“Певучесть есть в морских волнах…”
В стихотворении “Певучесть есть в морских волнах…” (1865) пытливая мысль и “ропот”, протест человека, не способного примириться со своей участью смертной и бесконечно малой части вселенной, противопоставляются музыке, разлитой в природе и отражающей ее гармоничность. Звукопись этого стихотворения помогает поэту сообщить удивительную динамику и экспрессию поэтической фантазии, преобразить поэтические этюды с натуры в такие “пейзажи в стихах”, где зрительно-конкретные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, раздумьем: “Певучесть есть в морских волнах, Гармония в стихийных спорах, И стройный мусикийский шорох Струится в зыбких камышах” (“мусикийский” (устар.) – музыкальный).
Средоточием стихотворения, эмоционально “ударной” его частью является изречение французского философа Б. Паскаля. Б. Паскаль, как и Ф. И. Тютчев, размышлял над вопросом о связи человека с природой и отделенности, оторванности его от нее. “Человек не что иное, как тростник, очень слабый по природе, но этот тростник мыслит”, – писал Б. Паскаль, подчеркивавший, что человек является наиболее совершенным явлением природы, и рассматривавший способность мыслить как источник силы. Ф. И. Тютчев же в данном стихотворении передал ощущение одиночества человека, отторгнутого своим познающим разумом от природы, неспособного проникнуть
В гармонию ее стихийных процессов, но и не могущего примириться с этим. Тема разлада между человеком и природой с особой силой прозвучала в этом позднем стихотворении: “Невозмутимый строй во всем, Созвучье полное в природе, – Лишь в нашей призрачной свободе Разлад мы с нею сознаем. Откуда, как разлад возник? И отчего же в общем хоре Душа не то поет, что море, И ропщет мыслящий тростник?”
По убеждению Ф. И. Тютчева, личное “Я” мешает человеку полностью ощутить себя частью природы и присоединить свой голос к ее “общему хору”. Вместе с тем не случайно именно “стихийные споры” всегда так волнуют поэтическое воображение Ф. И. Тютчева и не случайно в памяти каждого, кто когда-либо раскрывал книгу его стихов, в особенности запечатлеваются те стихотворения, в которых поэт обращался к изображению бурь и гроз. И лучшим эпиграфом к этим стихам могли бы послужить слова из анализируемого стихотворения: “Гармония в стихийных спорах”. Проходят грозы и бури, а природа еще ярче блещет всеми своими красками, еще внятнее звучит всеми своими голосами.
(No Ratings Yet)
- Прежде всего, задумаемся о том, что такое Гармония. Когда говорят о музыке, то имеют в виду благозвучие, стройность и приятность звучания. Но давайте мыслить шире! И тогда под гармонией мы...
- Великая Отечественная война оставила в жизни и творчестве Александра Твардовского неизгладимый след. Достаточно сказать, что, начиная с 1941 года, фронтовая тематика стала основной в произведениях этого поэта, который в качестве...
- “ПРОСТОТА ЕСТЬ НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ ПРЕКРАСНОГО” (Л. Н. Толстой) Мысль Л. Н. Толстого о том, что “простота есть необходимое условие прекрасного”, становится особенно близкой и понятной, когда любуешься красотой природы. Окружающий...
- Поэт Федор Иванович Тютчев уроженец Овстуга, что на Брянщине. Свое детство и юношество провел он именно здесь, откуда и пошла его трепетная любовь к русской природе, которую он сохранил несмотря...
- А. С. Грибоедов вошел в русскую литературу как автор одного произведения. Его комедия “Горе от ума” останется актуальной, до тех пор пока из нашей жизни не исчезнут карьеризм, чинопочитание, сплетни,...
- ЕСТЬ ЛИ СЕЙЧАС МИТРОФАНУШКИ? Ответ на вопрос, живы ли Митрофанушки в наше время, содержится уже в тексте комедии. Простакова и Вральман обсуждают проблему образования Митрофанушки. Заботливая мать очень беспокоится, что...
