своим
произведениям, Некрасов остался верен
своему направлению; в ней он старается
представить мрачную и грустную сторону
русского человека с его горем и материальными
недостатками… в ней встречаются… резкие
по своему неприличию места». Цензурный
комитет хотя и разрешил к печати книжку
«Отечественных записок», но о поэме «Кому
на Руси жить хорошо» все же послал в высшую
цензурную инстанцию неодобрительное
мнение.Последующие главы первой части
поэмы были опубликованы в февральских
номерах «Отечественных записок» за 1869
год («Сельская ярмонка» и «Пьяная ночь»)
и 1870 год («Счастливые» и «Помещик»). Целиком
первая часть поэмы появилась в печати
только через восемь лет после ее написания.Публикация
«Последыша» («Отечественные записки»,
1873, № 2) вызвала новые, еще большие придирки
цензуры, которая считала, что эта часть
поэмы «отличается… крайним безобразием
содержания… носит характер пасквиля
на все дворянское сословие».Очередная
часть поэмы, «Крестьянка», созданная
Некрасовым летом 1873 года, была напечатана
зимой 1874-го в январской книжке «Отечественных
записок».Отдельного издания поэмы Некрасов
при жизни так и не увидел.В последний
год жизни Некрасов, вернувшись тяжело
больным из Крыма, где им была в основном
завершена четвертая часть поэмы - «Пир -
на весь мир», с удивительной энергией
и настойчивостью вступил в единоборство
с цензурой, надеясь напечатать «Пир…».
Эта часть поэмы подверглась со стороны
цензуры особенно яростным нападкам. Цензор
писал, что находит «все стихотворение
„Пир - на весь мир“ крайне вредным по
своему содержанию, так как оно может возбудить
неприязненные чувства между двумя сословиями,
и что оно особенно оскорбительно дворянству,
столь недавно пользовавшемуся помещичьими
правами…».Однако Некрасов не прекращал
борьбы с цензурой. Прикованный болезнью
к постели, он упорно продолжал добиваться
опубликования «Пира…». Он переделывает
текст, сокращает, вычеркивает. «Вот оно,
наше ремесло литератора, - жаловался
Некрасов. - Когда я начал свою литературную
деятельность и написал первую свою вещь,
то тотчас же встретился с ножницами; прошло
с тех пор 37 лет, и вот я, умирая, пишу свое
последнее произведение, и опять-таки
сталкиваюсь с теми же ножницами!» «Испакостив»
текст четвертой части поэмы (так называл
поэт переделку произведения в угоду цензуре),
Некрасов рассчитывал на разрешение. Однако
«Пир - на весь мир» оказался вновь под
запретом. «К сожалению, - вспоминал Салтыков-Щедрин, -
и хлопотать почти бесполезно: все так
исполнено ненависти и угрозы, что трудно
даже издали подступиться». Но и после
этого Некрасов все же не сложил оружие
и решил «подступиться», в качестве крайней
меры, к начальнику Главного управления
по делам цензуры В. Григорьеву, который
еще весной 1876 года обещал ему «свое личное
заступничество» и, по слухам, дошедшим
через Ф. Достоевского, якобы считал «Пир -
на весь мир» «совершенно возможным к
напечатанию».Некрасов предполагал миновать
вовсе цензуру, заручившись разрешением
самого царя. Для этого поэт хотел использовать
свое знакомство с министром двора графом
Адлербергом, а также прибегнуть к посредничеству
С. Боткина, бывшего в то время придворным
врачом (Боткину, лечившему Некрасова,
был посвящен «Пир - на весь мир»). Очевидно,
именно на этот случай и были вставлены
Некрасовым в текст поэмы «со скрежетом
зубовным» посвященные царю известные
строки «Славься, народу давший свободу!».
Мы не знаем, предпринял ли Некрасов реальные
шаги в этом направлении или отказался
от своего намерения, поняв бесполезность
хлопот.«Пир - на весь мир» оставался под
цензурным запретом до 1881 года, когда он
появился во второй книжке «Отечественных
записок», правда, с большими сокращениями
и искажениями: были опущены песни «Веселая»,
«Барщинная», «Солдатская», «Колода есть
дубовая…» и другие. Большинство выброшенных
цензурой отрывков из «Пира - на весь мир»
впервые обнародовано лишь в 1908 году, а
вся поэма целиком, в бесцензурной редакции,
была опубликована в 1920 году К. И. Чуковским.Поэма
«Кому на Руси жить хорошо» в ее незавершенном
виде состоит из четырех отдельных частей,
расположенных в следующем, по времени
их написания, порядке: часть первая, состоящая
из пролога и пяти глав; «Последыш»; «Крестьянка»,
состоящая из пролога и восьми глав; "
Пир - на весь мир ".Из бумаг Некрасова
видно, что по плану дальнейшего развития
поэмы предполагалось создание по крайней
мере еще трех глав или частей. В одной
из них, предварительно названной Некрасовым
«Смертушка», речь должна была идти о пребывании
семерых крестьян на реке Шексне, куда
они попадают в разгар повального падежа
скота от сибирской язвы, об их встрече
с чиновником. Приводя несколько стихов
из будущей главы, Некрасов пишет: "Это
песня из новой главы «Кому на Руси жить
хорошо». Материалы к этой главе поэт начал
собирать еще летом 1873 года. Однако она
осталась ненаписанной. Сохранилось лишь
несколько прозаических и стихотворных
черновых отрывков.Известно также о намерении
поэта рассказать о прибытии крестьян
в Петербург, где они должны были искать
доступа к министру, и описать их встречу
с царем на медвежьей охоте.В последнем
прижизненном издании «Стихотворений»
Н. А. Некрасова (1873-1874) «Кому на Руси жить
хорошо» напечатана в следующем виде:
«Пролог; Часть первая» (1865); «Последыш»
(Из второй части «Кому на Руси жить хорошо»)
(1872); «Крестьянка» (Из третьей части «Кому
на Руси жить хорошо») (1873).
Фольклорные мотивы в поэме «Кому на Руси жить хорошо»
Условимся прежде всего, что под фольклорностью мы будем понимать черты традиционного устно-поэтического творчества, а не черты живой,разговорной крестьянской речи. Когда Некрасов писал, например:
Ругательски
ругаются,
Немудрено,
что вцепятся
Друг
другу в волоса...
Гляди
- уж и
вцепилися!
Роман
тузит Пахомушку,
Демьян
тузит Луку,
А
два братана Губины
Утюжат
Права дюжего,
И
всяк свое кричит!
