Сталин грабил банки! Вождь народов и экспроприации. Был ли Сталин налётчиком? Ограбление в баку 1908 году

На протяжении последних полутора столетий экспроприация, т.е. насильственный захват денег, по сути грабеж, остается одним из важнейших источников пополнения бюджета многих революционных партий и организаций во всех частях света. «Эксами» увлекались анархисты дореволюционной России и европейские левые террористы «свинцовых семидесятых», перуанские герильерос и борцы против режима Франко в Испании. Не прошли экспроприации и мимо большевиков - разумеется, до прихода их к власти в 1917 году. Достоверно известно об участии целого ряда видных большевиков в экспроприациях. Особенно это относится к представителям кавказских групп товарищей: для Кавказа и Закавказья «эксы» считались вполне разумеющейся частью революционной борьбы. Но если, скажем, в участии легендарного Камо (Симона Тер-Петросяна) в многочисленных экспроприациях нет никаких сомнений, то причастность к захватам крупных денежных сумм Иосифа Джугашвили, будущего лидера партии и государства, до сих пор вызывает многочисленные споры.

Вооруженные нападения на правительственные и коммерческие учреждения и транспорты с целью захвата денежных средств или имущества особенно участились в период Первой русской революции 1905-1907 гг. В революционном движении России не было единства по вопросу об экспроприациях. Однозначно положительно относились к экспроприациям революционные анархисты-коммунисты, особенно последователи таких радикальных направлений как чернознаменцы и безначальцы. Белосток, Одесса, Екатеринослав, целый ряд других городов западной части Российской империи в 1905-1908 гг. стали местом проведения постоянных экспроприаций. Анархисты захватывали не только денежные средства, но и, скажем, типографское оборудование, в котором они испытывали особую нужду. Не гнушались экспроприаций и социалисты-революционеры. Например, 7 марта 1906 года в Москве эсеры «взяли» Купеческое общество взаимного кредита, захватив колоссальную по тем временам сумму - 875 000 рублей. Социал-демократы, в отличие от эсеров и анархистов, относились к экспроприациям, как и к индивидуальному террору, более прохладно. Так, умеренная часть социал-демократов, получившая известность как меньшевики, была настроена категорически против экспроприаций. Среди большевиков единой точки зрения на экспроприации не было, поскольку часть большевиков «эксы» поддерживала, считая их прекрасным способом пополнения партийной кассы, другая часть все же относилась к ним настороженно, поскольку «эксы» могли дискредитировать социал-демократов в глазах общества и сблизить их с анархиствующими элементами. В конце концов, V съезд РСДРП, проходивший в Лондоне в конце мая 1907 года, запретил экспроприации. Но голосовали за запрет вооруженных налетов меньшевики, тогда как последователи Ленина не поддержали это решение, что не удивительно - сам Владимир Ильич не видел в экспроприациях ничего плохого, если они осуществляются в интересах революционной борьбы.

В Закавказье и на Кавказе экспроприации приветствовали представители практически всех революционных организаций. Среди наиболее громких закавказских «эксов» можно отметить, например, нападение анархистов-коммунистов Баку на пароход «Цесаревич», принадлежавший обществу «Кавказ и Меркурий» и перевозивший почтовые грузы, в том числе и крупные денежные суммы. В нападении участвовали боевики Бакинской группы анархистов-коммунистов «Красная сотня» И.Мдинарадзе, Н.Бебурашвили, С.Топурия, Г.Гобирахашвили. Настоящая волна экспроприаций захлестнула Кубань и Дон, где действовал целый ряд анархистских групп, укомплектованных, в том числе, и приезжими с Кавказа и Закавказья. В регионах Северного Кавказа было очень распространено вымогательство крупных денежных сумм у местных предпринимателей и представителей «свободных профессий».

Естественно, что от анархистов не отставали и представители других революционных организаций, действовавших на Кавказе. После того, как на V съезде РСДРП была принята резолюция об экспроприациях, у ряда кавказских товарищей возник закономерный вопрос о том, какими способами пополнять партийную кассу в дальнейшем. Иосиф Джугашвили, бывший делегатом съезда, тогда заявил о том, что резолюция с запретом экспроприаций является продуктом идеологической деятельности меньшевиков. Поскольку Сталин пользовался большим авторитетом среди кавказских и закавказских большевиков, а его позиция по экспроприациям прямо отвечала их интересам, мнение Иосифа Виссарионовича просто не могли не услышать. Лихие нападения на банки и почтовые дилижансы продолжались. Здесь стоит отметить, что далеко не все кавказские большевики в них участвовали - были особые «боевые группы», которые и занимались непосредственным осуществлением экспроприаций. В них входили наиболее храбрые и подготовленные товарищи, удаче которых могли позавидовать любые профессиональные преступники - налетчики того времени. Перестроечное и постсоветское мифотворчество приписывает активное участие в закавказских экспроприациях и самому Иосифу Сталину - Джугашвили. Но на самом деле подлинным лидером экспроприаторов из числа большевиков на Кавказе был Симон Тер-Петросян, более известный под прозвищем «Камо».

Как и Сталин, Камо был родом из грузинского города Гори, но по национальности был армянином. В юные годы и произошло его знакомство с Иосифом Джугашвили. Последний был репетитором по русскому языку у юного Камо, который был младше Сталина на четыре года. Под влиянием Джугашвили, к тому времени уже бывшего сторонником революционных идей, Камо также заинтересовался марксизмом. В 1901 году 19-летний Камо вступил в РСДРП и вскоре возглавил молодежную группу Тифлисского комитета партии. Спустя еще несколько лет он стал фактически главным организатором и руководителем группы, занимавшейся осуществлением экспроприаций. Важность деятельности Камо не только для Тифлисского комитета, но и для всей партии в целом, была очевидной. Он много раз встречался с самим Владимиром Лениным, пользуясь всесторонней поддержкой последнего. Но еще чаще с Камо общался Леонид Красин, в то время контролировавший финансовую часть деятельности РСДРП (б). Большевистское руководство прекрасно понимало, что захваченные Камо и его соратниками денежные средства составляют значительную часть финансирования нелегальной деятельности партии, в том числе покупки и боеприпасов, типографского оборудования, оплаты проживания деятелям партии, находящимся на нелегальном положении. Поэтому о запрете экспроприаций, особенно в условиях революционной борьбы, тогда, в 1907 гг., не могло быть и речи.

Крупнейшей акцией, в которой приняли участие боевики Камо Тер-Петросяна, стала знаменитая Тифлисская экспроприация. 13 июня (26 июня по новому стилю) 1907 года от здания почты Тифлиса в направлении банка двинулись два фаэтона. В них находились два стражника и пять казаков охраны, кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня, перевозившие 250 тысяч рублей. Поскольку в то время руководство банков уже было осведомлено о действиях как обычных грабителей-уголовников, так и экспроприаторов, кассиру и счетоводу и была выделена внушительная вооруженная охрана из семи человек. Но в самом безопасном месте Тифлиса, на Эриванской площади, где находился военный штаб и постоянно перемещались вооруженные солдаты и офицеры, на процессию инкассаторов напали. Сначала в фаэтоны бросили самодельные бомбы, после чего открыли огонь из револьверов. Стремительно действовавшим нападавшим удалось захватить перевозимые деньги. В перестрелке погибли трое казаков из группы сопровождения и двое городовых, бросившихся на помощь инкассаторам. Двадцать человек получили ранения, среди раненых были 16 случайных прохожих, вся «вина» которых заключалась только в том, что они оказались не в том месте и не в то время.

Полицейские и жандармское начальство ломало голову над тем, кто бы мог провернуть столь дерзкую операцию. Первыми подозреваемыми в нападении стали анархисты. К тому времени в Тифлисе действовала достаточно активная группа анархистов-коммунистов, которая отметилась такой акцией как экспроприация казначейства в Душети. Анархисты вполне могли быть причастными к экспроприации в Тифлисе, считало начальство стражей порядка. Однако вскоре поступили агентурные данные о том, что экспроприацию организовали большевики, которые никогда прежде не лидировали по числу вооруженных ограблений.