- Раньше или позже перед каждым человеком встает вопрос – зачем жить? И каждый решает его по-своему. Люди разные. Поэтому одни отбрасывают этот вопрос, погружаясь в суету и поиск материальных благ,...
- Любимое домашнее животное У меня есть щенок! Я, как Малыш из сказочной повести Астрид Линдгрен, сколько себя помню, всегда мечтала о собаке и на каждый свой день рождения просила подарить...
- На летних каникулах несколько учеников нашего класса посетили историко-культурный заповедник “Луцкий замок”, где проводятся традиционные Рыцарские турниры. Они увидели не только великолепные средневековые замки и башни, но и мужественных воинов...
- I. “Революцией мобилизованный и призванный”. 1. Судьба и характер поэта. 2. Поэзия “агитатора, горлана, главаря”. II. “Моя революция” и “боевая буча” нового мира, 1. “Это было с бойцами и со...
- Великий русский критик В. Г. Белинский восхищался романом А. С. Пушкина “Евгений Онегин”. И он не раз подчеркивал, что роман имеет не только эстетическую, художественную ценность, но и историческую. “”Евгений...
- Русская литература 2-й половины XIX века “Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо раз переступишь, воротиться назад невозможно” (Ф. М. Достоевский). (По роману Ф. М. Достоевкого “Преступление и...
- А. С. Пушкин не раз обращался к теме назначения поэта на земле. В этом стихотворении он довольно дерзко проводит границу между поэтом и обычными людьми – между пророком, одаренным божьим...
- ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК В ЛИРИКЕ И. А. ЗАБОЛОЦКОГО Лирика Н. А. Заболоцкого носит философский характер. Его стихотворения проникнуты размышлениями о природе, о месте в ней человека, о борьбе сил хаоса...
- План 1. Мировоззрение Тютчева как основа его творчества. 2. Противоречивость внутреннего мира человека. 3. Взаимоотношения человека и мира. О чем бы ни говорила лирика, она всегда будет говорить о человеке....
- Среди всего стихотворного наследия, созданного знаменитым русским поэтом девятнадцатого века Федором Ивановичем Тютчевым, можно выделить особый пласт стихотворений, называемых философской лирикой. Название это не случайно: как и многие передовые люди...
- Великий русский поэт Федор Иванович Тютчев оставил потомкам богатое творческое наследие. Он жил в эпоху, когда творили Пушкин, Жуковский, Некрасов, Толстой. Современники считали Тютчева умнейшим, образованнейшим человеком своего времени, называли...
- КНИГИ О ЖИВОТНЫХ И ПРИРОДЕ Синичкин календарь В. В. Бианки – замечательный писатель-природовед. Все его произведения основаны на познавательном материале. Вот и в сказке “Синичкин календарь” по ходу повествования автор...
- Ф. И. ТЮТЧЕВ * * * О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей! Давно ль, гордясь своей победой,...
- “Всесилен я и вместе слаб…” – стихотворение, относящееся к раннему творчеству Тютчева. Точная дата его написания неизвестна. Наиболее вероятна версия, высказанная советским литературоведом и биографом поэта Пигаревым. По его мнению,...
- Стихотворение “Зимнее утро” написано ямбом. Автор использует быстрый, мажорный, выразительный, живописный, совсем не таинственный размер. Читая стихотворение можно почувствовать, что оно проникнуто радостным настроением. Все стихотворение можно разделить на некоторые...
- Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик – В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык… Ф. Тютчев...
- Художническая судьба поэта необычна: это судьба последнего русского романтика, творившего в эпоху торжества реализма и все-таки сохранившего верность заветам романтического искусства. Романтизм Тютчева проявляется, прежде всего, в изображении природы. Преобладание...
- ЛИРИКА Философская лирика. К философской лирике можно отнести стихотворения Пушкина о природе, в которых отражается вечное течение жизни, неподвластное человеку. В стихотворениях о природе Пушкин воплощал свое представление о мировом...
- Мир природы в лирике С. Есенина План I. Есенин – поэт природы. II. Гармония и совершенство – мерило красоты. 1. Яркие параллели описаний природы и чувств человека. 2. Любовь к...