то это
было весьма «народно» с точки
зрения интеллигентного читателя
и, конечно, достаточно понятно и
доступно для читателя-крестьянина,
но офольклорности говорить здесь
не приходится: это не крестьянская
поэзия, а крестьянский язык. Поэма
«Кому на Руси жить хорошо»
не вполне однородна по своему
характеру: если «Пролог», первая
часть, «Крестьянка» и
«Последыш» рассчитаны почти полностью
на крестьянского читателя, то уже в
части «Пир на весь мир» есть главы
и эпизоды, изложенные совершенно
иначе (особенно то приходится сказать
о главе IV - «Доброе время - добрые
песни»). Для
иллюстрации
этого можно сопоставить хотя
бы две песни из этой части.
В главе («Горькое время-горькие песни»)
есть такая песня («Барщинная»):
Беден,
нечесан Калинушка,
Нечем
ему щеголять,
Только
расписана спинушка,
Да
за рубахой не знать...
И т. д.
В главе IV можно взять одну из песен Гриши:
В
минуты унынья, о родина
мать!
Я
мыслью вперед
улетаю.
Еще
суждено тебе
много страдать,
Но
ты не погибнешь,
я знаю...
И т. д.
Два различных
стиля Некрасова (условно
говоря, «народный» и «гражданский»),
мне кажется, здесь проявляются достаточно
ярко. Однако в основном поэма написана
именно «народным» стилем. В связи с этим
тоит и широкое использование в ней фольклора.
Фольклорно-сказочный материал,
несомненно, вошел в сюжетную
основу поэмы. Так, говорящая пеночка,
вмешивающаяся в спор мужиков
и обещающая выкуп за птенчика, - образ
сказочный. Сказочный мотив
также скатерть-самобранка, хотя применение
ее в поэме Некрасова совершенно
оригинальное: она должна кормить и одевать
мужиков во время их странствований.
Избранная Некрасовым
сказочная форма развития сюжета
открывала перед ним широчайшие возможности
и позволяла дать ряд ярких реалистических
картин русской действительности; «сказочность»
не мешала реализму по существу и в
то же время помогала создать ряд острых
столкновений (иначе весьма трудно
было бы осуществить,
например, встречу крестьян с царем).
В дальнейшем собственно фольклорный
материал Некрасов особенно
широко спользует в части «Крестьянка».
Однако, различные фольклорные
жанры использованы далеко не в
равной степени. Особенно широко
использованы здесь, во-первых, похоронные
причитания (по сборнику Барсова
«Причитанья Северного края»), во-вторых,
свадебные причитания невесты,
в-третьих - лирические семейно-бытовые
песни. Некрасов берет
главным образом произведения лирического
характера, потому что именно в этих
произведениях наиболее ярко и
эффективно отразились настроения,
чувства и думы крестьянства.
Но эти лирические произведения
Некрасов нередко превращает
в эпическое повествование, причем: сплавляет
их в одно целое, создавая
тем самым такой сложный комплекс, какого
нет и не может быть в
фольклоре. Некоторые же песни Некрасов
вставляет в повествование именно
как песни и иногда приводит их
с абсолютной точностью. Так, глава
I («До замужества») построена почти
целиком на свадебных причитаниях из
сборника Рыбникова. В той связи
уместно привести следующую параллель,
которая позволяет сделать некоторые
выводы.
У Некрасова
глава кончается так:
Велел родимый батюшка.
Благословила
матушка,
Поставили
родители
К
дубовому столу,
С
краями чары налили:
«Бери
поднос, гостей-чужак
С
поклоном обноси!»
Впервой
я поклонилася -
Вздрогнули
ноги резвые;
Второй
я поклонилася -
Поблекло
бело личико;
Я
в третий поклонилася,
И
волюшка скатилася
С
девичьей головы...
У Рыбникова:
Повелел мой
сударь-батюшка,
Да
благословила моя
матушка...
...Поставили
родители
К
дубову столу во
стольницы,
К
зелену вину в
разливщицы.
Я
у дубового стола
да постояла,-
Во
рунах были подносы
золоченые.
На
подносах были чарочки
хрустальные,
Во
чарочках хмельное
зелено вино
Злодеям
чужим чужанинам,
Этым
гостям незнакомыим.
И
покорила свою младую
головушку:
Первой раз я поклонилася,-
Моя
волюшка с головушки
укатилася,
Другой
раз я поклонилася,
-
Поблекло
мое бело личико,
Третий
раз я поклонилася,-
Подрожали
мот резвые ноженьки,
Свое
род-племя красна
девушка посрамила...
Несомненно,
Некрасов использовал именно данный
текст, так как близость
здесь
совершенно очевидная. Но автор использовал
материал не механически.
Мы видим
у Некрасова чрезвычайное сжатие
всего текста по числу строк.
Кроме
того, и
каждая строка у Некрасова короче
соответствующей фольклорной строки
(например,
у Рыбникова-«К дубову столу
во стольницы», у Некрасова-«К
дубовому
столу»). Это придает стиху
Некрасова большую эмоциональную
напряженность
(фольклорный размер медленнее
и эпичнее) и большую
энергичность
(в частности, важны в этом
отношении мужские односложные
клаузулы,
употребляемые Некрасовым, тогда как
в фольклорном
тексте
их нет). Характерна произведенная Некрасовым
перестановка: в фольклорном тексте
при первом поклоне укатилась
волюшка, при втором-поблекло
личико, при третьем - подрожали ноженьки
невесты; Некрасов переставляет
эти моменты
(сначала
«вздрогнули ноги резвые»,
потом «поблекло бело личико»,
и,
наконец,
«волюшка скатилася с девичьей головы»)
и тем придает изложению
большую
силу и логичность. Кроме того,
у Некрасова слова «И волюшка»
скатилася
с девичьей головы» (с сильной мужской
концовкой) завершают
повествование
Матрены Тимофеевны о девнчьей жизни,
тогда как в фольклорном
причитании
дальше идет длительное продолжение,
чем ослабляется значение
этого
мотива. Так мастер-художник
придает большую силу и
значимость
материалу,
к которому он обращается.
В главе
II («Песни») песенный материал подается
именно в виде песен,
иллюстрирующих
положение замужней женщины. Все три
песни («У суда стоять
ломит
ноженьки», «Спится мне младенькой,
дремлется» и «Мой постылый
муж
подымается»)
известны по фольклорным записям
(в частности, аналогии к
первой
и к третьей есть в сборнике
Рыбникова, ко второй - у Шейна).
Первая
песня,
по-видимому, построена на основе
текста Рыбникова, но значительно
сокращена
и отточена. Вторую песню Некрасов
дал, по-видимому, совершенно
точно
(или почти точно), но без последнего
куплета, в котором муж ласково
обращается
к жене: тем самым отпадает у
Некрасова смягчение темы. Третья
песня
дана опять-таки весьма точно, но снова
без последней части, в которой
жена
покоряется мужу; и здесь Некрасов
избегает смягчающей концовки.