Тем временем, в европейские банки были переданы номера купюр, похищенных во время налета на банковский конвой в Тифлисе. Это очень помогло полиции, поскольку почти половина из похищенных денег была в крупных купюрах по 500 рублей. Так как деньги переправили в Европу, в распоряжение партийного руководства, вскоре перед последним встал вопрос о необходимости обмена крупных денежных единиц. В банки отправились эмиссары большевиков, которые были задержаны. Среди арестованных оказался и Максим Литвинов, отвечавший в партии за закупки оружия за границей. Впоследствии этот человек стал министром иностранных дел советского государства. После задержания партийных представителей руководство большевиков решило уничтожить «неразменную» монету. Для уничтожения денег был направлен Яков Житомирский - известный большевик, которому доверял сам Владимир Ильич. Но и Житомирский, и деньги партии попали в руки охранки. Вскоре в Германии немецкой полицией был арестован и Симон Тер-Петросян Камо. С конца 1907 по конец 1909 гг. Камо находился в Моабитской тюрьме, а затем был выдан Российской империи. Камо этапировали в Тифлис, где поместили в местную тюрьму. Но известному революционеру удалось симулировать сумасшествие, поэтому Камо перевели в Тифлисскую психиатрическую больницу и поместили там под охрану. Через два года, в августе 1911 г., прославленный экспроприатор благополучно бежал из лечебницы для душевнобольных и переправился за границу, где деньгами его снабдил лично Владимир Ильич Ленин. Так закончилась громкой экспроприации Государственного банка в Тифлисе.

Многие авторы связывают Тифлисскую экспроприацию непосредственно с именем Иосифа Виссарионовича Сталина. Еще в 1920-е гг. бывший член РСДРП Татьяна Вулих, покинувшая Россию, написала о причастности Сталина к «эксу», при этом детально рассказав о Камо и его соратниках, но не сумевшая привести ни одного факта в поддержку своей версии о причастности Сталина к экспроприации. В том, что сам Джугашвили не бегал с револьвером и не захватывал сумки, сегодня нет никаких сомнений. В 1928 году в Париж из Советского Союза бежал очень важный человек. Борис Георгиевич Бажанов с 1923 по 1927 гг. был личным помощником и секретарем самого Иосифа Виссарионовича Сталина. Разочаровавшись в идеях ленинизма, он сам организовал свой побег из страны - через Персию, с помощью британского посольства, во Францию. Так вот Бажанов, человек, чьи воспоминания впоследствии неоднократно использовал Запад в качестве идеологического оружия против советской власти, и то не говорит о личном участии Сталина в экспроприациях.

«Несколько вооружённых ограблений, сделанных бандой Петросяна, приятно наполняют ленинскую кассу (есть трудности только в размене денег). Натурально Ленин принимает эти деньги с удовольствием. Организует эти ограбления петросяновской банды товарищ Сталин. Сам он в них из осторожности не участвует», - писал Бажанов в своих воспоминаниях. Но факты в поддержку причастности Сталина к организации экспроприаций не приводит и он. До сих пор всем желающим, коих, кстати немало, так и не удалось найти реальных доказательств в поддержку версии о личном участии Иосифа Джугашвили в осуществлении экспроприаций банков в дореволюционном Закавказье.

О том, кто и как организовывал бесстрашные налеты в Закавказье, лучше всех знал сам Камо. Но в 1922 году, через пять лет после Октябрьской революции, Симон Тер-Петросян погиб в Тифлисе при странных обстоятельствах. 13 июля 1922 года, около 23:00, Камо Тер-Петросян на велосипеде ехал по улице и попал под встречный грузовой автомобиль. Доставленный в больницу легендарный большевик так и не пришел в сознание, а через несколько часов, уже 14 июля 1922 года, скончался на 41-м году жизни. Сложно сказать, что это было - подстроенная акция или трагическая случайность. Но Камо был одним из тех немногих людей, кто знали Сталина с юных лет и бок о бок с ним прошли более двух десятилетий революционной борьбы, в том числе и в те годы, когда Закавказье захлестнула волна постоянных экспроприаций.

Кстати, никто и никогда и не пытался скрывать тот факт, что большевики принимали участие в экспроприациях, в том числе и в знаменитом ограблении в Тифлисе. Не делали из этой страницы партийной истории секрета и в советское время. О деятельности Камо рассказывалось во многих советских книгах, там же неоднократно приводились и слова одобрения, которые высказывал в адрес Камо Владимир Ленин. Таким образом, если бы Иосиф Сталин и сам бы реально принимал участие в экспроприации, то вряд ли в советское время это обстоятельство его биографии старались бы утаить от народа. Ведь с точки зрения партийной идеологии, в экспроприации денег у буржуазных банков на революционные нужды не было ничего плохого, а люди, которые ими занимались, были героями-революционерами, а не преступниками.

Ограбление, о котором мы сейчас расскажем, вошло во все учебники истории по криминалистике как самое дерзкое и, пожалуй, самое удачное за всю историю XX века. В один из жарких июльских дней 1908 года в бакинском порту появилась небольшая группа полицейских.

Говорит Моисей Беккер, доктор исторических наук: «Здесь когда-то была пристань общества «Кавказ и Меркурий». Отсюда отходили пароходы и по Волге поднимались вверх».

Под видом проверки документов сотрудники правопорядка потребовали, чтобы их пропустили на палубу корабля, который с минуты на минуту должен был отправиться в рейс. Это была очень странная просьба. Какая может быть проверка, когда на этом корабле, напичканном вооруженной охраной, перевозилась огромная сумма денег Государственного банка Азербайджана?

И тут произошло невероятное. В мгновение ока часть охранников секретного груза попадает под внезапный огонь. Остальных запирают в машинном отделении. Нагрянувшие полицейские оказались переодетыми гангстерами. Дальше – все, как в голливудском боевике. В каюту, где в бронированном сейфе хранятся банковские сокровища, врываются двое преступников.

Рассказывает Моисей Беккер: «На нижней палубе находились сейфы, в которых провозили драгоценности из банка Азербайджана в Нижний Новгород и в Москву».

Знаменитый швейцарский сейф открыть невозможно. Время не ждет. Полиция города уже поднята по тревоге. Но один из налетчиков спокойно приступает к работе. Как позже станет известно, это самый искусный во всей Европе медвежатник по кличке Ахмед. Несколько томительных минут – и неприступный сейф открыт. В руках преступников – 1 200 000 рублей. Это совершенно фантастическая сумма. В переводе на сегодняшние деньги – около 30 миллионов долларов!

Но открыть сейф – это полдела. Порт уже оцеплен. Блокирован захваченный бандитами корабль. Кажется, выхода нет. И тут случается еще одно невероятное событие. Двое преступников с поднятыми руками появляются на палубе. Кажется, для них все кончено. Но, вместо того чтобы сдаться, на глазах у изумленных полицейских они прыгают за борт в неизвестно откуда появившийся катер и уходят с награбленным прямо в открытое море. Догнать их так и не удалось.

Как свидетельствуют рассекреченные архивы, знаменитый медвежатник Ахмед впоследствии станет Председателем Верховного Совета Азербайджанской Советской Социалистической Республики. А его напарника, который был известен полиции как лидер кавказской преступной группировки по кличке Рябой, через 10 лет будут называть просто – товарищ Сталин.

Говорит Моисей Беккер: «Этот самый катер чудом сохранился для истории и для нас. Катер, на котором Сталин, Камо и Ахмед вместе со своими товарищами убегали от полиции. Здесь были эти ценности, эти деньги, эти бриллианты, которые предназначались для партии».