- Наверное, нет человека, который, прочитав хоть один раз стихи Тютчева, останется к ним равнодушным. Поэзия Тютчева дышит свежестью и чистотой, земной красотой и космическим совершенством. Тютчев умеет описать то простое,...
- Как в стихотворении В. А. Жуковского “Море” решена проблема романтического двоемирия? Размышляя над поставленным в задании вопросом, отметьте, что для В. А. Жуковского ключевой элегический мотив произведения связан с системой...
***
Блез Паскаль: "Человек всего лишь тростник, самый слабый в природе, но это мыслящий тростник..."
Фёдор Иванович Тютчев
Певучесть есть в морских волнах
Est in arundineis modulatio musica ripis.
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
И от земли до крайних звезд
Всё безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
*Есть музыкальная стройность в прибрежных тростниках (лат.). Строчка из стихотворения римского поэта IV в. до н. э. Авзония.
В. Я. Брюсов (1911 г.) о поэтической деятельности Тютчева:
«Поэзия Тютчева принадлежит к самым значительным, самым замечательным созданиям русского духа.
Исходную точку мировоззрений Тютчева, кажется нам, можно найти в его знаменательных стихах, написанных «По дороге во Вщиж»:
Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы.
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих - лишь грезою природы.
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
Подлинное бытие имеет лишь природа в ее целом. Человек - лишь «греза природы». Его жизнь, его деятельность - лишь «подвиг бесполезный». Вот философия Тютчева, его сокровенное миросозерцание. Этим широким пантеизмом об‘ясняется едва ли не вся его поэзия.
Вполне понятно, что такое миросозерцание прежде всего приводит к благоговейному преклонению перед жизнью природы.
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык! -
говорит Тютчев о природе. Эту душу природы, этот язык и эту ее свободу Тютчев стремится уловить, понять и об‘яснить во всех ее проявлениях.
Все в природе для Тютчева живо, все говорит с ним «понятным сердцу языком», и он жалеет тех, при ком леса молчат, пред кем ночь нема, с кем в дружеской беседе не совещается гроза...
Стихи Тютчева о природе - почти всегда страстное признание в любви. Тютчеву представляется высшим блаженством, доступным человеку, - любоваться многообразными проявлениями жизни природы.
Напротив, в жизни человеческой все кажется Тютчеву ничтожеством, бессилием, рабством. Для него человек перед природой - это «сирота бездомный», «немощный» и «голый». Только с горькой насмешкой называет Тютчев человека «царем земли» («С поляны коршун поднялся»). Скорее он склонен видеть в человеке случайное порождение природы, ничем не отличающееся от существ, сознанием не одаренных. «Мыслящий тростник» - вот как определяет человека Тютчев в одном стихотворении. В другом, как бы развивая эту мысль, он спрашивает: «Что же негодует человек, сей злак земной?» О природе, в ее целом, Тютчев говорит определенно: «в ней есть свобода», в человеческой жизни видит он лишь «призрачную свободу». В весне, в горных вершинах, в лучах звезд Тютчев видел божества, напротив, о человеке говорит он:
...не дано ничтожной пыли
Дышать божественным огнем.
Но человек не только - ничтожная капля в океане жизни природы, он еще в ней начало дисгармонирующее. Человек стремится утвердить свою обособленность, свою отдельность от общей мировой жизни, и этим вносит в нее разлад. Сказав о той певучести, какая «есть в морских волнах», о «стройном мусикийском шорохе», струящемся в камышах, о «полном созвучии» во всей природе, Тютчев продолжает:
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем...
В другом, не менее характерном стихотворении Тютчев изображает старую «Итальянскую виллу», покинутую много веков назад и слившуюся вполне с жизнью природы. Она кажется ему «блаженной тенью, тенью елисейской»... Но едва вступил в нее вновь человек, как сразу «все смутилось», по кипарисам пробежал «судорожный трепет», замолк фонтан, послышался некий невнятный лепет... Тютчев об‘ясняет это тем, что -
злая жизнь, с ее мятежным жаром,
Через порог заветный перешла.