Кроме
того, песня
эта в записях называется хороводной
и является игровой: парень,
изображающий
мужа, в шутку ударяет девушку-жену платком,
а после последнего
куплета поднимает
ее с колен и целует (игра
заканчивается традиционным
хороводным поцелуем).
Некрасов же дает эту песню
в качестве бытовой и
подкрепляет ею
рассказ Матрены Тимофеевны
о побоях мужа. В этом
четко
проявляется
стремление Некрасова к показу
именно тяжелого положения
крестьянства
и, в частности, крестьянской женщины.
В этой же главе
описание красоты Демушки («Как
писаной был Демушка»)
опирается на
текст величания жениху; и
здесь Некрасов производит
значительное
сокращение текста.
Глава IV («Демушка») в значительной
степени построена на основе
9 похоронных причитаний Ирины Федосовой
(из сборника Барсова). Часто Некрасо использует
конкретный текст причитания;
но важен здесь именно текст,
который сам
по себе позволяет развернуть картину
крестьянского быта. Кроме
того, мы узнаем
таким образом о факте существования
похоронных причитаний в
крестьянской
среде. Такое использование фольклора,
в свою очередь, имеет
двоякое значение:
во-первых, автор отбирает наиболее
сильные и яркие в
художественном
отношении данные и тем
повышает эмоциональность и
изобразительность
своего произведения,
во-вторых, фольклорность
произведения
делает его доступнее
для крестьянской (и
вообще
демократической)
аудитории, а именно эта ориентация
на демократическую
аудиторию характерна
для Некрасова.
Особенно значительны здесь
заимствования
из «Плача по старосте», одного из самых,
острых в социальном
отношении. Некрасов
при этом свободно обращается с материалом
и вместе с
тем несколько
видоизменяет его. Особенно
показательно сопоставление
проклятия судьям
у Некрасова и у Ирины
Федосовой. Ирина Федосова
заканчивает «Плач
по старосте» так:
Вы
падите-тко, горюци мои
слезушки,
Вы
не на воду падите-тко,
не на землю.
Не
на божью вы церковь,
на строеньице,
Вы
падите-тко, горюци
мои слезушки,
и т.д.................
НОУ «Поиск»
МОУ «Средняя школа №37 г. Омска»
ФОЛЬКЛОРНЫЕ МОТИВЫ В ПОЭМЕ
Н.А.НЕКРАСОВА
«КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО»
Выполнил ученик 10 «Б» класса
Ахмеджанов Аскар
Проверил учитель русского языка и литературы
Сергеева Татьяна Дмитриевна
г. Омск 2002-2003 г. | | План.
Гл. I Вступление.
Гл. II Стиль написания поэмы.
Гл. III Творческое использование Некрасовым фольклорных мотивов в поэме «Кому на Руси жить хорошо».
1 гл. Использование причитаний и песен из книжных источников.
2 гл. Создание собственных произведений с использованием
фольклорной стилистики.
3 гл. Использование других видов фольклорного творчества.
Гл. IV Заключение.
Гл. V Список использованной литературы.
Тема «Фольклор в творчестве Некрасова» неоднократно привлекала к себе внимание исследователей. Тем не менее, я считаю небесполезным еще раз вернуться к ней. В многочисленных исследованиях внимание исследователей было обращено главным образом на изучение текстуальных или стилистических совпадений фольклорных текстов и текстов, принадлежащих Некрасову, на установление «заимствований» и «источников», и т. п. До сих пор, однако, тема не поставлена в литературном плане. Ведь мы имеем дело с художником- мастером. Само собою разумеется, что этот художник-мастер, крупная поэтическая индивидуальность, является вместе с тем социальной фигурой.
Некрасов-поэт революционной демократии, и это определяет характер его поэзии. И естественно, было бы интересно исследовать как использует
Некрасов фольклорный материал? Какие цели он при этом ставит перед собою?
Какой именно фольклорный материал берет Некрасов (не в смысле точного определения источников, а в смысле качественной-художественной и социальной характеристики этого материала)? Что он с этим материалом делает (т. е. какими композиционными приемами вводит его, насколько и как изменяет)?
Каков результат его работы (потому что результат этот может не совпадать с субъективными целями художника, т. е. художник может и не суметь осуществить свои задачи)?
Условимся прежде всего, что под фольклорностью мы будем понимать черты традиционного устно-поэтического творчества, а не черты живой, разговорной крестьянской речи. Когда Некрасов писал, например:
Ругательски ругаются,
Немудрено, что вцепятся
Друг другу в волоса...
Гляди - уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку,
А два братана Губины
Утюжат Права дюжего,
И всяк свое кричит!
то это было весьма «народно» с точки зрения интеллигентного читателя и, конечно, достаточно понятно и доступно для читателя-крестьянина, но о фольклорности говорить здесь не приходится: это не крестьянская поэзия, а крестьянский язык.
Поэма «Кому на Руси жить хорошо» не вполне однородна по своему характеру: если «Пролог», первая часть, «Крестьянка» и «Последыш» рассчитаны почти полностью на крестьянского читателя, то уже в части «Пир на весь мир» есть главы и эпизоды, изложенные совершенно иначе (особенно это приходится сказать о главе IV - «Доброе время - добрые песни»). Для иллюстрации этого можно сопоставить хотя бы две песни из этой части. В главе («Горькое время-горькие песни») есть такая песня («Барщинная»):
Беден, нечесан Калинушка,
Нечем ему щеголять,
Только расписана спинушка,
Да за рубахой не знать... И т. д.
В главе IV можно взять одну из песен Гриши:
В минуты унынья, о родина мать!
Я мыслью вперед улетаю.
Еще суждено тебе много страдать,
Но ты не погибнешь, я знаю... И т. д.
Два различных стиля Некрасова (условно говоря, «народный» и
«гражданский»), мне кажется, здесь проявляются достаточно ярко.
Однако в основном поэма написана именно «народным» стилем. В связи с этим стоит и широкое использование в ней фольклора.
Фольклорно-сказочный материал, несомненно, вошел в сюжетную основу поэмы. Так, говорящая пеночка, вмешивающаяся в спор мужиков и обещающая выкуп за птенчика, - образ сказочный. Сказочный мотив также скатерть- самобранка, хотя применение ее в поэме Некрасова совершенно оригинальное: она должна кормить и одевать мужиков во время их странствований.
Избранная Некрасовым сказочная форма развития сюжета открывала перед ним широчайшие возможности и позволяла дать ряд ярких реалистических картин русской действительности; «сказочность» не мешала реализму по существу и в то же время помогала создать ряд острых столкновений (иначе весьма трудно было бы осуществить, например, встречу крестьян с царем).