Как ни странно это прозвучит, но такие понятия, как «крыша», «рэкет», и «черная касса», были придуманы не в развеселые 90‑е годы XX века, а еще на заре российской революции. Недавно историки, разбирая в поисках «золота партии» секретные архивы ЦК КПСС, обнаружили любопытные документы. Например, согласно официальному отчету весь бюджет ЦК за 1907 год составлял символические сто рублей. Однако только на листовки уходило около ста тысяч.

Как говорил персонаж известного фильма, «откуда такие деньги»? Печально сознавать, но первое государство рабочих и крестьян создавалось на средства, добытые, как сейчас бы сказал прокурор, преступным путем. И мало кто знает, что Сталин, до того как стать «отцом народов» и «лучшим другом физкультурников», был крутым криминальным авторитетом.

Его преступная группировка грабила банки и обкладывала данью бизнесменов, брала в заложники нефтяных олигархов и расстреливала конкурентов. А награбленное будущий товарищ Сталин отправлял в партийный общак. Кстати, как свидетельствуют партийные архивы, знали об этом только трое: Ленин, сам Сталин и Симон Тер-Петросян, более известный по кличке Камо, рецидивист, осужденный за грабежи и убийства в России и в Великобритании. Любопытно, что после революции он работал в Министерстве внешней торговли.

Но все это произойдет позже. А тогда, в 1907 году, преступная группировка, которая сама себя называла большевиками и готовила насильственную смену власти в России, решала насущный вопрос: где взять деньги на организацию акций протестов? Заграница уже помогла, чем могла. Японская разведка еще в 1905 году оплатила покупку оружия для организации беспорядков в Питере, а значит, больше пока не даст.

Лондон, по традиции, охотно предоставляет политическое убежище партийным авторитетам, но на деньги, как обычно, жмется. Берлин… Берлин еще поможет, когда предоставит Ленину опечатанный вагон для возвращения на родину. Это произойдет через несколько лет. А пока… Пока в узком кругу партийных авторитетов в обстановке строжайшей секретности было решено: партию спасет только грабеж!

Рассказывает Дмитрий ГУТНОВ, кандидат исторических наук: «Во время конспиративной встречи в Берлине между Лениным, Сталиным и Камо был окончательно выработан план террористического акта – экспроприации. Тот самый акт, который произошел в Тифлисе».

Дерзкий налет на инкассаторов, который организовал Сталин в столице Грузии, принес партийной кассе около ста миллионов долларов в современном исчислении и очень большие проблемы.

С самого начала в этой операции все пошло не так. В 11 часов утра инкассаторский фаэтон под усиленной охраной выехал на центральную площадь. В этот момент из переулка наперерез ему вывернул армейский экипаж. В нем – знакомые нам налетчики, переодетые в этот раз в военную форму. Однако охрана, наученная горьким опытом, открывает предупредительный огонь, и тогда налетчики, понимая, что врасплох застать охрану не удалось, пошли на крайнюю меру. Тер-Петросян в форме пехотного капитана с криком «Не стрелять!» выскакивает из экипажа и в следующее мгновение бросает гранаты с двух рук.

Дмитрий Гутнов: «Первой же бомбой был разнесен в клочья экипаж, убит сам кассир. Три бомбы были брошены в конвой, практически все казаки убиты. Было взорвано еще около четырех бомб, причем разгром был такой, что во всех домах и магазинах на Эриванской площади вылетели стекла».

На несколько минут центральная площадь грузинской столицы превращается в зону настоящих боевых действий. Налетчики забрасывают гранатами инкассаторский кортеж, добивают охрану и, прихватив мешки с деньгами, растворяются в переулках. План «Перехват», как сказали бы сегодня, результата не дал. Такого кровавого ограбления Россия еще не знала.

Пока полиция зализывала раны, деньги уже переправили в Европу. Ленину, Сталину и Камо оставалось только обменять рубли на валюту, которой так не хватало партии. Но именно на этом налетчики и погорели.

Судя по архивным материалам, это была первая в истории международная полицейская операция. Российские сыщики рассылают во все мировые банки номера похищенных банкнот. Поднята на ноги полиция Берлина, Лондона и Парижа. И результат не заставил себя долго ждать. Первые пятисотрублевки, которые налетчики попытались обменять, всплыли во Франции.

Дмитрий ГУТНОВ: «Как показывают документы французской полиции и переписка между французской и английской полицией, которые я смотрел в архиве парижской полиции, их вели до французской границы сотрудники Скотланд-Ярда и передали своим французским коллегам уже в Кале. Доехав до Северного вокзала, в отделении банка Литвинов пытался поменять 500‑рублевую купюру и тут же был буквально схвачен за руку французскими «фликами» (прозвище полицейских во Франции. – Прим. ред.)».

Максим Литвинов – не настоящее имя, а псевдоним известного контрабандиста Макса Баллаха. Именно под этим псевдонимом он впоследствии станет первым советским министром иностранных дел. А пока при обыске у него изымают 6000 меченых рублей.

Это был провал. Аресты прокатываются по всей Европе. Пресса ликует. Под магниевые вспышки репортеров членов знаменитой банды налетчиков берут под стражу в Париже, Стокгольме и Женеве. Финалом же грандиозной полицейской операции стал арест самого Тер-Петросяна. В Берлине его берут с поличным при попытке купить крупную партию оружия.

Вот что говорит Дмитрий Гутнов: «Заграничный отдел русской полиции получил информацию о местоположении Камо. По поручению русской полиции немецкая полиция провела обыск у него на квартире, причем были изъяты те самые маузеры, большое количество оружия и припасов, чемодан с двойным дном с взрывчаткой. И таким образом Камо оказался за решеткой».

А что же Сталин? Как только России достигает весть об арестах в Европе, Сталин странным образом оказывается в бакинской тюрьме по какому-то пустяковому делу. И в этом нет ничего необычного. Ведь, как известно, тюрьма для матерого авторитета – идеальное место, где на время можно залечь на дно. Кстати, та самая тюрьма существует и по сей день.

Это подтверждает Дамир Байрамов, начальник бакинского СИЗО № 1: «В этом корпусе сидел Сталин. В 39‑й камере».

ак свидетельствуют тюремные архивы, Сталин в тот раз находился в заключении под фамилией Нижарадзе. Сидел, как говорится, по высшему разряду: кровать у окна, королевские условия, уважение и сокамерников, и тюремного персонала. Кстати, его заключение оказалось недолгим. Как только улегся шум, Сталин совершил побег – на деньги, которые ему намеренно проиграл один из сокамерников.

Разберемся сперва, что представлял собой Баку начала прошлого века. И далеко ходить за сравнениями не придется: этот город – как сегодняшняя Саудовская Аравия. Или, на худой конец, наш Ханты-Мансийск. Нефть! Черное золото приносит шальные деньги. Именно сюда устремляются мировые капиталы и финансовые авантюристы. Бакинскую нефть качают Ротшильды. Здесь заработал свои первые миллионы и Альфред Нобель. Мало кто знает, но у Нобелевской премии до сих пор отчетливый запах бакинской нефти.

Но не только нефтью и шальными деньгами славен Баку. Еще больше он знаменит своими бандитами – «гочу», местными преступными авторитетами, которые крышуют нефтяной бизнес простофиль-иностранцев. Плата за «крышу» исчисляется по меркам сегодняшнего дня – миллионами долларов.

Именно сюда в 1905 году и прибывает молодой Сталин для организации беспорядков среди рабочих нефтяных промыслов.

Как учит нас вся история протестного движения, для организации протеста нужны деньги. И тогда, чтобы добыть их в короткий срок, Сталин сколачивает криминальную группировку, которая получает эти деньги грабежами и рэкетом. Позже организатор всей этой истории, Ленин, для такого способа пополнения партийного «общака» даже придумает интеллигентное слово – экспроприация. Или коротко – экс.

Рассказывает Моисей Беккер: «В Баку его знали и боялись. В Баку знали о том, что Сталин славился своими эксами, которые ни в какие ворота не лезли. Он проводил невероятно дерзкие экспроприации».