Чтобы победить в себе «злую жизнь», чтобы не вносить в мир природы «разлада», надо с нею слиться, раствориться в ней. Об этом определенно говорит Тютчев в своем славословии весне:
Игра и жертва жизни частной,
Приди, - отвергни чувств обман,
И ринься, бодрый, самовластный,
В сей животворный океан!...
И жизни божески-всемирной
Хотя на миг причастен будь.
В другом стихотворении («Когда что звали мы своим») он говорит о последнем утешении - исчезнуть в великом «все» мира, подобно тому, как исчезают отдельные реки в море. И сам Тютчев то восклицает, обращаясь к сумраку: «Дай вкусить уничтоженья, с миром дремлющим смешай!», то высказывает желание «всю потопить свою душу» в обаянии ночного моря, то наконец с великой простотой признается: «Бесследно все, и так легко не быть!...»
Тютчев спрашивал себя:
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник!
Он мог бы и дать ответ на свой вопрос: оттого, что человек не ищет слияния с природой, не хочет «отвергнуть чувств обман», т. е. веру в обособленность своей личности. Предугадывая учение индийской мудрости, - в те годы еще мало распространенное в Европе, - Тютчев признавал истинное бытие лишь у мировой души и отрицал его у индивидуальных «я». Он верил, что бытие индивидуальное есть призрак, заблуждение, от которого освобождает смерть, возвращая нас в великое «все». Вполне определенно говорит об этом одно стихотворение («Смотри, как на речном просторе»),
в котором жизнь людей сравнивается с речными льдинами, уносимыми потоком «во всеоб‘емлющее море». Они все там, большие и малые, «утратив прежний образ свой», сливаются «с роковой бездной». Тютчев сам и об‘ясняет свое иносказание:
О, нашей мысли обольщенье,
Ты, - человеческое «я»:
Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя!
Истинное бессмертие принадлежит лишь природе, в ее целом, той природе, которой «чужды наши призрачные годы». Когда «разрушится состав частей земных», все зримое будет покрыто водами,
И Божий лик изобразится в них.
Замечательно, что в пантеистическом обожествлении природы Тютчев-поэт как бы теряет ту свою веру в личное Божество, которую со страстностью отстаивал он, как мыслитель. Так, в ясный день при обряде погребения, проповедь ученого, сановитого пастора о крови Христовой уже кажется Тютчеву только «умною, пристойною речью», и он противополагает ей «нетленно-чистое небо» и «голосисто реющих в воздушной бездне» птиц. В другую минуту, «лениво-дышащим полднем», Тютчеву сказывается и самое имя того божества, которому действительно служит его поэзия, - имя «великого Пана», дремлющего в пещере нимф... И кто знает, не к кругу ли этих мыслей относится странное восклицание, вырвавшееся у Тютчева в какой-то тяжелый миг:
Мужайся, сердце, до конца:
И нет в творении Творца,
И смысла нет в мольбе!
Любовь для Тютчева не светлое, спасающее чувство, не «союз души с душой родной», как «гласит преданье», но «поединок роковой», в котором -
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Любовь для Тютчева всегда страсть, так как именно страсть близит нас к хаосу. «Пламенно-чудесной игре» глаз Тютчев предпочитает «угрюмый, тусклый огонь желанья»; в нем находит он «очарование сильней». Соблазн тайной, запретной любви он ставит выше «невинной», и оправдывает свой выбор тем, что полные, как бы кровью, своим соком виноградные ягоды прекраснее, чем чистые, ароматные розы... Самую страсть Тютчев называет «буйной слепотой» и тем как бы отожествляет ее с ночью. Как слепнет человек во мраке ночи, так слепнет он и во мраке страсти, потому что и тут и там он вступает в область хаоса.
Но в то же время смерть для Тютчева, хотя он склонен был видеть в ней полное и безнадежное исчезновение, исполнена была тайного соблазна. В замечательном стихотворении «Близнецы» он ставит на один уровень смерть и любовь, говоря, что обе они «обворожают сердца своей неразрешимой тайной».
И в мире нет четы прекрасней,
И обаянья нет ужасней,
Ей предающего сердца.