В дальнейшем собственно фольклорный материал Некрасов особенно широко использует в части «Крестьянка». Однако, различные фольклорные жанры использованы далеко не в равной степени. Особенно широко использованы здесь, во-первых, похоронные причитания (по сборнику Барсова «Причитанья
Северного края»), во-вторых, свадебные причитания невесты, в-третьих - лирические семейно-бытовые песни. Некрасов берет главным образом произведения лирического характера, потому что именно в этих произведениях наиболее ярко и эффективно отразились настроения, чувства и думы крестьянства.
Но эти лирические произведения Некрасов нередко превращает в эпическое повествование, причем: сплавляет их в одно целое, создавая тем самым такой сложный комплекс, какого нет и не может быть в фольклоре.
Некоторые же песни Некрасов вставляет в повествование именно как песни и иногда приводит их с абсолютной точностью. Так, глава I («До замужества») построена почти целиком на свадебных причитаниях из сборника Рыбникова. В этой связи уместно привести следующую параллель, которая позволяет сделать некоторые выводы.
У Некрасова глава кончается так:
Велел родимый батюшка.
Благословила матушка,
Поставили родители
К дубовому столу,
С краями чары налили:
«Бери поднос, гостей-чужак
С поклоном обноси!»
Впервой я поклонилася -
Вздрогнули ноги резвые;
Второй я поклонилася -
Поблекло бело личико;
Я в третий поклонилася,
И волюшка скатилася
С девичьей головы...
У Рыбникова:
Повелел мой сударь-батюшка,
Да благословила моя матушка...
Поставили родители
К дубову столу во стольницы,
К зелену вину в разливщицы.
Я у дубового стола да постояла,-
Во рунах были подносы золоченые.
На подносах были чарочки хрустальные,
Во чарочках хмельное зелено вино
Злодеям чужим чужанинам,
Этым гостям незнакомыим.
И покорила свою младую головушку:
Первой раз я поклонилася,-
Моя волюшка с головушки укатилася,
Другой раз я поклонилася, -
Поблекло мое бело личико,
Третий раз я поклонилася,-
Подрожали мот резвые ноженьки,
Свое род-племя красна девушка посрамила...
Несомненно, Некрасов использовал именно данный текст, так как близость здесь совершенно очевидная. Но автор использовал материал не механически.
Мы видим у Некрасова чрезвычайное сжатие всего текста по числу строк. Кроме того, и каждая строка у Некрасова короче соответствующей фольклорной строки
(например, у Рыбникова-«К дубову столу во стольницы», у Некрасова-«К дубовому столу»). Это придает стиху Некрасова большую эмоциональную напряженность (фольклорный размер медленнее и эпичнее) и большую энергичность (в частности, важны в этом отношении мужские односложные клаузулы, употребляемые Некрасовым, тогда как в фольклорном тексте их нет).
Характерна произведенная Некрасовым перестановка: в фольклорном тексте при первом поклоне укатилась волюшка, при втором-поблекло личико, при третьем - подрожали ноженьки невесты; Некрасов переставляет эти моменты
(сначала «вздрогнули ноги резвые», потом «поблекло бело личико», и, наконец, «волюшка скатилася с девичьей головы») и тем придает изложению большую силу и логичность. Кроме того, у Некрасова слова «И волюшка» скатилася с девичьей головы» (с сильной мужской концовкой) завершают повествование Матрены Тимофеевны о девнчьей жизни, тогда как в фольклорном причитании дальше идет длительное продолжение, чем ослабляется значение этого мотива. Так мастер-художник придает большую силу и значимость материалу, к которому он обращается.
В главе II («Песни») песенный материал подается именно в виде песен, иллюстрирующих положение замужней женщины. Все три песни («У суда стоять ломит ноженьки», «Спится мне младенькой, дремлется» и «Мой постылый муж подымается») известны по фольклорным записям (в частности, аналогии к первой и к третьей есть в сборнике Рыбникова, ко второй - у Шейна). Первая песня, по-видимому, построена на основе текста Рыбникова, но значительно сокращена и отточена. Вторую песню Некрасов дал, по-видимому, совершенно точно (или почти точно), но без последнего куплета, в котором муж ласково обращается к жене: тем самым отпадает у Некрасова смягчение темы. Третья песня дана опять-таки весьма точно, но снова без последней части, в которой жена покоряется мужу; и здесь Некрасов избегает смягчающей концовки. Кроме того, песня эта в записях называется хороводной и является игровой: парень, изображающий мужа, в шутку ударяет девушку-жену платком, а после последнего куплета поднимает ее с колен и целует (игра заканчивается традиционным хороводным поцелуем). Некрасов же дает эту песню в качестве бытовой и подкрепляет ею рассказ Матрены Тимофеевны о побоях мужа. В этом четко проявляется стремление Некрасова к показу именно тяжелого положения крестьянства и, в частности, крестьянской женщины.
В этой же главе описание красоты Демушки («Как писаной был Демушка») опирается на текст величания жениху; и здесь Некрасов производит значительное сокращение текста.
Глава IV («Демушка») в значительной степени построена на основе похоронных причитаний Ирины Федосовой (из сборника Барсова). Часто Некрасов использует конкретный текст причитания; но важен здесь именно текст, который сам по себе позволяет развернуть картину крестьянского быта. Кроме того, мы узнаем таким образом о факте существования похоронных причитаний в крестьянской среде. Такое использование фольклора, в свою очередь, имеет двоякое значение: во-первых, автор отбирает наиболее сильные и яркие в художественном отношении данные и тем повышает эмоциональность и изобразительность своего произведения, во-вторых, фольклорность произведения делает его доступнее для крестьянской (и вообще демократической) аудитории, а именно эта ориентация на демократическую аудиторию характерна для Некрасова. Особенно значительны здесь заимствования из «Плача по старосте», одного из самых, острых в социальном отношении. Некрасов при этом свободно обращается с материалом и вместе с тем несколько видоизменяет его. Особенно показательно сопоставление проклятия судьям у Некрасова и у Ирины Федосовой. Ирина Федосова заканчивает «Плач по старосте» так:
Вы не на воду падите-тко, не на землю.
Не на божью вы церковь, на строеньице,
Вы падите-тко, горюци мои слезушки,
Вы на этого злодея супостатово,
Да вы прямо ко ретивому сердечушку,
Да ты дай же, боже, господи,
Чтобы тлен пришел на цветно его платьице,
Как безумьице во буйну бы головушку.
Еще дай же, боже, господи,
Ему в дом жену неумную,
Плодить детей неразумныих,
Слыши, господи, молитвы мои грешные
Прими, господи, ты слезы детей малыих...