Надо ли говорить о том, что рано или поздно интересы молодого криминального авторитета по кличке Рябой, он же Коба, должны были пересечься с интересами местной мафии?

И это произошло. В один прекрасный день будущий товарищ Сталин решает обложить данью, или, как сейчас принято говорить, рэкетнуть, братьев Нобелей. Как свидетельствуют зарубежные архивы, нефтяные короли и будущие основатели Нобелевской премии, уже наслышанные о художествах бригады Рябого, в панике нанимают бандитскую «крышу» – тех самых гочу.

Само собой, «забивается стрелка». На стрелку с самым крутым гочу будущий товарищ Сталин отправляется один, без оружия и без охраны. Увы, история не сохранила стенограммы этой в высшей степени поучительной беседы. Но результат ее предсказать нетрудно. Товарищ Сталин как никто умел объяснить, кто в доме хозяин.

Ирада Багирова, доктор исторических наук, предполагает: «В течение нескольких минут Коба провел с ним такую агентурную работу, что этот человек вынужден был отдать ему все деньги и уйти с позором, признаться в своем поражении. Он настолько переубедил его, что тот даже не смог после этого вернуться обратно к Нобелю».

Данные полицейских архивов показывают, что после той памятной стрелки нефтяные короли Нобели перешли под крышу группировки Кобы, а могущественные и беспощадные гочу, много лет наводившие страх на местных бизнесменов – и это, пожалуй, единственный случай в уголовной истории, – вообще ушли из города.

Товарищ Сталин, конечно, умел убеждать. Но, думается, здесь свою роль сыграл не только дар убеждения будущего «отца народов». Был еще один аргумент.

Дело в том, что под его началом к тому времени уже была целая армия боевиков. Судя по всему, по уровню подготовки это было что-то вроде нашей сегодняшней «Альфы» или «Вымпела». Каждый боевик должен был уметь управлять экипажем, авто и даже паровозом, владеть навыками рукопашного боя и всеми видами оружия.

О том, что это были за подразделения, можно прочесть даже в сочинениях Ленина. Вот что вождь мирового пролетариата писал в своей работе «Задачи отряда революционной армии»: «Отряды должны вооружаться сами, кто чем может. Убийство шпионов, подрывы полицейских участков, отнятие денежных средств. Каждый должен быть готов к таким операциям».

Убийства и отнятие денежных средств… Не по этой ли ленинской работе много позже бандиты и террористы всех мастей создавали свои бригады? Изначально отряды боевиков Сталин формировал для организации беспорядков в памятном 1905 году. Однако очень быстро они превратились в банды грабителей.

Рассказывает Ирада Багирова: «Поскольку революционное движение шло на спад и необходимость в этих боевых дружинах отпала, они начали трансформироваться в так называемые организации самообороны. Деятельность этих организаций начала сводиться к фактам экспроприации, так называемым эксам. То есть, проще говоря, к ограблениям».

Трудно не заметить, что ситуация, которая сложилась в начале прошлого века в российских регионах, богатых нефтью, очень напоминает то, что наша страна переживала сравнительно недавно, в 1990‑е годы. С одной стороны – шальные деньги, с другой – разгул криминала. Стрелки и бабки, пьяная роскошь и заказные убийства. И криминальные авторитеты с олигархами, которые то воюют, то дружат. И одного от другого, как сегодня, порой уже и не отличить. Пожалуй, если бы товарищ Сталин родился на полвека позже, в 1990‑е годы в России, он наверняка чувствовал бы себя в своей тарелке.

Вот до деталей современная история, которая произошла в Баку в 1908 году.

Утром 26 декабря по тревоге поднимается вся городская полиция и войска. Прямо у двери собственного дома похищен нефтяной олигарх Муса Нагиев, состояние которого оценивалось в астрономическую сумму – 70 миллионов золотом. Сегодня это потянуло бы на 50 миллиардов долларов. То есть этот удачливый бизнесмен в наши дни был бы богаче Прохорова и Абрамовича, вместе взятых. Нам удалось разыскать внучку похищенного олигарха. Вот что она нам рассказала.

Диляра Нагиева, внучка Ага Мусы Нагиева: «Он с телохранителями всегда ездил на фаэтоне после работы. И вот когда он подъехал к зданию, фаэтон остановился и он сошел. Он должен был с черного хода зайти в здание, а зашел с парадного. И, когда заходил, там его и поймали. Взяли его под руку, сказали: «Ты наш гость!» И увезли».

Как рассказывал родным сам Муса Нагиев, его усадили в фаэтон с затемненными стеклами и повезли на окраину города. Все как сегодня. Несколько раз полицейские останавливали фаэтон цвета «мокрый асфальт» для проверки, но, получив купюру, спокойно отпускали.

Вначале похищенный олигарх был спокоен. Его однажды уже похищали. Как потом выяснилось, похищение организовал сам губернатор города. Тогда миллионер откупился взяткой в несколько тысяч рублей полицейским и частью акций в пользу губернаторского сына. Однако на этот раз ребята на мелочи не разменивались – потребовали круглую сумму и посадили в подвал думать. Применялся ли в качестве аргумента горячий утюг – история умалчивает, но через три дня измученный олигарх был готов на все. Тогда его привели в какую-то комнату, сказав, что сейчас с ним будет говорить самый главный босс.

Вспоминает Диляра Нагиева: «Ага Муса не знал, кем он похищен. Он думал, что это опять губернатор и кому-то деньги понадобились. Вдруг открывается дверь и заходит Сталин, то есть Коба, под псевдонимом Коба он тогда и был известен. Заходит он, а дед ему и говорит: «Коба, да как тебе не стыдно? Тебе деньги, – говорит, – нужны были? Ты меня сюда зачем привез?»

Задушевная беседа со Сталиным длилась до глубокой ночи. Как известно, будущий вождь любил долгие застолья. На какой сумме сошлись похищенный олигарх и лидер криминальной группировки – неизвестно, но Нагиева, целого и невредимого, к утру отвезли домой. О счастливом спасении миллиардера писали все газеты. Но имя похитителя для прессы так и осталось тайной.

С тех пор нефтяного олигарха никто не трогал, а Сталин стал частым гостем в его семье. Эту невероятную историю Муса Нагиев под большим секретом поведал семье перед самой смертью. А заодно бывший олигарх раскрыл внучке и тайну появления в доме старинного пианино.

Диляра Нагиева: «Вот это пианино в знак благодарности Сталин подарил Нагиеву, нашему деду. Это было очень интересно, потому что дед говорил: «Я думал, что он подарит кинжал или какое-то другое оружие». Даже когда ко мне в квартиру заходят, многие не знают, что это очень ценный инструмент. И мы, конечно, гордимся тем, что здесь есть следы пальцев Ага Мусы Нагиева и Сталина».

Не пройдет и десятка лет, как Сталин станет хозяином новой страны Советов. Вместе с ним на высоких постах окажутся и его бывшие подельники. В кошмарном сне никому не могло присниться, что особо опасный рецидивист Камо будет подписывать в Европе миллионные государственные контракты на поставку техники и продовольствия;

контрабандист Литвинов станет министром иностранных дел;

Красин, изготовивший взрывчатку для кровавого налета на инкассаторов, – министром внешней торговли;

а медвежатник Ахмед, который вместе со Сталиным брал сейф в бакинском порту, – председателем Верховного Совета Азербайджана.

Правда, век их оказался недолог. Каждый из них очень скоро погиб при загадочных обстоятельствах. И это объяснимо – свидетели былых подвигов Сталину были уже ни к чему. Где-то в середине 20‑х годов исчез крутой налетчик и криминальный авторитет по кличке Коба, а вместо него в Кремле появился товарищ Сталин. Человек с трубкой. Который слишком хорошо умел выжидать, убеждать и уничтожать. И никогда не умел проигрывать.