Может быть, этот соблазн смерти заставлял Тютчева находить красоту во всяком умирании. Он видел «таинственную прелесть» в светлости осенних вечеров, ему нравился ущерб: «ущерб», «изнеможенье», «кроткая улыбка увяданья». «Как увядающее мило!» - воскликнул он однажды. Но он и прямо говорил о красоте смерти. В стихотворении «Mal’aria», любовно изобразив «высокую безоблачную твердь», «теплый ветер, колышущий верхи дерев», «запах роз», он добавляет:
... и это все есть смерть!
И тут же восклицает восторженно:
Люблю сей Божий гнев, люблю сие незримо
Во всем разлитое, таинственное зло....
Вместе со смертью влекло к себе Тютчева все роковое, все сулящее гибель. С нежностью говорит он о «сердце жаждущем бурь». С такой же нежностью изображает душу, которая, «при роковом сознании своих прав», сама идет навстречу гибели («Две силы есть, две роковые силы»). В истории привлекают его «минуты роковые» («Цицерон»). В глубине самого нежного чувства усматривает он губительную роковую силу. Любовь поэта должна погубить доверившуюся ему «деву» («Не верь, не верь поэту, дева»); птичка должна погибнуть от руки той девушки, которая вскормила ее «от первых перышек» («Недаром милосердым Богом»), причем поэт добавляет:
Настанет день, день непреложный,
Питомец твой неосторожный
Погибнет под ногой твоей.
И почти тоном гимна, столь для него необычным, Тютчев славит безнадежную борьбу с Роком человека, заранее осужденного на поражение:
Мужайтесь, о, други, боритесь прилежно,
Хоть бой и не равен, борьба безнадежна!
Пускай Олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец!
В этом постоянном влечении к хаосу, к роковому для человека, Тютчев чувствовал свою душу «жилицею двух миров». Она всегда стремилась переступить порог «второго» бытия. И Тютчев не мог не задавать себе вопроса, возможно-ли переступить этот порог, доступно ли человеку «слиться с беспредельным».
Лиры у Тютчева были две, впрочем, дивно согласованные между собою. Первая была посвящена поэзии, воспевающей «блеск проявлений» дневного мира, поэзии умиротворяющей, явной. Это о ней сказал Тютчев:
Она с небес слетает к нам,
Небесная - к земным сынам,
С лазурной ясностью во взоре,
И на бунтующее море
Льет примирительный елей.
Другая была посвящена хаосу и стремилась повторить «страшные песни», взрывающие в сердце «порой неистовые звуки». Эта поэзия хотела говорить о роковом, о тайном, и ей, чтобы пробудиться, нужен был «оный час видений и чудес», когда душа теряет память о своем дневном существовании. О часе таких вдохновений говорит Тютчев:
Тогда густеет ночь, как хаос на водах,
Беспамятство, как Атлас, давит сушу,
Лишь Музы девственную душу,
В пророческих тревожат боги снах...»
В русской литературе XIX века особое место принадлежит Федору Ивановичу Тютчеву, создавшему, по мнению И. С. Тургенева, «речи, которым не суждено умереть». Одна из центральных тем в его зрелой лирике — тема любви, особым драматизмом раскрывающаяся в стихах, посвященных Е. А. Двнисьевой. Состояние влюбленности для поэта столь же естественно, как и напряженные мысли о вечных вопросах бытия.
Читая стихотворение «Певучесть есть в морских волнах …», представляется человек, одиноко стоящий на берегу моря и размышляющий о жизни и смерти, любви и свободе, сиюминутном и вечном …
У Тютчева немного стихотворений с точными датами. В данном случае она известна — 11 мая 1865 года. Стихотворение писались прямо в коляске, во время поездки автора на острова в Петербурге на девятый день смерти его детей от Денисьевой.
«Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах».
В этих строках виден поэт особого философского склада — у него не только дар пейзажиста, но и своя философия природы. Его ум бьется над загадками мироздания, стараясь проникнуть в тайну противоречивого единства природы и человека.
«Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, _
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем».
Тютчев говорит о разъединении человека с природой как о чем-то противоестественном, не соответствующем «невозмутимому строю» природного бытия. Душа, поющая не то, что море, противопоставляется «созвучью полному в природе».