У Некрасова:
Злодея! Палачи!
Падите мои слезыньки,
Не на землю, не на воду,
Не на господень храм.
Падите прямо на сердце
Злодею моему!
Ты дай же, боже, господи,
Чтоб тлен пришел на платьице,
Безумье ни головушку
Злодея моего!
Жену ему неумную
Пошли, детей - юродивых!
Прими, услыши, господи,
Молитвы, слезы матери,
Злодея накажи!..
И здесь Некрасов, следуя своему правилу («чтобы словам было тесно»), значительно сокращает фольклорный текст, не уменьшая, однако, числа строчек: каждая строка, у него гораздо короче, чем у Ирины Федосовой, так как освобождена от «балластных» слов. Вследствие этого меняется ритм: у
Ирины Федосовой, при большой внутренней силе, изложение дается медленное и потому сравнительно мало напряженное, у Некрасова же короткие строчки с многочисленными восклицаниями как раз создают большую эмоциональную напряженность (и здесь мужские клаузулы имеют, такое же значение). Кроме того, подхватив из причитания Ирины Федосовой слово «злодея», Некрасов четырехкратным повторением этого слова превращает его как бы в лейтмотив всего проклятия, тем более что слово это звучит в самом начале, а затем в конце каждого смыслового отрезка. Так и здесь подчеркивается и усиливается социальная значимость текста.
В главе V («Волчица»), кроме некоторых мелких заимствований, можно отметить следующую параллель:
У Некрасова:
На Деминой могилочке
Я день и ночь жила.
Молилась за покойничка
Тужила по родителям:
Собак моих боитеся?
Семьи моей стыдитеся? -
Ах, нет, родная, нет!
Собак твоих не боязно.
Семьи твоей не совестно.
А ехать сорок верст
Свои беды рассказывать,
Твои беды выспрашивать -
Жаль бурушку гонять!
Давно бы мы приехали,
Да мы ту думу думали:
Приедем - ты расплачешься,
Уедем - заревешь!
Довольно сходная по мотивам и по некоторым деталям песня записана
Шейном в Псковской губернии:
Понизешенько солнце ходить,
Поблизешенько братец ездить,
Ко мне в гости не заедить.
Аль ён дороженьки не знаить?
Аль ён тропинушки не утямить?
Аль ён добра коня не управить?
Аль ён семью мою стыдится?
Аль ён собак моих боится?
Ай ты, сестрица горестница!
Я собак твоих не боюся,
Я и семью твою не стыжуся.
Я приеду, - а ты плачешь,
Я и поеду, - а ты возрыдаешь
Выделенное Некрасовым особым размером (хореическим) причитание Матрены
Тимофеевны («Я пошла на речку быструю»), не являясь переложением какого- либо одного текста, перекликается с похоронными причитаниями по родителям, какие имеются и у Рыбникова, и в сборнике Барсова.
В главе VI («Трудный год»), изображая положение солдатки, Некрасов использует похоронные причитания из сборника Барсова, таким образом меняя применение текста. Это изменение не создает, однако, неправдоподобности, так как положение солдатки было в сущности аналогично положению вдовы.
У Некрасова:
Голодные
Стоят сиротки-деточки
Передо мной... Неласково
Глядит на них семья.
Они в дому шумливые,
На улице драчливые,
Обжоры за столом...
И стали их пощипывать,
В головку поколачивать...
Молчи, солдатка-мать!
У Барсова :
Сиротать будут сиротны малы детушки,
Будут детушки на улочке дурливые,
Во избы-то сироты хлопотливые,
За столом-то будут детушки едучие;
Станут по избы ведь дядюшки похаживать
И не весело на детушек поглядывать,
Оны грубо-то на их да поговоривать;
Станут детушек победныих подергивать,
В буйну голову сирот да поколачивать...
Принципы переработки, как видим, те же, что и выше.
Таким образом, «Крестьянка» (особенно некоторые главы ее) является своего рода мозаикой из песенных материалов, с которыми Некрасов обращается весьма свободно, вместе с тем, однако, весьма бережно относясь к отдельным элементам. Вся эта мозаика подчинена одной основной задаче - показать тяжесть положения женщины: там, где материал оказывается достаточно острым, поэт использует его почти точно, там, где этой остроты недостаточно, он прибегает к переработке и изменениям. Вместе с тем Некрасов видоизменяет фольклорный материал и в собственно художественном отношении: используя средства фольклора, он в то же время стремится к упорядочению материала и к усилению его художественной выразительности.
В других главах («Последыш» и «Пир на весь мир») такой фольклорно- песенной мозаики мы уже не увидим. В частности, в главе «Пир на весь мир»
Некрасов идет иным путем. Здесь мы найдем целый ряд «песен», но песни эти не фольклорные, а созданные самим Некрасовым по типу фольклорных. Как раз этим песням Некрасов придает особенно острый социальный характер, и их можно назвать пропагандистскими. Таковы песни «Веселая» («Кушай тюрю, Яша!
Молочка-то нет»), «Барщинная» («Беден, нечесан Калинушка»), «Голодная»
(«Стоит - мужик, колышется»), «Солдатская» («Тошен свет, правды нет»),
«Соленая («Никто как бог!»). Отчасти, пожалуй, сюда же может быть отнесена одна из песен Гриши - «Русь» («Ты и убогая, ты и обильная»); остальные песни Гриши - явно литературного характера, «Русь» отличается сравнительной простотой.
Ни для одной из этих песен невозможно указать непосредственного источника в фольклоре; нет даже сравнительно близких аналогий. Только в самом общем плане можно говорить о том, что среди фольклорных песен есть песни, изображающие тяжесть крепостничества, тяжесть солдатчины и т. п.
Однако песни Некрасова отличаются от фольклорных большей четкостью и остротой изображения. Задача Некрасова заключается не в том, чтобы следовать за фольклором, воспроизводить фольклорные образцы, а в, том, чтобы, пользуясь фольклорными приемами и делая тем самым свои произведения доступными крестьянству, воздействовать на крестьянское сознание, будить и прояснять его, создавать новые произведения, которые могли бы войти в песенный обиход и таким образом сделаться средством пропаганды революционных идей (недаром эти песни подвергались цензурным урезкам и прямому запрещению).
Песни «Веселая», «Барщинная» и «Пахомушка» посвящены изображению крепостничества. С этими песнями можно сопоставить такие, например, фольклорные песни:
Что пропали наши головы
За боярами, за ворами!
Гонят старого, гонят малого
На работушку ранешенько,
А с, работушки позднешенько...
Как батюшку с матушкой за Волгу везуть,
Большого-то брата в солдаты кують,
А середнего-то брата в лакеи стригуть,
А меньшого-то брата - в прикащики...