По материалам из открытых источников

Расхожим утверждением является то, что молодой Сталин-де террорист, грабитель банков и т.п. Меж тем почва у таких разговоров весьма зыбкая. Почему?

***
После октябрьского переворота 1917-го года лидеры меньшевиков отказались войти в советское правительство и усилили свою критику большевиков, выступая с нападками на их лидеров.

Весной 1918 года в меньшевистской газете «Вперёд » появилась статья «Еще раз об „артиллерийской подготовке“» одного из лидеров меньшевиков, Юлия Мартова , в которой он, защищая действия меньшивиков Закавказского Сейма и меньшивиков, вошедших в правительства Закавказских республик, резко обрушился на правительство РСФСР и мимоходом упомянул в этой статье, что якобы Иосиф Джугашвили-Сталин был в своё время исключен из РСДРП за причастность к экспроприациям.

В апреле 1907 года в Лондоне, на V съезде РСДРП было принято решение распустить боевые дружины, не участвовать в экспроприациях и исключать из партии тех, кто не выполняет этих решений. В то время подобными деяниями занимался Семен Аршакович Тер-Петросян , более известный как Камо , который формально не состоял в рядах РСДРП. 13 июня 1907 года на инкассаторский фаэтон Тифлисского отделения Государственного банка группой боевиков Камо было совершено вооруженное нападение и похищена крупная сумма денег.
Сталин подал на Мартова в суд, обвиняя того в клевете. Заметки с заседаний суда печатались в газетах, в том числе и в газете «Вперёд», которую редактировал сам Юлий Мартов.
В отчете о суде над Мартовым эта газета писала:

«Ни разу еще в новом помещении революционного трибунала на Солянке не было такого наплыва публики, какое наблюдалось вчера во время слушания дела т. Мартова. Задолго до начала слушания дела зал переполнен. Публика продолжает пребывать, и красногвардейцы принуждены загородить доступ новым лицам. У двери начинается свалка. Публика одерживает верх и продолжает «уплотнять» зал заседаний. Среди публики много рабочих. Заседание открывается около 1 часа дня. Появляются «судьи» во главе с председателем Печаком.
- Слушается дело Мартова , - объявляет председатель. Мартов отделяется от группы товарищей и направляется к скамье подсудимых. Раздается гром аплодисментов. Публика устраивает Мартову шумную, долго не смолкающую овацию. Вызываются двое: возбудивший настоящее дело, член Совета Народных Комиссаров комиссар по национальным делам Иосиф Джугашвили-Сталин и сотрудник газеты «Правда» Сосновский. Первый обвинитель - Сталин является потерпевшим по делу. Мартов сообщил в одной из статей, что Сталин был исключен из партии за причастность к экспроприации.

Мартов переходит к существу дела и просит вызвать ряд свидетелей, могущих подтвердить факты, указанные в его статье. Исидора Рамишвили, Ноя Жордания, Шаумяна и других членов Закавказского областного комитета 1907-08 гг.
Сталин протестует.
- Никогда , - говорит он, - я не судился. Если Мартов утверждает это, то он гнусный клеветник.
Трибунал совещается и выносит решение: Дело слушать немедленно. Мотивы таковы: с Кавказа свидетелей вызвать трудно за дальностью расстояния, а московских свидетелей Мартов мог сам пригласить в зал заседания.
Неожиданно Сталин становится в новую позицию:
- У Мартова , - говорит он, - ни тени фактов или доказательств. Пусть он признает свою вину, и я сниму обвинение. А после он может доказывать в третейском суде свою правоту. Хоть через год, через два. Я предлагаю свидетелей не вызывать и сейчас рассмотреть дело.
- Мартов : Я сторона в деле и заявляю, что доказать правильность своего утверждения могу лишь тогда, если будут допрошены названные мною свидетели.
- Гражданин Мартов, - неожиданно спрашивает председатель , - а если свидетелей не удастся допросить - как быть тогда?
- Я не юрист, - отвечает Мартов , - и своей кандидатуры на пост председателя трибунала не выставлял. Но думаю, что сейчас трибунал должен приложить все старания, чтобы дать мне возможность доказать свою правоту. Я помню, когда Ленин был предан партийному суду по обвинению в клевете на меньшевиков, и дело это слушалось под председательством Козловского, то мы дали своим противникам использовать все доказательства и допросить всех свидетелей.
Напомню еще одно: когда мы судили Ленина, мы составили коллегию из 5 большевиков и 4 меньшевиков. Мы предоставили ему все средства защиты. Может иначе получиться такая же история, какая была в деле Малиновского. Я высказал подозрение в причастности его к охранке. Меня привлекли к швейцарскому суду, перед которым не могли предстать свидетели, знавшие правду о Малиновском. Когда я отказался от такого суда, то в большевистской газете напечатали, что я клеветник. Прошли года - и оказалось, что Малиновский был провокатором.
Трибунал удаляется на совещание и после непродолжительного совещания выносит решение: отложить дело на неделю для вызова свидетелей».

Но на Кавказе в это время происходили серьезные события. Три закавказских республики уже считались суверенными государствами. В Баку правила возглавляемая Степаном Шаумяном Бакинская Коммуна, в Тифлисе — Закавказский сейм, в котором меньшевики составляли большинство. Мартов запросил оттуда «компромат» на Сталина, а Революционный трибунал просил свидетелей явиться в Москву. Но председатель Бакинского Совета Степан Шаумян не мог по такому пустяковому делу ехать в Москву, когда в конце марта азербайджанские националисты подняли в Баку восстание против советской власти, и хотя восстание было вскоре подавлено «мусаватисты » с помощью турок в конце июля захватили Баку, а Шаумян вместе с другими комиссарами, покинув Баку на пароходе, попали в руки белогвардейцев и были расстреляны.
Грузия и Армения в это время пытались обороняться от наступающих турецких войск. Ной Рамишвили - один из лидеров грузинских меньшевиков - не ответил на письмо, а другой известный меньшевик - Ираклий Церетели , рекомендовал Мартову искать необходимые документы в архивах Департамента полиции, которые находятся в распоряжении комиссии академика Н. А. Котляревского , которому ещё приказом А. Ф. Керенского было поручено их изучение. Но там про участие Сталина в экспроприациях ничего не было обнаружено.

Дело по обвинению Мартова в клевете на Сталина было прекращено, хотя и вызвало резкие возражения со стороны некоторых членов Центрального Исполнительного Комитета. Но в итоге трибунал признал Мартова за другие его высказывания в той статье «виновным в совершении преступления посредством печати против трудовой власти. Ввиду изложенного Московский революционный трибунал постановил: выразить на первый раз гражданину Мартову (Цедербауму) за легкомысленное для общественного деятеля и недобросовестное в отношении народа преступное пользование печатью общественное порицание, обязав все газеты, выходящие в Москве, опубликовать настоящий приговор ».

Последующие попытки Льва Давидовича Троцкого собрать «компромат» на Сталина тоже не увенчались успехом, хотя его сторонники проделали большую работу в архивах Кавказа. Фактом является то, что до сих пор не обнаружены какие-либо материалы органов царской России или РСДРП об участии Сталина в «эксах».
Оригинал у

Пожалуй, ни один из отечественных политических деятелей не окружён таким количеством мифов, как Иосиф Сталин . Отдельные мифы существуют десятилетиями, даже несмотря на то, что легко опровергаются документально.

Среди самых устойчивых мифов о молодых годах Сталина присутствует и такой — будущий вождь принимал активное участие в грабежах. Версии данного мифа варьируются достаточно широко — согласно наиболее радикальным утверждениям, Иосиф Джугашвили изначально был обыкновенным уголовником, который затем примкнул к революционному движению. Более умеренные сторонники версии о «Сталине-грабителе» настаивают на том, что он руководил налётами, осуществлявшимися для пополнения партийной кассы.