Человек — это тростник, стоящий перед огромной вселенной-морем. Но это тростник «мыслящий», он ропщет в общем хоре, вместо того чтобы издавать стройный шорох в гармонии с бытием.
«Откуда, как разлад возник?
И от чего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?»
«Пытаясь понять его причину, автор предполагает, что разлад существует более в сознании человека, а не в действительности. Как говорится в 4-й, не публикуемой в последствии строфе, человеческой души отчаянный протест остается «гласом вопиющего в пустыне. Причина разлада с природой заключена в самом человеке. Не она отвергает его, а он сам, погруженный в злые страсти, не в силах принять в себя ее гармонический и благодатный мир. В то же время общий строй бытия природы таков, что живая индивидуальность выделена из него.
Тютчев считает, что этот разлад — временный протест, после чего происходит либо слияние с природой, либо гибель (не случайно поэт сравнивает человека с тростником, который растет не на суше, а в «прибрежных камышах» и погибает без воды).
Язык стихотворения поражает своей красочностью, живостью, трепетностью слов и оборотов. Поэт использует метафору «мыслящий тростник» — человек, эпитеты «стихийные споры», «зыбкие камыши», «призрачная свобода». И что интересно: от произведения не веет сочиненностью, оно кажется само собой родившимся.
Природа в стихотворении, словно живое существо. Она чувствует, дышит, грустит. Само по себе одушевление природы обычно для поэзии, но для Тютчева это не просто олицетворение, не просто метафора: живую красоту природы. Он «принимал и понимал не как свою фантазию, а как истину».
В «Певучести …» немало реминисценций: это и «мыслящий тростник» Блеза Паскаля, который писал, что человек всего лишь тростинка, но он возвышеннее вселенной, «ибо имеет сознание» ; и римский поэт Авсоний, вложивший в слова «естъ музыкальная стройность в прибрежных камышах» (эпиграф к стихотворению) христианский подтекст, и не вошедший в итоговую редакцию библейский «глас вопиющего в пустыне».
Ф. И. Тютчев пытается познать беспредельные миры непознанного: таинственный «океан» вселенского бытия и сокровенные стороны человеческой души. Это очень характерное для поэта стихотворение, где явление в природе подобно тому, что происходит в душе человека. Стихийные споры потрясают не только природу, но и внутреннюю жизнь человека, обогащая ее многообразием чувств, но чаще оставляя после себя боль утраты и душевную опустошенность.
«Певучесть есть в морских волнах…» Федор Тютчев
Est in arundineis modulatio musica ripis*
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,-
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?* Есть музыкальная стройность
в прибрежных тростниках (лат.).-
Анализ стихотворения Тютчева «Певучесть есть в морских волнах…»
Судьба распорядилась так, что значительную часть своей жизни поэт и политик Федор Тютчев провел в Санкт-Петербурге. Именно здесь прошли и последние годы его жизни, когда после получения титула тайного советника Тютчев вынужден был постоянно находиться при императорском дворе. Суровый климат северной российской столицы тяготил поэта, который к тому времени уже испытывал серьезные проблемы со здоровьем. Тем не менее, Тютчев не мог не восхищаться строгой красотой природы, ее величием и строгостью, пытаясь понять, почему же люди не могут жить по ее законам. Особенно поэта привлекало суровое Балтийское море, которому в 1865 году он посвятил свое стихотворение «Певучесть есть в морских волнах…».
Коренные жители Санкт-Петербурга всегда считали морскую пучину источником многочисленных бед и, в то же время, относились к ней с уважением, так как именно море давало им пищу и средства к существованию. Рассматривать его с романтической точки зрения мало кому приходило в голову. Однако Тютчев сумел открыть в водной стихии черты, которые оказались созвучны его собственному мировосприятию . Так, в волнах поэт увидел особую певучесть и гармонию, которые свойственны природе, но остаются вне поля рения большинства людей. Задаваясь вопросом, почему лишь единицы способны не только понимать красоту окружающего мира, но и следовать его нехитрым законам, Тютчев приходит к выводу, что мы сами в этом виноваты. «Лишь в нашей призрачной свободе разлад мы с нею признаем», — отмечает поэт, считая, что только сильное душевное смятение заставляет человека обратиться к своим истокам, ища защиты у природы. Только тогда человек осознает, что «душа не то поет, что море» и, следовательно, становится бесчувственной, очерствевшей и равнодушной к тому бесценному дару, который именуется Вселенной.