Разорил нашу сторонку
Злодей, боярин, господин,
Как повыбрал он, злодей,
Молодых наших ребят
Во солдатушки,
А нас, красных девушек,
Во служаночки,
Молодых молодушек
Во кормилочки,
А матушек с батюшками
На работушку...
Придем рано поутру.
Изготовлено по кнуту;
Станем оправдатца,
Велят нам раздеватца;
Рубашонки сняли с плеч,
Начали нас больно сечь...
Песни «Голодная» и «Соленая» чрезвычайно резкими чертами изображают крайнюю бедность и голод крестьянства. Тема бедности и голода встречается и в фольклорных песнях, но образы применяются иные, чем у Некрасова.
Наконец, «Солдатская» зло изображает положение отставного солдата, ходящего «по-миру, по-миру». Солдатчина часто рисуется в фольклорных песнях самыми мрачными красками (в частности, в рекрутских причитаниях).
Из-за леса, леса темного,
Из-за садика зеленого
Выкатилось ясное солнышко.
Что за солнышком - белый царь.
Ведет силушку не малую,
Он не малую, не великую -
Полтораста полков тысячных.
Они шли-прошли, заплакали,
На коленочки попадали:
«Уж ты, батюшка, наш белый царь!
Поморил нас смертью голодною.
Голодною, холодною!..»
Таким образом, темы и настроения песен Некрасова были близки и понятны, крестьянству; в частности, они свойственны и крестьянскому фольклору. В оформлении Некрасов также придает своим песням характер, близкий фольклорным песням (отчасти живой крестьянской речи). Так,
«Веселая» построена на повторении в конце каждой строфы слов: «Славно жить народу на Руси святой!». В «Барщинной», «Голодной» и «Пахомушке» много уменьшительных и ласкательных форм (Калинушка, спинушка, матушка,
Панкратушка, Пахомушка, коровушка, головушка), в «Солдатскую» вставлен куплет о трех Матренах и Луке с Петром (ср. у Пушкина «Сват Иван, как пить мы станем»).
Вместе с тем, чрезвычайно характерно, что наиболее прославленные виды фольклора – былины и исторические песни, сказки и легенды – представлены у
Некрасова сравнительно мало: его влечет к себе не фольклорная экзотика
(историческая, авантюрная или фантастическая), а правда крестьянской жизни, нашедшая отражение в бытовых песнях. Однако, в словах Савелия о богатырстве крестьянина, несомненно, слышится отзвук былины о Святогоре и тяге земной:
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик - не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою - а богатырь!
Поднять-то поднял он,
Покамест тягу страшную
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы - кровь течет…
На фольклорном материале основана песня «Крестьянский грех» («Аммирал- вдовец по морям ходил»). Ни тематика ее, ни стилистика, ни песенный размер никакого отношения к былинам не имеют, и ни одной подобной былины нет в известном материале. Но песня эта по своему типу до некоторой степени аналогична более поздним историческим песням XVIII - XIX веков; например,
«Молодой солдат на часах стоит» - совершенно та же ритмика (аналогичный размер применялся, например, и Кольцовым в его песнях - ср. «Что, дремучий лес, призадумался» и пр.). По теме же «Крестьянский грех» чрезвычайно близок крепостному крестьянству, и нет никакого сомнения в том, что аналогичные рассказы о «воле», преданной тем или иным лицом, об уничтоженных завещаниях-«вольных» были широко распространены. Некрасов же пользуется этим преданием в более широком плане, чтобы подчеркнуть тяжесть Иудина греха, т. е. предательства.
Легенда «О двух великих грешниках», являющаяся прямым призывом к расправе с помещиками, также основана на фольклорном материале.
Характер легенды имеет также «Бабья притча» (и Матрена Тимофеевна передает ее как рассказ «святой старицы»). Для этой притчи Некрасов воспользовался частью «Плача о писаре» из «Причитаний Северного края»
Барсова.
Сравнительно богато представлены в поэме мелкие виды фольклорного творчества – загадки, пословицы, приметы и поговорки. Насыщенность этими произведениями придает поэме особенно четкий фольклорный колорит. Все загадки у Некрасова даны, однако, не в виде собственно загадок, а в виде метафор или сравнений, с называнием разгадок («замок - собачка верная» и т. п.). Пословицы, как правило, имеют ярко окрашенный социальный характер -
«Хвали траву в стогу, а барина в гробу», «Они (господа) в котле кипеть, а мы дрова подкладывать». Обращает также внимание обилие в тексте народных примет и поверий.
В некоторых случаях автор применяет типичные для фольклора приемы: , параллелизм в главе «Демушка» - ласточка-мать; отрицательные сравнения -
«Не ветры веют буйные, не мать-земля колышется - шумит, поет, ругается, качается, валяется, дерется и целуется у праздника народ», и др.; постоянные эпитеты - «звезды частые», «девка красная» и пр.; повторения и фольклорные формулы -«Шли долго ли, коротко ли, шли близко ли, далеко ли».
В целом «Кому на Руси жить хорошо» действительно приобретает характер
«народной книги», как хотел того Некрасов по свидетельству Глеба
Успенского. Это - поэма о «народе» и для «народа», поэма, в которой автор выступает защитником «народных (крестьянских) интересов.
Подведем итоги нашим наблюдениям.
I. Некрасов использует фольклорный материал для различных целей. С одной стороны, сам фольклор является элементом быта и именно для показа, для более полного изображения быта включается в произведения Некрасова. С другой стороны, фольклорность произведения делает его доступнее для крестьянской аудитории.
II. В поэме «Кому па Руси жить хорошо» фольклорный материал используется
Некрасовым различным образом. Он либо включает в произведение конкретный текст причитаний или песен, взятых из книжных источников, либо видоизменяет фольклорный материал, повышая его эмоциональность и изобразительность, либо создает свои собственные произведения, пользуясь только фольклорной стилистикой.
III. Различные фольклорные жанры далеко не в равной степени используются
Некрасовым. Особенно богато представлены у него свадебные и похоронные причитания и бытовые лирические песни, которые давали возможность показать тяжелые стороны жизни крестьянства наиболее ярко и эффективно.
IV.Сравнительно богато представлены в поэме мелкие виды фольклорного творчества (загадки, пословицы и поговорки), что придает поэме особый фольклорный колорит, в то время как былины и исторические песни, сказки и легенды - представлены сравнительно мало.
V. Вся работа Некрасова по использованию фольклорного материала подчинена задаче – дать наиболее сильный в художественном и идейном отношении текст.
Некрасов стремится дать яркое и эмоционально-действенное изображение крестьянской жизни, вызвать сочувствие к, крестьянству, пробудить стремление к борьбе за крестьянское счастье. Этой задачей определяется и отбор наиболее полноценного в художественном и социальном отношении материала и переработка его.