Если отбросить в сторону все измышления, в сухом остатке получится один реальный факт, вокруг которого ломаются копья, — так называемая «Тифлисская экспроприация» 1907 года.

Рекордный «экс» эсеров

К 1907 году первая русская революция пошла на спад. Однако революционные партии продолжали вести активную деятельность, которая требовала немалых финансовых средств.

Источником финансов для революционеров стали так называемые экспроприации, и «эксы» — нападения на государственные банки или учреждения, располагавшие значительными суммами денег.

Отличие «эксов» от классического ограбления заключалось в том, что вырученные средства не использовались для личного обогащения, а шли на партийные нужды — приобретение оружия, обеспечение работы подпольных типографий, организация побегов арестованных соратников.

Подлинными мастерами «эксов» во времена первой русской революции считались представители партии эсеров. Им принадлежит и своеобразный рекорд — 7 марта 1906 года в Москве во время налёта на Купеческое общество взаимного кредита боевики добыли 875 000 рублей, что по тем временам было просто огромной суммой.

К «эксам» в революционной среде отношение было неоднозначным. Если эсеры и анархисты считали подобные действия вполне допустимыми, то в РСДРП шли горячие споры.

Если нельзя, но очень нужно

Российские социал-демократы к тому моменту фактически уже были расколоты на меньшевиков и большевиков, однако формально пытались сохранить единство партии.

Меньшевики были резкими противниками экспроприаций, большевики во главе с Лениным смотрели на этот вопрос иначе.

Лидер большевиков в статье «Партизанская война» осенью 1906 года фактически одобрил подобные действия в сложившихся условия и считал их допустимыми, если они осуществляются в интересах революции.

Тем не менее, V съезд РСДРП, завершившийся в Лондоне в конце мая 1907 года, принял решение о запрещении экспроприаций. Однако решение это было поддержано в основном меньшевиками, в то время как большевики за него не голосовали.

Кроме того, разногласия между большевиками и меньшевиками оказались столь сильными, что вновь сформированный Центральный Комитет партии оказался неработоспособен. В результате большевики сформировали отдельный руководящий центр во главе с Лениным, который запрета на экспроприации не подтвердил.

Группа товарища Камо

Делегатом V cъезда РСДРП был молодой грузинский социалист Иосиф Джугашвили, примкнувший к большевикам. По возвращении на Кавказ в бакинской подпольной печати Джугашвили опубликовал статью, в которой рассказывал о ходе съезда и сообщал, что резолюция о запрете экспроприаций — чисто меньшевистское решение.

В этот период наиболее мощная боевая группа большевиков действовала в Тифлисе. Её руководителем был Симон Тер-Петросян , более известный под партийной кличкой Камо.

Это был настоящий «человек действия», занимавшийся организацией подпольных типографий, транспортировкой оружия для боевых партийных групп, организацией побегов из тюрем. Камо сам неоднократно бежал из заключения, искусно выдавал себя за сумасшедшего, дабы избежать каторги.

К 1907 году боевая группа под руководством Камо имела связь с руководителями большевиков. Непосредственно с Камо контактировал казначей партии Леонид Красин , который отвечал за поиск финансовых источников для нужд большевиков. Именно он дал «добро» Тер-Петросяну на проведение экспроприации в Тифлисе.

Площадь Эриванского в Тифлисе. Фото: Commons.wikimedia.org / Kennan, George

Экспроприация экспроприаторов

Акция готовилась долго и трудно, неоднократно срывалась из-за того, что информация о её подготовке становилась известна полиции.

13 июня (26 июня по новому стилю) 1907 года в Тифлисе кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня получили на почте сумму не менее 250 000 рублей (по некоторым сведениям — свыше 300 000 рублей) и, сопровождаемые двумя стражниками и пятью казаками на двух фаэтонах, направились в банк.

Группа Камо атаковала фаэтоны с деньгами в самом центре города, на Эриванской площади, где находился целый ряд государственных учреждений и военный штаб. Это место считалось едва ли не самым безопасным на маршруте перевозки денег.

Фаэтоны и охрану забросали самодельными бомбами и обстреляли из револьверов. Деньги были похищены, а сами нападавшие скрылись.

В результате нападения погибли пять человек — двое городовых и трое казаков, ранения получили около 20 человек, из них 16 человек были прохожими, случайно оказавшимися на месте событий.

В течение первых дней после ограбления власти даже не могли установить, кто стоит за нападением. В первую очередь подозревали эсеров и анархистов, но затем, благодаря агентуре, власти узнали, что акция проведена боевой организацией большевиков.

«Неразменные» 500-рублёвки

Деньги были успешно переправлены распоряжение большевистского центра. Но тут возникли серьёзные проблемы. Дело в том, что 100 000 рублей из захваченных средств были в крупных 500-рублёвых купюрах, номера которых были известны и переданы в российские и европейские банки.

При попытке их размена в зарубежных банках были задержаны несколько большевиков, в том числе будущий министр иностранных дел СССР Максим Литвинов .

Убедившись, что легализовать деньги не удастся, руководители партии приняли решение их уничтожить. Но и здесь случился казус — 100 000 рублей в итоге оказались у... царских властей.

Дело в том, что уничтожить деньги было поручено большевику Якову Житомирскому , входившему в окружение Ленина. Однако Житомирский был по совместительству и агентом царской охранки. Благодаря его помощи в руки властей попали не только деньги, но и сам руководитель боевой группы большевиков Камо, которого арестовали в Германии с оружием и взрывчаткой по наводке Житомирского. Впрочем, Камо в конечном итоге снова сумел бежать.

Что касается Житомирского, то разоблачён он был лишь после Февральской революции, когда архивы охранки попали в руки революционеров. Узнав об этом, Житомирский, находившийся во Франции, отказался возвращаться в Россию и бежал в Южную Америку.

Мемуары отставной революционерки

Ну а при чём здесь Иосиф Сталин? Когда большевик Джугашвили был арестован властями в 1908 году, среди обвинений, предъявленных ему, Тифлисская экспроприация не фигурировала.

О причастности Сталина к Тифлисскому «эксу» написала в мемуарах бывший член РСДРП Татьяна Вулих , в 1920-х годах эмигрировавшая из России. Затем эту же версию стали повторять и другие бывшие революционеры, уехавшие на Запад.

«Верховным же руководителем боевой организации был Сталин. Лично он не принимал никакого участия в предприятиях, но ничего без него не делалось», — пишет Татьяна Вулих.

Но вот какая странность — в мемуарах Вулих довольно подробно рассказывается о членах группы Камо и о самом Камо, об истории Тифлисской экспроприации, но не приводится ни одного факта, который свидетельствовал бы о том, что Сталин руководил подготовкой данной акции.

Иосиф Джугашвили. Фото: Commons.wikimedia.org

Известно, что Сталин был в дружеских отношениях с Тер-Петросяном, более того, именно будущий вождь привлёк его к революционной деятельности. Однако к 1907 году Камо был вполне самостоятельной фигурой, лично встречался с Лениным, поддерживал связь с Красиным.

Вне всяких сомнений, Сталин, как и Ленин, в отличие от меньшевиков, не был противником «эксов». Однако никаких реальных доказательств его причастности к организации и, тем более, к участию в подобных акциях нет.

Тайна, которой нет

У сторонников версии о «грабителе» Сталине есть «убойный» аргумент — вождь замёл все следы, уничтожив компрометирующие документы.

Но тут возникает вопрос: а зачем, собственно?

В советские времена никто не отрицал причастности большевиков к Тифлисской экспроприации, а её главный герой, товарищ Камо, входил в число общепризнанных революционных героев, его биография удостоилась даже кинотрилогии. Более того, не делалось секрета и из того факта, что Ленин одобрил эти действия и высоко ценил Камо.

Оценивать события революции 1905-1907 годов с позиций сегодняшнего дня, объявляя революционеров «уголовниками», нельзя, поскольку такая примитивная оценка той действительности неизбежно приводит к ошибочным выводам. Революционеры не были святыми, но и не были они бесами, как это однажды померещилось классику русской литературы.