Потеря связи с окружающим миром, который однажды вдруг становится чужим и пугающим, является, по мнению Тютчева, самым страшным испытанием для любого из нас . Ведь в этот момент человек утрачивает частицу своей души и перестает жить по законам природы. В итоге «души отчаянной протест» превращается в «глас вопиющего в пустыне», на который невозможно получить отклик. Простые вопросы остаются без ответа и жизнь превращается в череду случайных обстоятельств, в которых невозможно проследить закономерность только лишь потому, что сами законы природы становятся для человека чуждыми и отвергаются, как нечто пустое и не имеющее ценности.
https://infourok.ru/vizualnyy_kommentariy_k_stihotvoreniyu_f._i._tyutcheva_pevuchest_est_v_morskih_volnah-489817.htm
Est in arundineis modulatio musica ripis. 1
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что, море,
И ропщет мыслящий тростник
?
И от земли до крайних звезд
Всё безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
1 Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках (лат.).
Май 11. Петербург. «Певучесть есть в морских волнах...» (Лирика . Т. I. С. 199, 423-424 (датируется по списку М. Ф. Бирилевой); ПССП . Т. 2. С. 142, 508-511.)
Стихотворение «Певучесть есть в морских волнах»поэта, чье творчество традиционно относят к « чистому» искусству написано 11 мая в 1865году в непростое для поэта время. Примечательно, что прочитав данное творение, Л. Н. Толстой писал: «Глубина!» Нам, представителям XXI века, также хочется постичь эту «глубину», которую заметил писатель.
Читая первую строфу стихотворения, невольно задаешься вопросом: «Что такое мусикийский шорох»?
Семантика слова
мусикия -"музыка", цслав., др.-русск. мусикия (с XII–XVIII в.; см. Огиенко, РФВ 77, 168). Из греч. μουσική. Позднее вместо него – му́зыка (см.)
«мусикийский»- (устар.) – музыкальный
мусикия (-сѵк-, -и́а), и, ж. Слав. То же, что музыка. Пирование, и трапеза Царская, .. с сладкогласным пѣнием, трубами, и мусикиею. Вед. II 258. Внезапу богиня Фортуна явилась <на сцене>, сидя на шарѣ, и в руках имѣя колесцо, которыя также по мусикии движение имѣли. Арг. II 248. Сей глас был поющей в ночи дщери Малоровой; знала бо колико может звук приятной мусикии умилить душу мою. Зрит. II 151. | В сравн. Глас сладок, яко мусикия. Бобр. Херс. 237.
Мусики́йский (-зик-, -зык-, -сѵк-), ая, ое . Tѣ часы <на воротах ратуши> бьют перечасье мусикийским согласием. Пут. Тлст. I 321. Мы вдруг услышали .. гласы разных музыкийских орудий. Маркиз V 88. Разтлѣвающие душевныя силы мусикийские гласы тамо <в царских чертогах> слышимы. Хрс. Кадм 27.
Данное слово считалось уже устаревшим в XIX веке. Но почему именно шорох мусикийский струится в камышах? С какой целью поэт использует этот архаизм? И как писал Ю. Н. Тынянов: « Тютчев вырабатывает особый язык, изысканно архаистический». Поэтому не возникает сомнения, что архаизм был осознанной принадлежностью его стиля. Этот эпитет Федор Иванович использует неслучайно. Обратимся к эпиграфу стихотворения: «Est in arundineis modulatio musica ripis.» , что значит «Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках». Строки принадлежат римскому поэту IVв. до н. э Авсонию.