Именно в этом проявляется отношение к фольклору революционного демократа-шестидесятника: не отбрасывание фольклора, не преклонение перед ним, а активное и актуальное использование ценного в фольклоре и создание новых ценностей на основе его. И именно этому активному отношению к фольклору, не подчинению ему, а овладению им, учит нас поэзия Некрасова.
Список использованной литературы:
1. Библиотека мировой литературы для детей. Москва, изд. «Детская литература»,1981 г.
2. Н.П. Андреев. Фольклор в поэзии Некрасова - Журнал «Литературная учеба»,1936 г. №7.
3. Елеонский С.Ф. Литература и народное творчество. Пособие для учителей средней школы. Москва, 1956 г.
4. Беседина Т.А. Изучение поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» в школе. Вологда, 1974 г.
5. «Истоки великой поэмы (Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»)».
Ярославль, 1962 г.
-----------------------
изд. 2-е, т. III, стр. 27, № 15, Причитание из Петрозаводского уезда
Клаузула - заключительные слоги фразы или стихотворной строки, начиная с последнего ударного слога.
Рыбников, изд. 2-е, т. III, стр. 38
Барсов. «Причитанья Северного края», ч. I, СПб.. 1872 г., стр. 288.
«Причитанья Северного края», ч. I, СПб.. 1872 г., стр. 17,
Шейн. «Великорусс в своих песнях... и т. д.», т. I. в. I, № 853.
Шейн. «Великорусс в своих песнях... и т. д.», т. I. в. I, № 852
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
Фольклор в «Кому на Руси жить хорошо» - это и объект, и средство художественного изображения: объект как воплощение народного миросозерцания, его развития.
Помимо обобщенного образа семи мужиков, в поэме имеется и множество других фольклорных элементов. В строении сюжета главный из них - сказочный зачин. Мужики находят в лесу птенчика говорящей пеночки, и та в награду за спасение птенца дает мужикам скатерть самобраную, чтобы та «кормила» мужиков во время их пути за ответом, «кому живется весело, вольготно на Руси». Чудесная скатерть-самобранка и не менее чудесное число семь будут играть очень важную роль в сюжете всей эпопеи. Эти и другие сказочные эпизоды сюжета, на первый взгляд, не согласуются с серьезным содержанием поэмы и изображением в ней горестного состояния народа. Но на самом деле эти разнородные элементы содержания совершенно спокойно уживаются друг с другом. Семь филинов на семи деревах, молящийся черту ворон, птичка пеночка и скатерть самобранная могли бы восприниматься как наивный вымысел, какчто-то контрастирующее величию и значительности спора, если бы они не несли в себе глубокого содержания народного эпоса. Сам по себе образ сказочной скатерти самобранной - поэтический символ мечты народа о счастье, о довольстве, выражающий ту же извечную думу народную, которая «из домов повыжила, отбила от еды» героев поэмы Некрасова. Фантастический элемент, так смело и свободно включенный в пролог поэмы, ни в малой мере не уводит читателя от реального мира, фантастика в прологе сильно ослабляется авторской шуткой, своеобразным совмещением фантастических образов с миром обычных реально-бытовых, «низких» в своей будничной реальности предметов: мужики просят пеночку заворожить «старую одежу», «чтоб армяки мужицкие носились не сносилися», чтобы долго служили липовые лапти, «чтоб вошь - блоха паскудная в рубахах не плодилася» и т. д. Ответ пеночки на эти наиреальнейшие просьбы мужиков еще более утверждает реально-предметную основу повествования: «все скатерть самобранная чинить, стирать, просушивать вам будет». В дальнейшем ходе поэмы фантастический элемент исчезнет совсем, даже представление о самобранной скатерти сильно изменяется, в действие вступают «две дюжие руки», подающие хлеб, квас, огурцы и т. д. Все это не выходит за пределы мужицкого быта, и самая скатерть воспринимается как поэтическая условность, как необходимая предпосылка для того, чтобы столь долгое путешествие могло бы состояться.
Как мы уже говорили, поэма была рассчитана на самый широкий круг читателей, в том числе и на простых мужиков. Сказочным зачином Некрасов, несомненно, думал завлечь их внимание, ибо форма народной волшебной сказки была для них занимательна и хорошо знакома. Зачин должен был настроить читателей на легкое и веселое содержание, а затем, когда они бы уже «втянулись» в чтение, поэт хотел пересказать им свои сокровенные и подчас печальные мысли и наблюдения, как нельзя более реалистичные. На тот же эффект первого читательского восприятия рассчитан и внешний вид заглавия, сформулированного в виде вопроса на манер народных философских сказок-притч (типа «Где жить веселее»). Заглавие звучит интригующе и подстегивает читательское любопытство.
Тот же принцип выдерживает Некрасов и по отношению к языку поэмы: он не употребляет ни одного слова из поэтического литературного языка, пользуясь исключительно крестьянской народной лексикой, чтобы поэму мог понять даже малограмотный крестьянин. Речь изобилует фольклоризмами: словами с уменьшительно-ласкательными суффиксами («коровушка», «деревнúшка», «млада-младёшенька», «целковенькой», «бревёшко», «любёхонько») просторечиями («с залúшком», «с-полá-горя», «дворянское с побранкою, с толчком да с зуботычиной», «сонливая, дремливая, неурядливая»), диалектизмами («Гнилой товар показывать с хазового конца»). Метафоры в подавляющем большинстве случаев разворачиваются в сравнения (предположим «Брань господская, что жало комариное, мужицкая - обух»). Он уснастил речь своих героев вставкой огромного количества подлинных народных песен, шуток, прибауток и поговорок («За погудку правую смычком по роже бьют», «Рабочий конь солому ест, а пустопляс- овес!»).
Искатели счастливого, как и многие другие крестьяне, хранят в памяти большое количество фольклорных текстов, умеют вставить «слово меткое» в рассказы попа и помещика. Их не удивляет то, что Матрена Тимофеевна говорит часто пословицами, поговорками, легендами, что она поет песни о долюшке женской. Некоторые песни странники поют даже вместе со «счастливицей».
Названия деревень «Заплатово», «Дырявино», «Горелово», «Неелово», «Голодухино» и т.д. могли быть подсказаны Некрасову поговоркой, взятой из сборника Даля: «Обыватель Голодалкиной волости, села Обнищухина».
Огромное количество народных песен помещено Некрасовым в свою поэму, особенно в главах «Крестьянка» и «Пир на весь мир» - двух последних частях поэмы. Большинство из них непосредственно взято из сборников подлинного народного фольклора, которые уже с начала ХIХ века стали появляться в различных вариантах.