Но это уже тема для отдельного разговора. А завершая нынешний, надо сказать, миф о «грабителе и уголовнике» Иосифе Сталине не имеет никакого реального подтверждения, как бы ни досадно для кого-то ни выглядел этот факт.

Пожалуй, ни один из отечественных политических деятелей не окружён таким количеством мифов, как Иосиф Сталин. Отдельные мифы существуют десятилетиями, даже несмотря на то, что легко опровергаются документально.

Рекордный «экс» эсеров

Если нельзя, но очень нужно

Меньшевики были резкими противниками экспроприаций, большевики во главе с Лениным смотрели на этот вопрос иначе.

Группа товарища Камо

В этот период наиболее мощная боевая группа большевиков действовала в Тифлисе. Её руководителем был Симон Тер-Петросян, более известный под партийной кличкой Камо.

Подробнее про КАМО:

Сегодня слава Камо несколько обветшала. Конечно, его биографии и сейчас может позавидовать самый пылкий левак: взрывы, тюрьмы, побеги, погони … Террорист? Да. Но дерзкий и незаурядно храбрый. Грабитель и организатор самых шумных «эксов»? Это он приложил к ним руку, но к рукам Камо из похищенных денег не прилипло ни копейки. Сюжет жизни Симона Тер-Петросяна напоминает скорее горячий триллер, чем дистиллированную биографию «пламенного революционера».

С социал-демократами Косого (еще одно прозвище Камо) познакомил молодой Сосо Джугашвили в 1901 году. А в 1903 его первый раз арестовали. Из тюрьмы Тер-Петросян, естественно, бежал. В революционном 1905-м он уже руководил в Тифлисе «боевой рабочей дружиной» - отрядом боевиков, чьей специализацией были «эксы» - насильственное изъятие денег у режима.

Максим Горький в воспоминаниях так писал о Камо и его подельниках: «В ноябре — декабре 1905 года, на квартире моей, в доме на углу Моховой и Воздвиженки, где ещё недавно помещался ВЦИК, жила боевая дружина грузин, двенадцать человек. Организованная Л.Б.Красиным и подчинённая группе товарищей-большевиков, дружина эта несла службу связи между районами и охраняла мою квартиру в часы собраний. Несколько раз ей приходилось выступать активно против «чёрных сотен», и однажды, накануне похорон Н.Э.Баумана, хорошо вооружённая маленькая дружина грузинской молодёжи рассеяла эту тысячную толпу черносотенцев.

К ночи, утомлённые трудом и опасностями дня, дружинники собирались домой и, лёжа на полу комнаты, рассказывали друг другу о пережитом за истекший день. Все это были юноши в возрасте восемнадцати —двадцати двух лет…»

От них Горький впервые услышал имя Камо и с изумлением признавался: «Рассказы о деятельности этого исключительно смелого работника в области революционной техники были настолько удивительны и легендарны, что даже в те героические дни с трудом верилось, чтоб человек был способен совмещать в себе так много почти сказочной смелости с неизменной удачей в работе и необыкновенную находчивость с детской простотой души. Мне тогда подумалось, что, если написать о Камо всё, что я слышал, никто не поверит в реальное существование такого человека, и читатель примет образ Камо как выдумку беллетриста».

Самая известная «революционная работа» Камо - это так называемый тифлисский «экс». Познакомившись в Петербурге в марте 1906 года с Лениным, Тер-Петросян получил от него задание - закупить и привезти в Россию оружие. Дело осложнялось тем, что денег у партии большевиков не было. Поначалу им на партийные и личные расходы делали пожертвования и крупные фабриканты, и богема, и даже приближенные ко двору. Это считалось признаком хорошего либерального тона. Но после первой революции положение изменилось - жертвователи кто умер, кто отвернулся от подпольной партии. Ленину пришлось изыскивать средства для пополнения партийной казны. И он нашел средство: «отнятие правительственных денежных средств для обращения их на нужды восстания».

Советы и рекомендации вождя стали воплощаться в жизнь. Особо широкий размах «эксы» получили на Кавказе. Только с декабря 1905 года по июнь 1907 года там было совершено пять вооруженных ограблений казначейств. Руководителем этих «эксов» был Сталин, а исполнителем - Камо. Правда, честный Камо все до копейки отдавал в партийную казну, а Сталин зачастую занимался грабежом для себя.

25 июня 1907 года в Тифлисе произошел самый скандальный случай: вооруженные бомбами боевики напали на казачий конвой, перевозивший деньги в казначейство. Было похищено 300 тысяч рублей (по нынешним ценам около 5 млн. долларов).

Накануне казначей большевиков Красин узнал о предстоящей отправке казенных денег из Петербурга в Тифлис. Он известил об этом Сталина, тот - Камо, который, переодетый офицером, был послан в Финляндию к Ленину. Снабженный в Финляндии оружием и бомбами, Камо вернулся в Тифлис. За деньгами следили с момента их отправки из Петербурга.

13 июня 1907 г. в восемь часов утра в ресторанчике «Тилипучури» на Дворцовой ул. по соседству со старой грузинской семинарией встретились товарищи Коба (Сталин) и непосредственный организатор запланированной акции Камо (Тер-Петросян). У обоих были бомбы. Незадолго до полудня кассир Государственного банка, счётчик того же банка, сопровождаемые тремя караульными и пятью казаками эскорта, получили на Тифлисской центральной почтовой станции 250 000 рублей ассигнациями, погрузили деньги на двух извозчиков и собрались в обратную дорогу.

Маршрут их пролегал через Сололакскую улицу и Эриваньскую площадь, где в то время располагался штаб Кавказского военного округа. Путь был близкий, хорошо знакомый и безопасный - он пролегал буквально перед воротами военного штаба.

На повороте к Сололакской улице «неизвестные злоумышленники» бросили три бомбы в сопровождающий конвой. Первым снарядом разбило кузов фаэтона и выбросило на мостовую кассира. Казаки конвоя получили тяжёлые ранения... По рассказам очевидцев, «злоумышленники, пользуясь общей паникой... схватили мешок с деньгами и скрылись неизвестно куда. От взрывов снарядов выбиты стекла домов и магазинов по всей Эриваньской площади...»

Максим Горький, расспрашивавший большевистского казначея Красина о характере Камо, потом приводит такие воспоминания, объяснявшие невероятную дерзость руководителя тифлисского «экса»:

«Иногда кажется, что он избалован удачами и немножко озорничает, балаганит. Озорничает он очень серьёзно, но в то же время как бы сквозь сон, не считаясь с действительностью. У Камо совершенно отсутствовал инстинкт собственности. «Возьми, пожалуйста», — это он говорит часто и тогда, когда дело касалось его собственной рубахи, его сапог, вообще вещей, лично необходимых ему. Добрый человек? Нет. Но отличный товарищ. Моё, твоё - он не различал. «Наша группа», «наша партия», «наше дело»... Он сам рассказывал, что во время одной экспроприации, где он должен был бросать бомбу, ему показалось, что за ним наблюдают двое сыщиков. До момента действия оставалась какая-то минута. Он подошёл к сыщикам и сказал: «Убирайтесь прочь, стрелять буду!» Объяснил это так: «Может быть, просто бедные люди. Какое им дело? Зачем тут гуляют? Я не один бросал бомбы; ранить, убить могли».

После тифлисского «экса» полиция империи была поднята на ноги. О случившемся были тут же извещены первые лица Департамента полиции. Как это делалось всегда в подобных случаях, номера краденых купюр были переданы по телеграфу во все коммерческие и государственные банки Российской империи и за границу.
После налёта краденые деньги были доставлены в Финляндию, где в то время жил Ленин. Встал вопрос, что делать с деньгами. Трудность состояла в том, что основная масса краденых купюр была в крупных пятисотрублёвых ассигнациях, номера которых были переписаны полицией.