Авсоний (Ausonius) Децим Магн - лат. поэт; род. ок. 310, Бурдигала (совр. Бордо, Франция), ум. в 393/394 там же. Происходил из знатного галльского рода. С 334 по 364 был преподавателем грамматики и риторики в Бурдигале; с 364 - воспитателем будущего имп. Грациана (375–383). При Грациане А. занимал высокие должности в Римской империи, был префектом Галлии, в 379 - консулом.
Происходил из знатного галльского рода. С 334 по 364 был преподавателем грамматики и риторики в Бурдигале; с 364 - воспитателем будущего имп. Грациана (375–383). При Грациане А. занимал высокие должности в Римской империи, был префектом Галлии, в 379 - консулом. В его поэзии эрудиция в области классической лат. и греч. поэзии соединяется с риторическим мастерством; большую часть наследия А. составляют лит. эксперименты: Eclogae (Книга эклог), Griphus ternarii numeri (Гриф о числе три), Technopaegnion (Технопегнии). Поэзия А. во многом автобиографична: циклы Parentalia (О родных), Commemoratio professorum Burdigalensium (О преподавателе).
Опять вопрос: Авсония не причисляли к числу выдающихся поэтов Римской империи. Но вот, что пишет М. Л. Гаспаров в своей статье «Авсоний и его время». «Иногда говорится, что великие поэты отличаются от малых тем, что у великих даже небольшое произведение вмещает картину большого мира». Это не так: на это способны и малые поэты, когда у них в руках надежный набор рабочих приемов. Авсоний вместил свою широкую и структурно четкую картину мира в скромную похвалу не слишком большой реке; средства для этого ему дала античная риторика.
Нужно отметить, что поэтическое признание к Тютчеву тоже пришло не сразу, и его творчество современниками не было высоко оценено.
Обратимся к первоисточникуАвсоний
Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках;
Гармонию его мы слышали однажды,
И ноты знали все, и такт умолкший каждый
Читали наизусть в далёких тех веках;
И тайны бытия держали мы в руках,
И посреди воды не гибли мы от жажды…
Но преданное раз – не повторится дважды,
Как не воскреснет жизнь в увядших лепестках.
Та музыка ушла, гармония распалась,
И, умудрённым, нам преданье лишь осталось,
Как козлоногий бог полуденной порой
Срезал тростник и звуком тешился чудесным,
Как нимф он в хоровод сзывал своей игрой,
И как жалел людей, забывших о небесном...
Ф. И. Тютчев
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
И стройный мусикийский шорох
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе, -
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что, море,
И ропщет мыслящий тростник
?
И от земли до крайних звезд
Всё безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
Мая 1865
Сопоставив два стихотворения, понимаем, что мусикийский шорох может струиться из тростника, в который превратилась нимфа Сиринга, о которой говорили древнегреческие мифы.
Пан и Сиринга
Н е миновали Пана стрелы златокрылого Эрота и полюбил он прекрасную нимфу Сирингу. Горда была нимфа и отвергала любовь всех. Любимым занятием ее была охота и часто Сирингу принимали за Артемиду, так прекрасна была юная нимфа в своей короткой одежде, с колчаном за плечами и с луком в руках. Как две капли воды, походила она тогда на Артемиду, лишь лук ее был из рога, а не золотой, как у великой богини. Однажды увидел Пан Сирингу и хотел подойти к ней. Взглянула на Пана нимфа и в страхе обратилась в бегство. Едва поспевал за ней Пан, стремясь догнать ее. Но вот путь пресекла река. Куда бежать нимфе? Простерла к реке руки Сиринга и стала молить бога реки спасти ее. Бог реки внял мольбам нимфы и превратил ее в тростник. Подбежавший Пан хотел уже обнять Сирингу, но обнял лишь гибкое, тихо шелестевшее растение. Стоит Пан, печально вздыхая, и слышится ему в нежном шелесте тростника прощальный привет прекрасной Сиринги. Срезал несколько тростинок Пан и сделал из них сладкозвучную свирель, скрепив неравные коленца тростника воском. Назвал бог лесов, в память о нимфе, свирель сирингой. С тех пор великий Пан любит играть в тени лесных деревьев на свирели - сиринге, оглашая ее нежными звуками окрестные горы.