Из множества свадебных обычаев, детально описанных в фольклористических сборниках, он ввел в свою поэму такие, в которых обнаруживается самой светлой своей стороной внутренняя, духовная жизнь крестьян. Таков, например, тот обычай, который открывается нам в одной из записанных Рыбниковым песен невесты. Невеста выходит за «чужанина», то есть за почти незнакомого ей крестьянина из далекой деревни. После венчания она покинет родительский дом навсегда и будет увезена своим мужем
Во великую злодейну во неволюшку,
На ознобную чужу дальную сторону.
Что ждет ее там, неизвестно, а между тем через несколько дней она должна будет навеки покориться и мужу, и его недоброжелательной суровой родне. И пот накануне венчания она обращается к нему с наивной и беспомощной просьбой, чтобы он дал ей торжественное слово, что не будет ее обижать.
Становись же, млад отецкий сын,
На одну со мной мостиночку,
На едину перекладинку.
Гляди вточь да во ясны очи,
Гляди впрямь да во бело лицо.
Мне-ка жить бы, да не плакаться.
Просьба эта, так ярко характеризующая женскую долю, не могла не привлечь Некрасова своим трогательным пафосом, и он воспроизвел ее полностью в своей поэме, в обращении Матрены Тимофеевны к своему жениху:
Ты стань-ка, добрый молодец,
Против меня прямехонько,
Стань на одной доске!
Гляди мне в очи ясные,
Гляди в лицо румяное,
Подумывай, смекай:
Чтоб жить со мной - не каяться,
А мне с тобой не плакаться...
Я вся тут такова!
При поверхностном взгляде может показаться, что это точная копия фольклорного текста, но если вглядеться внимательнее, видишь планомерную обработку подлинника. Во-первых, устранено все узко диалектное и заменено общерусским. «Мостиночка», «перекладинка» стала доской. Во-вторых, введены интонации живой человеческой речи: «Против меня прямехонько», «Подумывай, смекай», «Я вся тут такова». Это уже собственный душевный порыв изображаемой Некрасовым девушки.
И, уже совсем нарушая фольклорный канон, Некрасов заставил жениха ответить на обращение к нему:
Небось, не буду каяться,
Небось, не будешь плакаться! -
Филиппушка сказал.
Этой мужской реплики нет ни в одной фольклористической записи. В свадебный ритуал она не входит. Некрасов ввел ее в свое описание свадьбы как живой ответ на задушевную просьбу невесты.
Некрасов не мог пройти мимо этой женской печали и выразил ее в своей «Крестьянке» устами Матрены:
Да как я их ни бегала,
А выискался суженый,
На горе - чужанин! -
Причина же ее печали в том, что
Чужая-то сторонушка
Не сахаром посыпана,
Не медом полита!
Там холодно, там голодно,
Там холеную доченьку
Обвеют ветры буйные,
Обграют черны вороны,
Облают псы косматые,
И люди засмеют.
Эти строки несомненно основаны на одной из свадебных заплачек, опубликованных Рыбниковым:
Как чужа дальна ознобна сторонушка
Не садами она испосажена,
Не медами она наполивана,
Не сахаром, злодейка, пересыпана:
Испосажена люта ознобна сторонушка
Лютой неволей великою,
Наполивана чужая ознобна сторонушка
Горькими слезами горючими,
Пересыпана она кручинушкой великою.
Большинство песен поэмы замечательны своей мелодикой, в разнообразии которой Некрасов поистине неистощим. Вот, например, жалоба причитание Матрены Тимофеевны после того, как ее высекли розгами за вину ее сына:
Громко кликала я матушку.
Отзывались ветры буйные,
Откликались горы дальние,
А родная не пришла!
День денна моя печальница,
В ночь - ночная богомолица!
Никогда тебя, желанная,
Не увижу я теперь!
Ты ушла в бесповоротную,
Незнакомую дороженьку,
Куда ветер не доносится,
Не дорыскивает зверь...
Когда же Матрена возвращается от губернаторши с тожеством, выручив своего мужа из рекрутчины, ее чувства выражаются в песне праздничной, ликующей:
Хорошо, светло
В мире Божием,
Хорошо, легко,
Ясно на сердце.
По водам плыву
Белым лебедем,
По степям бегу
Перепелочкой.
Прилетела в дом
Сизым голубем...
Поклонился мне
Свекор-батюшка,
Поклонилася
Мать-свекровушка,
Деверья, зятья
Поклонилися,
Повинилися!
В главе «Пир на весь мир» в песнях проходят перед нами все былые тяготы и лишения крепостного права, а также судьбы многих крестьян. Но, несмотря на трагичность содержания, песни сохраняют захватывающую, берущую за душу напевность и уникальный ритмический рисунок, как, предположим, в «Барщинной»:
Беден, нечесан Калинушка,
Нечем ему щеголять,
Только расписана спинушка,
Да за рубахой не знать.
С лаптя до ворота
Шкура вся вспорота,
Пухнет с мякины живот.
Верченый, крученый,
Сеченый, мученый,
Еле Калина бредет.
Сковывающим душу ужасом веет от скупых и лаконичных строчек двухстопного ямба «Соленой» и «Голодной» песен, повествующих о смертном голоде в неурожайные годы:
ГОЛОДНАЯ
Стоит мужик -
Колышется,
Идет мужик -
Не дышится!
С коры его
Распучило,
Тоска-беда
Измучила.
Баллада «О двух великих грешниках» стала впоследствии настоящей народной песней, с ее распевом под церковные песнопения:
Господу богу помолимся,
Древнюю быль возвестим,
Мне в Соловках ее сказывал
Инок, отец Питирим.
Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр-атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан,
Совсем иным ритмом - декламационным речитативом - звучит песня о крестьянском грехе, написанная фольклорным дольником с цезурой (интонационной паузой) в середине строки:
Аммирал-вдовец / по морям ходил,
По морям ходил,/ корабли водил,
Под Ачаковым / бился с туркою,
Наносил ему / поражение,
И дала ему / государыня
Восемь тысяч душ / в награждение.
Наконец, итоговая, завершающая всю поэму песня, которую сочиняет Григорий Добросклонов, итог всех размышлений автора о России и завет народу на будущее, звучит гимном, написанном в очень редком размере - энергичном двухстопном дактиле, с двумя сильными, словно молотом бьющими ударениями: на первом слоге и в середине стиха. При этом благодаря дактилическим окончаниям (каждая строка заканчивается двумя безударными слогами) стих сохраняет певучесть и «раскатистость»:
Сила народная,
Сила могучая -
Совесть спокойная,
Правда живучая!
В рабстве спасенное
Сердце свободное -
Золото, золото