Деньги было решено менять за рубежом.

Ключевой фигурой в планировавшейся большевиками операции вновь должен был стать Камо. На вырученные средства планировалась закупка крупных партий оружия, которое предполагалось доставлять в Россию морским путём через Одессу. В конце августа 1907 г. Камо выехал в Европу по фальшивому паспорту на имя австрийского подданного Дмитрия Мирского. Уже 17 октября Камо с нелегальным грузом появился в Берлине, где поселился по адресу: ул. Эльзасштрассе, 44.

Он и в Германии продолжал заниматься нелегальными закупками оружия - приобрел, например, 50 маузеров со 150 патронами к каждому стволу для дальнейшей переправки в Россию. Но по доносу провокатора Житомирского, занимавшего видное место в заграничной организации большевиков, 9 ноября 1907 г. немецкая полиция провела обыск на берлинской квартире Камо. Там было найдено большое количество оружия, а также чемодан с двойным дном, заполненным взрывчаткой. Динамит Камо будто бы предназначался для нападения на банкирскую контору Мендельсона в Берлине, а возможно - для очередного «дела» на Кавказе. Похождения кавказца не на шутку разозлили правоохранительные органы многих стран Европы, и осенью 1907 года его арестовали в Берлине.

Желая избежать экстрадиции, артистичный армянин полтора года в германской тюрьме симулировал буйное помешательство. Он делал это так искусно, что сумел озадачить врачей: его зрачки не реагировали на боль. Когда прокурору сообщили о том, что Тер-Петросян, которого уже перевели в Гербергскую лечебницу, избил надзирателей, сбросил на пол посуду и начал буйствовать, прокурор счел нужным посоветовать директору лечебницы испытать на преступнике действие холодной камеры.

Директор лечебницы распорядился посадить Тер-Петросяна на семь дней в холодный подвал, куда пациент и был отведен в белье и босой. Но арестант как будто не чувствовал холода. Он целыми часами стоял у стены, неподвижный, как статуя. Директор лечебницы не мог допустить, чтобы нормальный человек мог выдерживать холод так равнодушно, и заключил, что Камо - сумасшедший.

Красин вспоминал об этом эпизоде жизни Камо: «Он арестован в Берлине и сидит в таких условиях, что, наверное, его песня спета. Сошёл с ума. Между нами — не совсем сошёл, но это его едва ли спасёт. Русское посольство требует его выдачи как уголовного. Если жандармам известна хотя бы половина всего, что он сделал, - повесят Камо». Возможно, его спасла не только искусная симуляция, но и голос европейской прессы: «Как же можно выдавать кого-то в Россию, когда его там ждет виселица?»
В качестве неизлечимого больного Камо в конце 1909-го года был выдан России. Там его предали военному суду и заключили в Метехский замок.

Позже, в 20-ые годы, после личного знакомства с Камо Горький рассказывал об этом эпизоде его жизни: «Он симулировал безумие в течение трёх лет…
- Что скажу? Они меня щупают, по ногам бьют, щекотят, ну, всё такое... Разве можно душу руками нащупать? Один заставил в зеркало смотреть; смотрю: в зеркале не моя рожа, худой кто-то, волосами оброс, глаза дикие, голова лохматая — некрасивый! Страшный даже. Зубы оскалил. Сам подумал: «Может, это я действительно сошёл с ума?» Очень страшная минута! Догадался, плюнул в зеркало. Они оба переглянулись, как жулики, знаешь. Я думаю: это им понравилось — человек сам себя забыл!
Помолчав, он продолжал тише:
— Очень много думал: выдержу или действительно сойду с ума? Вот это было нехорошо. Сам себе не верил, понимаешь? Как над обрывом висел. А за что держусь — не вижу.
И, ещё помолчав, он широко усмехнулся:
— Они, конечно, своё дело знают, науку свою. А кавказцев не знают. Может, для них всякий кавказец — сумасшедший? А тут ещё большевик. Это я тоже подумал тогда. Ну, как же? Давайте продолжать: кто кого скорей с ума сведёт? Ничего не вышло. Они остались при своём, я — тоже при своём. В Тифлисе меня уже не так пытали. Видно, думали, что немцы не могут ошибиться.
Из всего, что он рассказывал мне, это был самый длинный рассказ. И, кажется, самый неприятный для него».

В Тифлисе, в Метехском замке, Камо провел еще около полутора лет. Только когда его признали безнадежно помешанным, Камо был переведен в психиатрическую больницу при тюрьме, откуда и бежал. 15 августа 1911 года в полдень находящийся на освидетельствовании Тер-Петросян попросился, как обычно, в уборную. Служитель выпустил его из камеры, проводил до уборной и вернулся к другому буйному больному. Из уборной Камо спустился по веревке. На берегу Куры его ждали сообщники. В трюме парохода Камо добрался до Франции. Затем вернулся на Кавказ.

10 января 1913 г. он был арестован в Тифлисе при подготовке очередной экспроприации. Тогда экспертиза признала его абсолютно здоровым. Преступления, совершенные Камо, были настолько многочисленны и опасны для общества и государства, что ему было не избежать виселицы. Но по случаю трехсотлетия дома Романовых объявили амнистию и смертный приговор Камо, вынесенный окружным судом, заменили двадцатью годами каторги. Видный борец с царизмом встретил 1917 год в Харьковской каторжной тюрьме. Его освободила Февральская революция.

После революции Камо партизанил в тылу войск генерала Деникина на Южном фронте, был снова арестован в Тифлисе - уже меньшевистским правительством и выслан. Он устанавливал советскую власть в Баку, а в конце мая 1920 угомонился и решил заняться самообразованием. Приехал в Москву, учился в Военной академии, работал в системе Внешторга. После Гражданской войны Камо вернулся в Тифлис, где в это время находился Сталин, служил в Наркомфине Грузии.

14 июля1922 года в Тбилиси он ехал по улице на велосипеде и попал под колеса грузовика, принадлежавшего местной ЧК. Автокатастрофа, оборвавшая его жизнь, была странным происшествием - едва ли в городе нашлось бы больше десятка автомобилей. Скорее всего, слишком много знавшего Камо устранили чекисты по заданию Сталина. Смерть Камо вызвала в стране скорбь и разноречивые толки. Многие считали этот наезд неслучайным. Об этом косвенно свидетельствуют и последующие события. Когда Коба стал Великим Сталиным, он лично приказал снести памятник Камо в Тбилиси, а его родную сестру арестовать. Что и было сделано.

Но давайте вернемся к вопросу нашего поста...

Площадь Эриванского в Тифлисе.

Экспроприация экспроприаторов

13 июня (26 июня по новому стилю) 1907 года в Тифлисе кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня получили на почте сумму не менее 250 000 рублей (по некоторым сведениям — свыше 300 000 рублей) и, сопровождаемые двумя стражниками и пятью казаками на двух фаэтонах, направились в банк.

«Неразменные» 500-рублёвки

При попытке их размена в зарубежных банках были задержаны несколько большевиков, в том числе будущий министр иностранных дел СССР Максим Литвинов.

Дело в том, что уничтожить деньги было поручено большевику Якову Житомирскому, входившему в окружение Ленина. Однако Житомирский был по совместительству и агентом царской охранки. Благодаря его помощи в руки властей попали не только деньги, но и сам руководитель боевой группы большевиков Камо, которого арестовали в Германии с оружием и взрывчаткой по наводке Житомирского. Впрочем, Камо в конечном итоге снова сумел бежать.

Мемуары отставной революционерки

О причастности Сталина к Тифлисскому «эксу» написала в мемуарах бывший член РСДРП Татьяна Вулих, в 1920-х годах эмигрировавшая из России. Затем эту же версию стали повторять и другие бывшие революционеры, уехавшие на Запад.

Тайна, которой нет

Но тут возникает вопрос: а зачем, собственно?

источники